–Это прекрасно!– не переставала восторгаться она, когда Фламер с присущим ей равнодушием объясняла, какие детали добавила на свое усмотрение. Третий кивал, не вникая в суть, но принцесса не останавливалась:– Выглядит превосходно! Он как настоящий принц!
Фламер ее не слушала. Даже на ворчание Третьего, считавшего, что это пустая трата времени и ресурсов, не реагировала. Фее приказали подготовить сальватору одежду, в которой Розалии будет не стыдно отпустить его (она так и сказала, но Фламер опять ее проигнорировала), и фея сделала это, в точности воплотив свою задумку. Или же задумку леди Эйлау. Третий был уверен – этот вырез, который на самом деле не нужен, был идеей королевы.
–Твоя идея?– все же спросил сальватор, позволив леди Эйлау беспорядочно блуждать по огромному залу со сверкающими люстрами и зеркалами.
–Не понимаю, о чем ты,– невинно хлопая глазами, отозвалась фея.
–Такой вырез – преступление.
–Преступление – прятать себя, когда ты хорош.
–Даже если бы я поверил в это… Мех? Чей он? Лисы? Соболя?
–Я лишь пыталась подчеркнуть твою естественную красоту, и не нужно меня в этом обвинять.
Третий совершенно не понимал, как между собой связаны вырез на рубашке до середины груди, украшенный рунической вышивкой, и подчеркивание естественной красоты. Хотя была вероятность, что Фламер вдохновлялась рассказами Даяна, который точно знал, в какую одежду облачался Третий на приемах Лайне. На сальваторе была белая, цвета только что выпавшего снега, рубашка и короткий плащ, украшенный черным мехом. Тонкую сеть шрамов на руках и родовое кольцо скрывали белые кожаные перчатки. Его полностью скрывал белый цвет, за исключением черных металлических ремешков на сапогах, голубых глаз и серьги-кристалла. И от этого глупый вырез казался лишь еще более глупым. Клаудия, увидевшая его, сказала то же самое, но с издевкой.
Третий остановился вслед за леди Эйлау, взявшей хрустальную чашу с фейским вином с подноса, предоставленного слугой.
–Почему ты избегаешь Розалии?
Леди Эйлау посмотрела на него с легким удивлением – или же лишь притворилась, что испытывает это чувство.
–Девочка многое пережила,– вновь взяв его под руку, фея пошла дальше, отвечая на поклоны разномастной и пестрой толпы гостей едва уловимыми кивками головы.– Болезнь, смерть, хаос… Я лишь хочу, чтобы она осознала все это в спокойной обстановке, а не среди буйствующих фей… К тому же, прятать вино от ребенка было бы несколько проблематично. Предпочитаю не портить милых и прелестных деток раньше срока.
–Я приму этот ответ за честный, если тебе так хочется.
–Очень. Появление Розалии нарушило мой привычный ритм жизни, да и ты задержался…
–Были причины,– уклончиво ответил Третий.
–Жаль, что вы припозднились. Я так хотела познакомиться сПервой… Где она, кстати? Уже появилась?
Третий оторопело моргнул.
Где Пайпер?..
Он не видел ее со вчерашнего дня, когда они прибыли вТоноак иКлаудия забрала ее. Третий целиком и полностью посвятил себя Розалии, и лишь слабое ощущение магии, тянувшейся к магии Пайпер, убеждало, что она в порядке. Только поздней ночью произошел какой-то сильный всплеск, но в тот момент боль раскалывала ему голову, и все силы Третий бросил на то, чтобы усмирить ее. Сегодня Клаудия рассказала, что Пайпер ворчала, возмущалась и грозилась сбежать, но все же согласилась появиться на празднестве.
То, что было в храме, произошло несколько дней или целую вечность назад? Он действительно чувствовал себя так спокойно и умиротворенно, и даже мог бы посчитать это приятным сном, если бы не знал, что приятные сны к нему давно не приходят.
–И куда же ты собрался?– проворковала леди Эйлау, когда он попытался осторожно убрать ее руку со своего локтя.
–Я должен найти Первую.
–Ты должен быть здесь и показывать, что все хорошо. Ты сальватор, дражайший, а не слуга, который бегает за леди и напоминает о том, что она куда-то опаздывает.
–Тебе никогда не понять сути этой связи.
–Я знаю о сальваторах достаточно для той, кем являюсь. Аннабель охотно рассказывала о своей связи сРенольдом, когда мы встречались во дворце Ариадны.
Третьего словно под дых ударили.
Аннабель, милая, жизнерадостная Аннабель, почти не видевшая мира, вместе с братьями и сестрами была задрана темными созданиями, словно домашний скот. Связь оборвалась быстро, болезненно, всего за две секунды, но этих двух секунд хватило, чтобы уничтожить братьев и сестер Аннабель с изощренной жестокостью.
–Я должен найти Пайпер.
–Разве? Мне кажется, она сама нашлась.
Третий не сразу заметил общий интерес гостей, заставивший едва ли не всех повернуть головы в одну сторону. Он не понимал, что может привлечь фей в этом огромном, безвкусно (исключительно на его взгляд) украшенном зале. Вокруг были только зеркала, отражающие гостей и свет, колонны, портьеры с засохшими цветами, сохранившими свою красоту, и сюжеты, изображенные на стенах одним только серебром. Но все присутствующие почему-то обратили взгляды на мраморную лестницу.
–Фламер превзошла саму себя,– с восторженным вздохом произнесла леди Эйлау, сжав его локоть.– Ты не согласен?
Пайпер медленно, будто никого и ничего не замечая, шла к лестнице, лениво разглядывая убранство коридоров и игнорируя простершийся внизу зал, и выглядела так, словно все в этом дворце принадлежало ей. И это определенно не было заслугой Фламер.
Девушка, еще раз окинув зал ленивым взглядом, одернула юбку платья и ступила на лестницу.
О боги. Пайпер надела платье.
И не просто платье. Она надела одно из самых роскошных, созданных Фламер по эскизам Даяна – тех самых, которые Третий привез в прошлый раз в качестве дара леди Эйлау от Киллиана.
–Фламер превзошла себя,– улыбаясь, уверенно повторила фея.– Не люблю этого признавать, но на Первой это платье сидит намного лучше, чем на мне. Как жаль, что мне не идет золото…
Третий ничего не понимал. Он получил лишнее подтверждение, что Фламер подготовила для Пайпер платье из многочисленной коллекции леди Эйлау, но почему-то продолжал думать, что оно создано исключительно для Пайпер.
Он не знал, откуда столь странные мысли появились в его голове. Пайпер всего лишь спускалась по лестнице, аТретий думал, что она прекрасна.
Леди Эйлау всегда любила прямые юбки в пол и вышивку серебром, изображавшую певчих птиц на ветвях цветущих деревьев, солнце, луну и звезды, плывущие по небу. Платье Пайпер было такого же фасона, но кремово-золотым: соблегающими рукавами и вырезом, оголяющим плечи, ключицы и демонстрирующим полупрозрачный кристалл на тонкой золотой цепочке. Даже витиеватые узоры, охватывающие грудь и медленно перетекающие будто бы в кристальные капли, падающие на подол, были золотыми.
