—Тыведь ейотказал? Ведь отказал же⁈— Хрюша близка кистерике.
—Янедал ейответа сейчас,— отвечаю— Унас есть время дорассвета, чтобы решить, как поступить.
Тавздрагивает, хмурит брови, готовится что-то сказать, нопоитогу лишь прикусывает нижнюю губу.
—Почему? Тебе меня мало?— скакой-то детской обидой шепчет она, анаглазах выступает влага.— Эта кляча худая лучше, да⁈
Нувот, первое сложное решение, иуже бунт накорабле. Слишком много демократии внашем рабовладельческом обществе.
Яглубоко вздыхаю, унимая рвущееся наружу раздражение излость. Ненадевушку, насаму ситуацию, вчастности. Яеесобираюсь перед ней оправдываться, ноиунижать публично, показывая её«рабское место», тоже нехочу.
—Хрюша,— говорю,— тынезабыла, случайно, как тытут появилась? Как состоялось наше первое знакомство?
Девушка осекается наполуслове иопускает глаза. Вспоминает, как пробовала убить меня палкой-копалкой ради печёной картошки, икак стоял вопрос «рабство или смерть».
—Извини,— бурчит она.
—Если это будет выгодно поселению, ясоглашусь,— вбиваю слова как гвозди,— она опасный враг, как минимум равный нам посилам. Если начнётся война, пострадают все, иони, имы. АСтайса предлагает мир.
—Нуипусть пойдёт сосвоим миром куда подальше!— снова прорывает Хрюшу.
Мышь фыркает, никак нереагируя напроисходящее. Вот только еёлицо также невыражает спокойствия, скорее, нечто среднее между нервозностью ираздражением.
—Говори,— требую я.
—Янехотела идти врабство,— объясняет магичка,— ноуступила. Ноесли быпредлагала она, ябынесомневаясь выбрала смерть.
Девочки, такие девочки. Мало того, что Лорда уводят, так ещё иподчиняться «этой сучке». Хотя вихсловах имного разумного. Ятоже Стайсе недоверяю, ичем дальше отнеё, там спадает влияние еёочарования.
—Мывыиграли время,— говорю всем.— как минимум дозавтрашнего утра. Если будет бой, онбудет утром имыуспеем подготовиться. Малой, бегом настену. Дежуришь, ичтобы ниодин тушканчик мимо тебя непроскочил. Хрюша, Мышь, хватайте камни, копья, щиты идругие расходники.— яраздаю команды.— Тащите настены, что могут пригодиться. Михалыч, как думаешь, сможешь залить кабаний жир вбурдюки?
—Хочешь устроить подобие огнемета или что?— чешет усы мужчина, начто якачаю головой.
—Нет, что-то вроде кипящего масла. Если полезут настену, можно будет облить сверху, апотом Мышь кинет файербол…
—Сурово,— качает головой работяга.
—Так, что сделаешь?— уточняю яунего.— Если война начнётся, она, скорее всего, будет науничтожение.
—Куда яденусь? Раз нужно— значит, всё будет выполнено влучшем виде,— хмыкает тот иподнимается сземли.
—Пойдём, покажу, как это должно выглядеть…
* * *
Темнота стремительно наваливается налес иоткрытое пространство перед ним. Внеровном свете звёзд илуны всё выглядит плоским ичёрно-белым, как настарой фотографии.
Как мывсё-таки привыкли всовременной жизни кэлектрическому свету. Где-то, что-то всегда мигает, светит, мерцает вдалеке. Иззаэтого полная темнота этого мира кажется особенно мрачной. Алюди жмутся ккостру, надеясь получить отогня хоть какую-то мифическую защиту.
Ястою, оперевшись очастокол, иразмышляю над тем, как жеследовало поступить. Нарочно пришёл сюда, сменив навахте Малого, чтобы можно было спокойно поразмыслить водиночестве. Сна ниводном глазу.
Времени, уже часа три ночи, сказать точнее немогу. Мыуже привыкли жить поСолнцу, без часов. Через пару часов начнётся рассвет, асейчас небо особенно тёмное.
Отсюда можно разглядеть отблески костра, что развели подчинённые Стайсы внутри леса.
Где-то там ожидает она моего решения.
Помотав головой изстороны всторону, ямассирую разболевшиеся виски.
Как говорится, вопрос намиллион— жениться или женет?
Только если ранее отподобного вопроса зависела только моё будущее, тотеперь моё решение повлияет навсю Спарту.
Ияочень стараюсь, чтомы мои размышления нескатывались вэротические фантазии.
Отказаться или принять Стайсу?
Содной стороны кто вообще откажется вздравом уме оттакой обворожительной красотки?
Ночто-то непозволяет мне сдаться перед напором этих настойчивых мыслей. Даивообще мои лиони или жетакже навязаны Харизмой девушки? Чёрт, как вообще понять, где проходит тасамая грань, между этим чёртовым маревом имоими собственными желаниями?
Стайса красива— спору нет. Настолько, что едва линеослепляет. Ноивбочке мёда должна быть своя ложка дёгтя… А, может, ивообще— дерьма.
Вроде бывсё просто— женись ибудет тебе счастье. Спарта получит тут жебольше десяти человек исможет скакнуть наследующую ступень. Моментально, без особых усилий ипотерь снашей стороны.
Если способности Стайсы могут так подчинять людей, что даже изгопников иБогучарова сделали послушных последователей, разве это плохо? Будут унас преданные рабы наплантациях, бесстрашные воины.
Это сейчас мытолкаемся вмаленькой песочнице. Атам, запределами локации нужны нерассуждения оморали, амощь.
Дачего там говорить⁈ Каждый вмоей дружной компании, хоть раз пытался меня убить! Они мне все обязаны своей жизнью. Могу ятеперь, неоглядываясь наних заполучить себе…
Перед глазами снова всплыли бёдра Стайсы, которыми она покачивала, уходя влес.
Еёлюди слушаются свою жрицу безропотно. Акого станут слушаться мои? Меня или её?
Кто будет уруля, яили Стайса? Анемогло ливсё это стать ловушкой? Вместо мира нам просто предложили бескровную капитуляцию.
Вкакой-то момент Стайса может просто отодвинуть меня спозиции Лорда, самолично сев на«трон». Аядаже исделать ничего несмогу.
Буду лиявообще всостоянии сопротивляться еёХаризме, стоит только ейстать моей женой? Инеокажусь лиочередным слугой или рабом.
Мои невесёлые мысли нарушает шорох где-то внизу. Присев закрай частокола, яаккуратно выглядываю.
Изамечаю, как внашу сторону крадётся… Кажется, Тохич? Тот самый изкомпании трёх гопарей, которому досталась отвёртка вкачестве стартового бонуса.
Что онздесь вообще забыл? Неужели «переговоры» оказались блефом иСтайса решила устроить диверсию?
Осторожно осмотревшись ненахожу никого изостальных подчинённых девушки. Вотдалении всё ещё вижу свет откостра, аесли прислушаться, томожно было различить иотдалённое эхо голосов.
Что-то здесь нетак…
Тохич между делом, вытаскивает из-за пазухи верёвку, конец которой завязан наподобие удавки. Азатем кидает ееначастокол.
Только натретий раз петля цепляется заодно избрёвен, ипарень начинает неспешно подниматься вверх.
