Пол коридора, где они находились, обвалился вниз, иТретий, сначала ударившись затылком и спиной о жесткую поверхность, секундой позже едва не оказался раздавлен огромной глыбой. Он откатился в сторону, видя, как мутные пятна светлого и черного танцуют перед ним, и будто из-под воды слыша, с каким грохотом продолжается обвал. Еще один кусок, на этот раз значительно меньше, ударил сальватора прямо в голову и раскололся. Третий выругался, почувствовав запах собственной крови, и попытался применить затаившуюся магию.
–Пожалуйста, не надо,– ласково произнесла Розалия.
Третий повернул голову в сторону, откуда прозвучал голос. Что-то темное, как ее волосы, и синее, как один из государственных цветов Ребнезара, расплывалось совсем рядом. Что-то светлое, как ее кожа, и холодное, как лед, коснулось его запыленных и окровавленных щек.
–Хватит,– почти умоляюще произнесла Розалия, посмотрев на него ясными голубыми глазами.– Пожалуйста, хватит.
Все вдруг стало неважным.
–Ну же,– улыбнулась принцесса, мягко утирая его лицо от крови.– Осталось совсем чуть-чуть.
Третий не знал, о чем она говорила, но был готов поверить. Это же Розалия. Она всегда была на его стороне и всегда была добра к нему. Она радовалась, если он соглашался попробовать ее неудавшееся печенье, выпрашивала совместную конную прогулку и восхищалась, когда в тренировочном поединке Третий в два движения разоружал Алебастра. Она вместе сГвендолин выбирала украшения для того или иного празднества, бессовестно врала родителям, что Гилберту нездоровится, если он не хотел где-то появляться, и любила, когда Фройтер читал ей перед сном.
Она была его маленькой принцессой и всегда была добра к нему.
Она была демоном с голодными глазами и шипастыми руками, впившимися ему в кожу.
Третий не заметил, когда эти два образа слились воедино, но отчетливо понял, что сейчас перед ним не Розалия. Он оттолкнул ее руки, встал, шатаясь и чувствуя, как кровь из затылка течет по шее и под рубашку, и бегло огляделся. Все тот же тронный зал, но с изменениями – обломки мраморного пола, много пыли и зеркал, развешанных по всем поверхностям и даже на полу.
Третий посмотрел на тварь, стоявшую в двух метрах от него, и узнавал ее изменяющиеся черты: вытянувшуюся фигуру, белую кожу с черными шипами, красные волосы до плеч и острые раздвоенные рога, загибающиеся к макушке. Красные глаза-угольки пылали на фоне черных склер, пока ткань, из которой до этого состояла одежда Розалии, складывалась во что-то иное, бесформенное, состоящее из малоподвижных теней.
–Здравствуй, Третий,– улыбнулась Гасион, раскидывая руки, будто хотела обнять его.– Я соскучилась!
Третий отступил на шаг. Должно быть, зрение все-таки подводит его – Гасион спала много лет, скованная сигридской магией, и даже Катон не мог толком сказать, где именно она находилась. Они знали, что она спит, чувствовали это, но не более того.
–Твои кошмары всегда одни из самых вкусных!– улыбаясь, продолжила Гасион.– Хотя были еще одни – у той, что становилась зверем,– но твои все же самые-самые.
Йоннет рассказывала ему оГасион, способной искать в чужом разуме то, что ей нужно даже искуснее Ситри иКарстарса. Но о том, как с ней бороться, Третий ничего не знал. Он примерно представлял, что вДиких Землях, как и слюбой тварью, действенен будет только сокрушитель, но сейчас с ним не было Нотунга.
Гасион остановилась на одном из зеркал, улыбнулась шире, показывая острые зубы, и жеманно поклонилась, сказав:
–Я не прощаюсь.
После этого она исчезла – просто провалилась вниз, в зеркало, и спустя мгновение все зеркала в тронном зале исчезли. Третий начал осматриваться, зная, что Гасион никогда не оставляет свою жертву, но не мог понять, как она справится с ним без зеркал.
Выходит, то был не ее хаос. Как бы ни была сильна Гасион, ей всегда нужны зеркала, чтобы отражать и повторять то, что она узнавала. Тогда мог ли Карстарс устроить все это? Для этого он должен был бы собрать непомерно много хаоса. Третий – проблемный пленник для Башни, иКарстарсу стоит огромных усилий удерживать его в заточении. Теперь же внутри целых два сальватора и…
«Нам нужно найти ее,– произнес Арне смиренно.– Нам нужно найти Лерайе и вытащить отсюда».
Им нужно найти Пайпер иЛерайе, потому что внутри Башни целых два сальватора. Третий уже разделил небольшую часть магии сРозалией, думая, что это поможет. Но она была его проклятием и – элементали великие!– продолжала убивать его даже сейчас. Если Башня через Розалию по крупицам крадет магию Третьего, лишь вопрос времени, когда она начнет красть магию Пайпер и терзать ее по-настоящему.
«Нам нужно найти ее»,– совсем тихо повторил Арне.
Третий остановился, пытаясь понять, где он находится и что следует делать, но вдруг почувствовал знакомый запах. Он обернулся, думая, что Эйкен наконец нашел его, но увидел Розалию. На этот раз самую настоящую, ведь все внутри него болезненно сжалось, и магия напряглась, сопротивляясь осквернявшему воспоминания хаосу.
На Розалии было насыщенно-синее легкое платье, распущенные черные волосы венчала корона великанов, сияющая серебром, хрусталем и алмазами. Это была та самая корона, которую Третий не сумел защитить во время Вторжения.
–Почему ты сопротивляешься?– надломленным голосом спросила принцесса. По ее щекам побежали слезы.– Почему ты сопротивляешься?!
Она вдруг бросилась на него, принялась отчаянно лупить, и хотя тело Третьего почти не чувствовало боли, внутри он ощущал другое. Магия вопила, пыталась спрятаться от хаоса, который Розалия бездумно использовала, чтобы одолеть сальватора. Никогда прежде Третий не сталкивался с таким отчаянием и стремлением. Даже хаос Карстарса был чуть более упорядоченным.
–Предатель!– вопила Розалия, без остановки ударяя его.– Мы все могли быть вместе, как и раньше, но ты… Ты! Почему ты сопротивляешься?!
Третий не сопротивлялся по-настоящему, но должен был. Она убивала его. Гасион терзала всех, кто оказался вБашне. Карстарс только и ждал, чтобы вырвать его сердце. Третий должен был сопротивляться, но стоял, не пытаясь остановить Розалию, и совершенно бездумно оглядывал корону.
Третий протянул к ней руку, но его тут же перехватили. За спиной Розалии, продолжавшей награждать сальватора ударами, стоял Карстарс.
–Вечно все приходится делать самому,– почти скучающе произнес демон, положив свою ладонь на его грудь, точно у сердца.
Третий ощутил, как острые когти впиваются в кожу, и не смог пошевелиться. Хаос проникал глубже, заполняя каждую клеточку тела. Розалия не отступала, ослепленная гневом на него и страхом, который идеально контролировал обнаживший зубы Карстарс. После первой Башни он знал, как лучше всего одолеть Третьего, и наверняка вмешался лишь потому, что тот хотел коснуться короны. Значит, дело действительно было в ней.
«Давай, Арне,– сопротивляясь изо всех сил, обратился Третий к сакри.– Если надо, возьми мое тело! Пожалуйста, Арне…»
