–Нет. Но она сказала, что ты с ней спал в обнимку… Почему? Ты что, любишь ее?
–Я много кого люблю,– совершенно искренне повторил Третий снова.
–Но ты сказал про Силу. Сила ведь была уЙоннет…– Ах да, Йоннет погибла во Вторжении. Третий почти не касался этой темы, но Розалия не винила его.– Пайпер – новый сальватор Силы?
–Именно.
–У нее хорошо получается?
–Достаточно, чтобы наши враги боялись.
–Ты что, готовишь ее к войне?
–Ни в коем случае,– неожиданно резко произнес Третий, иРозалия едва не втянула голову в плечи, услышав его тон.– Я лишь обучаю ее тому, что сам знаю оСиле.
–А что насчет других сальваторов?
–Только сакрификиумы решают, кто, где и когда станет их сальватором. Но я надеюсь, что они будут достаточно милосердны и позволят мне познакомиться со своими избранниками.
Выходит, пока что были только Время иСила… Розалия не понимала, почему, но решила, что это следует запомнить.
Третий терпеливо ждал, когда она скажет хоть что-нибудь, но Розалия только выдавила улыбку и наконец взялась за столовые приборы. Только секундой позже она поняла, что ужин принесли лишь на одного человека.
–А как же ты?
–Я не голоден.
–Совсем-совсем?
–Совсем-совсем,– ответил Третий.
–Это странно,– пробурчала Розалия.
–Ешь, пока не остыло. Клаудия проявила удивительное добродушие, принеся тебе ужин, и ее лучше не расстраивать.
Розалия не боялась Клаудии, но мысль, что девушка будет расстроена и, возможно, даже оскорблена, если ее добродушием не воспользуются, неприятно кольнула. Розалия послушно все съела, почти не почувствовав вкуса. Третий не отрывался от книг, изучая их и самым обычным способом – через чтение, и используя магию, что слабыми голубыми искрами срывалась с его пальцев. Какое-то время Розалия наблюдала за ним, но потом голова стала тяжелеть, а глаза слипаться. Она хотела остаться и помочь Третьему хотя бы своим присутствием, но он слишком быстро понял, что принцессу начало клонить в сон, и под вялые возражения унес ее в спальню.
–Не хочу-у-у…– тянула Розалия, пока Третий держал ее на руках и смотрел так серьезно, будто делал дело государственной важности.– Вдруг я сейчас засну и… и не проснусь? Вдруг я умру?
Мысль, что она была мертва, не отпускала, но при этом казалась такой естественной, что Розалия не могла в ней разобраться, как бы ни старалась. Она просто поверила, что была мертва и что сейчас жива благодаря хаосу, и лишь крохотная часть ее сознания тихо шептала, что здесь что-то не так.
–Ты не умрешь. Я буду рядом всю ночь и весь завтрашний день. Я всегда буду рядом.
–Но Клаудия говорила о пире,– не отступала принцесса.– Ты должен быть там? Вместе сПайпер?
–Желательно. Но если ты хочешь…
–Я потерплю. Очень важному и сильному Третьему сальватору нужно показаться на людях, а не сидеть со мной взаперти.
Третий рассмеялся, иРозалия была готова забрать свои слова назад, встать в дверях и никуда его не выпускать, чтобы он все свое время проводил с ней. Но она знала, что ему лучше появиться на этом пиру, организованном леди Эйлау, и лучше появиться сПайпер, Первым сальватором, чем с юной принцессой Ребнезара, восставшей из мертвых.
Так странно. Розалия любила танцевать и петь. На пирах и балах она могла только этим и заниматься, но сейчас…
Она ждала, пока Третий, вышедший, чтобы дать ей переодеться, перестанет притворяться, что у него не болит голова, и делала вид, что на самом деле ее это не волнует. Он никогда не признавался в своих слабостях и вряд ли признается сейчас, разве что в своей привычной манере – с широкой улыбкой и смехом – скажет, что Розалия – его главная слабость.
Она ждала, пока он заботливо подоткнет одеяло и убедится, что ей удобно, пока придвинет кресло достаточно близко, чтобы хорошо различать ее лицо в полутьме, и пока выберет, о чем бы рассказать. Розалия обожала его истории, всегда почерпнутые из книг, рассказов Киллиана или других гостей ребнезарского двора.
На этот раз он рассказал ей оГилберте.
Мысли принцессы путались, и почти к самому концу, когда Третий едва не придыханием повторил, что Гилберт выжил, она уже не могла противостоять усталости и сонливости. Она точно знала, что улыбалась, когда Третий поцеловал ее в лоб, как он всегда это делал, укладывая ее спать, но не знала, как отнеслась к новости о том, что Гилберт выжил. В голове стояла звенящая пустота, даже спутанные мысли куда-то исчезли. Это, однако, не помешало Розалии, прежде чем провалиться в сон, заметить две странности.
Первая: ей показалось, будто возле стен, в самых темных уголках, шевелились черные тени.
Вторая: уже после того, как Третий прикрыл дверь спальни, чтобы свет из другой комнаты ей не мешал, она почувствовала запах его крови.
Глава 24
И дни мои– томленье
Весь следующий день Розалия убеждала Третьего, что в состоянии пару часов побыть в одиночестве и под присмотром Клаудии одновременно. Розалия хотела признаться, прежде чем он ушел, что быть рядом сКлаудией – это то же самое, что быть одной, но быстро отбросила эти слова и убедила сальватора, что все в порядке и он может ни о чем не беспокоиться.
Третий все же немного беспокоился и из-за этого опоздал. Однако все равно явился на пир раньше леди Эйлау и почти час был вынужден общаться с не интересными ему гостями. Когда фея все же явилась, как и всегда, облаченная в серое и белое, Третий из последних сил удерживал на лице вежливую улыбку, обращенную к двум довольно сильным магам, пытавшимся не лишиться его внимания.
–Какая красота!– прощебетала леди Эйлау, бережно беря его под локоть и уводя магов, не сумевших скрыть своего разочарования.– Ты все-таки соизволил обратиться кФламер?
–Розалия уговорила.
–Прелестное дитя. Рада, что хотя бы она знает, как важно уметь преподнести себя в красивой обертке.
–Я – не подарок, чтобы у меня должна была быть обертка.
–Да и по характеру ты тоже не подарок, дражайший.
Третий знал, что леди Эйлау не оставит его в покое, но не жалел о том, что сдался под натиском Розалии. Пока он всю ночь и весь день искал ответ, несмотря на головные боли, столь редко нападавшие на него, Розалия щебетала о том, что он должен выглядеть как настоящий принц. Третий стоически держался три часа, но вновь навестившая их Клаудия подтвердила, что сальватор должен выглядеть соответствующе. Тогда он и приказал привести Фламер – фею из числа немногочисленных протеже Даяна, которая в отсутствие портного вТоноаке удовлетворяла все капризы леди Эйлау по части роскошных нарядов. В прошлый визит Фламер сказала, что один из его малочисленных костюмов почти готов, но тогда Третий не стал дожидаться наряда, считая, что леди Эйлау зря пытается угодить ему красивыми подарками. Розалия же увидела в этом божественное благословение.
