–Шекспира?– медленно повторил Третий.
–Это писатель из моего мира.
–Да, я знаю.
Пайпер вытаращилась на него, будто услышав несусветную глупость.
–В моей библиотеке есть Шекспир,– осторожно произнес он, переведя взгляд себе под ноги.– Экземпляр на вашем языке принес…
Третий остановился. Они так хорошо делали вид, что две недели назад он не сорвался из-за слов оСтефане, погруженного в сомнус, что разрушать иллюзию спокойствия и непринужденного общения было бы чем-то неправильным.
–Экземпляр на вашем языке принес Стефан,– наконец выговорил Третий.
Взгляд Пайпер не изменился, только губы дрогнули, словно она уже была готова задать следующий вопрос. Они притворялись, будто ничего не произошло, и даже не говорили об этом. Девушка прекрасно поддерживала иллюзию, даже если порой Третий чувствовал, как в ней зарождались сомнения. Иногда во время занятий, когда он терпеливо ждал, пока она сможет воссоздать заклинание, разбитое на части, ему казалось, что Пайпер вот-вот задаст вопрос. Но она молчала и сосредотачивалась на поставленной задаче, будто чувствовала, что любой вопрос может задеть крупную сеть шрамов, всегда тревоживших Третьего. Она ничего не спрашивала даже сейчас.
–На ребнезарский он переводил уже позже,– не выдержав молчания, добавил сальватор.
–Тебя так заинтересовала земная книга?
–Не меня. Родителей. Хотя после и я ознакомился с ней.
По лицу Пайпер Третий видел, как ей хочется зацепиться за эту тему. Но, к счастью для него, она спросила совершенно другое:
–И как тебе?
–Мне было шесть, и я вообще ничего не понял. И потом, когда стал старше, тоже. Поэтому Стефану пришлось объяснять. Думаю, ваши книги сложно понять без изучения истории.
Пайпер фыркнула.
–Как и ваши. Один-один. И что, у тебя только Шекспир?
–Нет. Я точно помню, что есть де Гевар, Гиббон, Расин, Скотт, Радклиф…
–Ты помнишь всех писателей?
Третий, отчего-то замявшись, пробормотал:
–У меня очень хорошая память.
–И откуда у тебя столько наших книг? Стефан принес их все?
–Только часть. Некоторые были подарками странников, которых мы принимали, другие я купил у торговцев, часто перемещавшихся между мирами. Какие-то, кажется, были записаны со слов тех, кто прочитал их в вашем мире.
–Вау,– выдохнула Пайпер.– Об авторском праве у вас явно не слышали.
Больше она ничего не сказала. Третий через плечо оглянулся на зал, на суетящихся слуг, танцующих, пьющих и веселящихся гостей. Воздух слегка потрескивал от безобидных чар и концентрации сил разной природы, столкнись которые во всей своей мощи – разрушили бы дворец, не оставив камня на камне.
–Не переживай. Марселин позаботится о нем.
Третий вздрогнул. Его было трудно удивить и даже напугать неожиданным появлением, однако Пайпер отлично умела делать и то, и другое. Обычно она говорила нечто, чего он не понимал, но упомянутое имя показалось знакомым.
–Марселин,– повторил Третий, пока его память, расшевеленная магией, подкидывала давние образы: особняк из камня песчаного цвета, удушливый воздух, зеленые цветущие сады, за которыми Стефан ухаживал самостоятельно, легкий запах соли и человеческой девушки. Стефан встретил его на границе своей территории, защищенной бесчисленным количеством барьеров, иТретий не сразу уловил этот запах.– Девушка, которую он спас. Неужели она настолько сильна?
Стефан никогда не упоминал о том, что планирует обучать ее, да иТретий не читал ни одного из них. За два года, прошедших с того момента, как Третий помог разбудить несчастную девушку, они не обменялись даже письмами. Третий был слишком занят вместе с остальными сальваторами, но Йоннет незадолго до Вторжения предлагала нанести Стефану визит, как иЕлене. От нее они тоже давно не получали вестей. Лет тридцать, наверное.
–Она очень сильная,– уверенно заявила Пайпер.– Она следила за мной и моим братом, когда он прошел через эриам. Она сумеет помочь Стефану.
–Но не разбудить. Даже если она знает, как поддерживать в нем жизнь, ее сил может не хватить.
–Я верю Марселин. И внее – тоже.
–Стефан был сильнейшим,– покачав головой, продолжил Третий.– Не понимаю, как его сумели превратить во врата.
–Тогда много чего странного произошло.
Третий не назвал бы это странным, скорее устрашающим и разрушительным. Стефан был достаточно силен, чтобы оказать помощь тем, кто совершил Переход во время Вторжения. Третий боялся даже представить, каково их положение теперь. Да что там – он боялся подумать о том, кто сумел выжить после Вторжения.
Он должен был спросить. Магия чувствовала, когда Пайпер лгала, и если Третий будет аккуратным, то сумеет узнать, выжил ли кто-нибудь из тех, кто был ему дорог.
–Я бы хотел знать, кто помогал тебе в твоем мире.
–Тебя называют Предателем,– вместо ответа произнесла Пайпер, глубоко вздохнув.– Тебя ненавидят.
–Меня ненавидят и вэтом мире.
–Там я не могла даже имени твоего произнести. Не потому что не знала его, хотя это тоже причина, а потому что никто не терпел, когда я хотела говорить о тебе.
Третий исступленно заморгал.
–Ты хотела говорить обо мне?
–Ты был сальватором. И на тот момент, как я думала, все еще мог бы быть жив. Я хотела знать, кто ты и что сделал.
–О, да, это логично.
С чего бы ей вообще иметь другие причины? И счего бы ему расстраиваться?
–И все-таки я бы хотел знать, кто помогал тебе. Возможно, среди них есть те, кого я пытался найти все эти годы.
–Найти?
–Чтобы узнать, что с ними стало.
Киллиан много раз говорил: если они не сумели найти Гилберта за две сотни лет – значит, он давно мертв. Пора отпустить его, записать его имя и просить богов, чтобы они были милосердны к нему там, где он сейчас находится.
–Даже не знаю, что сказать,– рассеянно пробормотала Пайпер, отводя глаза.
Наоборот, она знала слишком многое. Третий и не рассчитывал, что она вдруг испытает сильное доверие к нему, но надеялся, что Первая понимает, насколько ему важно знать, кто помогал ей.
–Слушай,– непринужденным тоном произнесла она, постукивая по корешку книги,– как насчет сделки? Я скажу, кто помогал мне, если ты скажешь, как тебя зовут и какому роду ты принадлежал.
Третьему вдруг стало тяжело дышать. Весь мир словно уменьшился до нескольких метров, где они находились. Пайпер излучала уверенность, не было никакого страха. А он же мог только мечтать о подобной уверенности.
–Что думаешь?– улыбнулась девушка.
Боги милостивые, она прекрасно знала, что делать и что говорить. Третий был готов поклясться, что теперь Первая точно издевается над ним.
