–Не нужно быть ребенком Фасанвест, чтобы знать, что ты совершила очередную глупость,– ровным голосом проговорила Клаудия.
Пайпер обязательно согласилась бы с ней, ведь и впрямь совершила глупость, за которую следовало бы вручить золотую медаль, если бы Магнус вдруг не рыкнул на Клаудию:
–Угомонись!
Эйкен судорожно выдохнул и поменял направление. Мелина проводила его пустым взглядом, пока рыцарь все еще хмуро смотрел на невозмутимую Клаудию. Пайпер на секунду показалось, что от него пахнет дымом.
–Где Третий?– осмелев достаточно, спросила девушка.
Эйкен опять выдохнул и поменял направление. Стелла встала, обошла всех, потерлась об руки, до которых смогла дотянуться, и села, уставившись на двери в конце коридора.
–Я оповещу леди Эйлау,– глухо произнесла Мелина, когда никто так и не ответил на вопрос Пайпер.– Встретимся позже.
–Не болтай лишнего,– бросила ей Клаудия.
Пайпер ощутила, как сердце в страхе сжалось.
–Что-то случилось?
Эйкен в третий раз выдохнул и сменил направление. Несколько теней, оставивших его тело, ползли следом.
–Да, случилось,– наконец подтвердила Клаудия.– Помнишь, ты надоедала мне с тем глупым вопросом?
Пайпер не успела даже подумать, о каком именно вопросе шла речь,– у нее их была тысяча без учета тех, что можно отнести к категории уточняющих,– как Клаудия добавила, горько усмехнувшись:
–Я поняла, что не так.
Глава 23
Сплетенные воедино одной нитью
Леди Эйлау даже не предполагала, что все придется закончить следующим вечером.
Клаудия передала, что сегодня Третий будет ужинать сРозалией, чтобы не смущать ни принцессу, ни леди Эйлау, и потому сейчас в покоях феи было лишь шестеро, исключая ее саму.
–Вина?– миролюбиво улыбнувшись, предложила она Магнусу.
С ним всегда было приятно пить, однако сейчас рыцарь был трезв, как стеклышко, и даже не притронулся к чаше. И кеде не притронулся. Никто не сделал этого. Кроме разве что Стеллы, но у той всегда был хороший аппетит. Прямо сейчас она с невозмутимым видом ела зажаренного цыпленка и лишь изредка поглядывала на Клаудию, пустым взглядом уставившуюся перед собой.
–Вина?– повторила фея свое предложение.
Магнус, обычно не позволявший себе проявлять дурное настроение в присутствии Мелины, громко презрительно фыркнул.
–Милая,– проворковала Эйлау Пайпер, ничуть не смущенная отсутствием ответа,– а ты совсем ничего не съела. Нельзя вечно полагаться на магию Третьего. Особенно сейчас.
Пайпер вскинула голову. Золотые глаза не горели магией, но перекошенное от недовольства лицо ясно отражало все чувства, которые Первая пыталась скрыть. После того как Клаудия преподнесла новость, в голове и сердце уПервой, как предполагала Эйлау, был сплошной беспорядок.
–Я не могу заглянуть к тебе в душу, но прекрасно знаю, что ты чувствуешь и очем думаешь. В этом и заключается разница между нами.
–Вы не знаете,– возразила сальватор таким тоном, будто слова вырвались изо рта сами, против ее воли.
–Разве? Я знаю про кертцзериз достаточно, чтобы понимать то, чего не понимаешь ты.
–Что такое кертцзериз?– выпалила Пайпер.
–Особая связь, священная для великанов.
–Это я знаю, но что конкретно она из себя представляет?
–Не великанам никогда не понять сути этой связи,– будничным тоном начала Эйлау, медленно переводя взгляд с одного присутствующего на другого. Исключая ее, Мелину иПайпер, остальные были кертцзериз, но лишь в одну сторону.– Но говорят, что кертцзериз – это часть души.
–Родственные души что ли?– непонимающе уточнила Первая.
–Нет, ни в коем случае. Родственные души – это выдумка, ты разве не знаешь? Как это глупо – утверждать, что душе одного живого где-то предназначена душа другого живого… Это не может быть так просто. Мы, феи, клянемся душой, но даже наши души нельзя называть родственными.
–И-и-и…– неуверенно протянула Пайпер, после чего осторожно оглядела хмурого Магнуса, отстраненную Клаудию, невозмутимую Стеллу и бледного Эйкена.– Что же это, если не родственные души?
–Часть души,– терпеливо повторила Эйлау.– Лишь небольшая ее часть, вмещающая любовь и преданность, но иногда даже одной этой части достаточно, чтобы великан чувствовал себя полноценным.
–У Киллиана, например, нет кертцзериз,– неожиданно вмешалась Клаудия, медленно и даже вальяжно складывая руки перед собой.– Третий, возможно, мог бы стать его кертцзериз, но… Нет,– изменившись в лице, исправилась девушка.– Прошло слишком много времени. Зато Киллиан для Третьего – кертцзериз.
–И впрямь односторонняя связь?– для чего-то уточнила Пайпер.
–И впрямь,– подтвердила фея.
–Мы все – люди,– продолжила Клаудия,– но для Третьего стали кертцзериз. Ты с недавнего времени в том числе.
Казалось, в этот момент в сознании Пайпер произошел сильнейший сдвиг. Эйлау хлебнула вина, поймав на себе вопрошающий взгляд Мелины, сидевшей по правую руку, но не ответила на него.
–Я?
–Нет, что ты,– возразила ведьма мертвых с серьезным лицом,– я просто пошутила, ведь сейчас самое время для шуток.
Эйлау подавила улыбку.
–Ладно, признаю, я глупая,– спустя непродолжительную тишину произнесла Пайпер, скрипнув зубами.– Что ты хочешь сказать?
–Третий не разбирается в большей части того, что чувствует. Иногда даже не понимает отношений между людьми. Но он старается. Может, он и не уточняет, в чем суть его любви к своим кертцзериз и какую именно любовь испытывает к тебе, но я-то знаю, что это лишь потому, что он сам этого не понимает. Мы стали частью его личности и души, и ты, нравится тебе это или нет,– тоже. Может быть, даже больше, чем мы. Не забывай, что вы одной магии.
–К чему ты это?– пробормотала сальватор, сложив руки на груди.
–К тому, что завтра тебе придется отвлекать его, пока мы не сделаем то, что должны.
–Наконец мы дошли до самой интересной части!– восхищенно зааплодировала Эйлау.– Итак, начнем, пожалуй, с…
–Нет.
Это «нет» было сказано таким тоном, что Эйлау сразу почувствовала: секундная пауза, последовавшая после этого,– предупреждение. За ней появилась магия, давящая и одновременно яркая настолько, что Эйлау на несколько секунд потеряла контроль над собственными чарами.
–Однако ты явно умеешь меньше, чем следовало бы,– все же заметила фея вслух.
–Уж извините,– огрызнулась Пайпер и тут же, почти не делая паузы, продолжила:– Я не буду отвлекать Третьего. Он сразу поймет, что не так.
–Как пожелаешь,– легко согласилась Клаудия.– В таком случае умрет сначала он, а мы – следом за ним, и ты никогда не вернешься в свой мир.
