Парень-Художник нахмурился и отложил книгу в сторону.
—Мне придется рисовать их с нуля, а это обойдется недешево.
—Меня это устраивает.— Впервые за сегодняшний день я не собиралась беспокоиться о том, как потратить деньги, которые дала мне бабушка. Я сняла пальто, засучила рукава рубашки.
Он посмотрел на мою бледную, ничем не отмеченную кожу и покачал головой.
—Ладно, тогда где ты хочешь их сделать? В каком месте?
—По одному на каждом запястье. И я хочу, чтобы они были обращены ко мне, а не к тем, кто на меня смотрит.— Я хотела смотреть на узоры, не напрягаясь.
Что скажет бабушка, увидев их?
—Я должен набросать то, что ты хочешь, так что дай мне около… о, полчаса.— Он ушел, не сказав больше ни слова.
Давая мне возможность уйти. Но этого не произойдет.
Я закрыла глаза и стала считать.
К тому времени, когда он вернулся, я досчитала до 1532. Мне было интересно, что Кэт и Рив делали в прихожей.
Он собрал необходимые принадлежности и сел рядом со мной.
—Еще не передумала?— спросил он.— Потому что как только я начну, отступать будет некуда.
—Делай.
С помощью листа бумаги он перенес первое изображение на мое запястье. Я увидела большие уши, стоящие во весь рост, толстое тело и пушистый хвост, совсем как у кроликов, которых Эмма то и дело создавала в небе, чтобы предупредить меня о предстоящих атаках зомби.
—Идеально,— сказала я, немного удивленная.
—Я делаю только идеальную работу.— В его голосе прозвучала обида.
—Докажи.
Мой сарказм явно удивил его, и он покачал головой.
—Ты ведь знаешь, что будет больно?
—Я знаю, что такое боль. По сравнению с ней, это будет ничем.
Он фыркнул.
—Конечно, принцесса. Как скажешь.
Наклонившись надо мной, с пистолетом в руке, он приступил к работе. Ладно, было больнее, чем я ожидала, жгуче и пульсирующе, но часть меня приветствовала боль. Мне нравилось, что я чувствую что-то еще, кроме гнева и паники.
Паника. Это слово повторялось в моем сознании, отдаваясь эхом.
Я запаниковала.
Запаниковала по-крупному.
Неужели мистер Анкх был прав? У меня была паническая атака, вызванная… чем? Эмоциями? Возможно. Я жила с чувством вины от осознания того, что жизнь Эммы навсегда останется нереализованной. Чувствовала боль от того, что мне придется строить новую жизнь, в то время как старая сгорала позади меня. Неуверенность в духовном мире, к которому не была готова. Страх перед неизвестностью.
Но ведь не может проблема заключаться только в эмоциях. Иначе у меня никогда не было бы моментов спокойствия. Я вспомнила. Лежа в своей постели, после того как Коул ушел от меня, я размышляла о своем будущем. Затем, бум, пришла паническая атака. Потом, позже, Кэт упомянула о новом в моей внешности, и снова паническая атака.
Что-то новое.
Перемены, поняла я. Мысль о переменах становилась триггером.
Ладно. Хорошо. Теперь, когда я знала, то могла с этим справиться. Но…
Но думаю, что и это еще не все. Да и не могло быть. Паническая атака не объясняла второе сердцебиение… голод… и то, что я хотела укусить Рив. А что, если я ошибалась насчет пятен? Что, если они были не частью моего воображения, а… чем они были?
Это означает… что?
Не знаю, но в одном была уверена. На горизонте маячили новые перемены.
На моих бровях и верхней губе выступили бисеринки пота, а на грудь сел невидимый слон. Давление… Я изо всех сил старалась дышать, но едва могла даже хрипеть.
—Эй, ты в порядке?— спросил меня парень.
—В порядке,— прохрипела я.— Просто поторопись.
—Ты не волнуешься о качестве. И я предупреждал, что будет больно.
Моя сестра всегда обладала успокаивающей силой, поэтому я представила ее образ в своем сознании, сосредоточившись на ней. Я увидела прямые темные волосы. Поцелованную солнцем кожу. Озорной блеск в ее темных глазах.
«Ты самая красивая девушка на свете, Алиса»,— сказала она, глядя на меня.
«Нет, проказница, это ты самая красивая»,— ответила я, нежно коснувшись кончика ее носа.
«Неа. Один мальчик из моего класса сказал мне, что слышал, как его отец говорил, будто только блондинками стоит заниматься».
«Во-первых, я больше никогда не хочу слышать от тебя этих слов. Ты хоть понимаешь, что они значат? Во-вторых, отец этого мальчика — идиот. И свинья!»
«Я так голодна… Мне нужно поесть…»
Чей-то голос вторгся в воспоминания, и я нахмурилась, глядя на Парня-Художника.
—Ты что-то сказал?
Он не поднял глаз, даже когда переместился к другому моему запястью.
—Нет.
«Голодна. Голодна! ГОЛОДНА!»
Я покачала головой, как будто мой разум каким-то образом настроился на другую радиочастоту, и небольшое движение переключит канал. Но этого не произошло, и я обнаружила, что не могу оторвать взгляд от шеи Парня-Художника, которая начала светиться.
—Не двигайся,— приказал он.
—Прости. Я просто… Ты слышал это?
—Слышал что?
—Голос. Этот шепот.
Он остановился, промакивая ватным шариком струйку крови.
—Отлично. Милая принцесса еще и сумасшедшая. Я должен был догадаться.
«Укуси его. Съешь его».
—Эмма,— сказала я.
—Ты хочешь, чтобы я добавил имя?— спросил он.
—Нет.
Через несколько секунд появилась моя сестра.
—Ты делаешь татуировки?— пискнула она. Затем увидела мое лицо, и волнение сменилось беспокойством.— Алиса?
—Со мной что-то не так,— сказала я ей.
—Знаю.— Парень-Художник вздохнул.— Я только что об этом сказал.
—Коул?— спросила она.
Я щелкнула зубами, затем взглянула на Парня-Художника, пытаясь показать ей, в чем проблема.
—Ты хочешь его укусить?
Я кивнула.
Нахмурившись, она провела пальцами по моим волосам, и желание укусить мгновенно исчезло, взволновав меня… озадачивая.
—Я поспрашиваю и вернусь, когда что-нибудь узнаю.
Она исчезла. А может, я потеряла сознание от облегчения. Не знаю. В один момент я расслабленно сидела на своем месте, а в следующий Парень-Художник сказал:
—Ладно. Все готово. Что скажешь?
Открыв глаза, я увидела, как он откладывает оборудование в сторону. Я ждала, что голос или желание вернутся, но… была только тишина. Никакого голода. Я произнесла тихую благодарственную молитву.
