Первые дни дед разговаривал со мной коротко и сухо: «Наколи дров», «Купи молока», «Спокойной ночи». На третий день я не выдержал и сам завёл разговор об охоте. Ну как об охоте:
–У дяди Коли Шамана с цепи утащили. То ли волк, то ли медведь…
–Знаю.– От этого «знаю» уменя мороз по коже прошёл. Будто и правда знает.– Мне в армии ещё один парень рассказывал… Может, брехал, но за ним такого не водилось. В общем, повадился к ним в деревню волк по ночам шастать. Сперва скотину таскал, его всё поймать не могли… А однажды старуху цапнул. Она вышла ночью во двор, а на неё из кустов – волк! Отбили. Он её, конечно, помял, но не смертельно. А на следующую ночь старуха та пропала. Вот так же вышла ночью – и сконцами. Искали-искали – без толку. А волк пуще прежнего лютовал, вот только не каждый день…
–Как это?
–Только в полнолуние он выходил, только тогда пропадала скотина. И вот мой сослуживец с соседями выследили этого волка, когда он в курятник забрался, стали стрелять. А он пуль не боится! В него палишь – он бежит, в него палишь – он бежит. Только от выстрела в голову лёг наконец волк. А утром на том месте нашли тело парня, который пять лет назад в армию ушёл и не вернулся. Думали, дезертир, домой не суётся, боится, что поймают, а он… А ещё на следующий день объявились пропавшая бабка и парень, что год назад пропал и никто не знал, где он. И никто из них не помнил, что с ними было всё это время. Где жили, что делали…– Дед выжидательно глядел на меня. Наверное, у меня было очень виноватое лицо.
–Оборотни?
–Я не очень верю. Особенно в то, что они не помнили, где были. Просто совесть у них не чиста, вот и помалкивали. Ну заколдовал их этот дезертир, а как помер – так и кончено.
–Ну почему? Может, они правда…
–Тот парень говорил, что у оборотней своя иерархия. Есть Альфа – вожак стаи. Волки же стаями ходят. Если он тебя укусил, ты станешь зверем. Бетой. И когда Альфу убивают, Бета снова становится человеком. Только якобы не помнит ничего…
–А если Бета кого-нибудь укусит?
–Будет Гамма, Шмамма или труп. Не в том дело. Дело в том, что убили главного, и остальные сразу стали людьми.
Мне тогда показалось, что дед всё про меня знает.
–А если этот Альфа сам давно уже труп, а тебя превратил? Что тогда?
–Как превратил? Во сне, что ли?
Я пожал плечами. А дед продолжил:
–Не знаю. Точно скажу, что Альфа всегда вожак. Убьёшь вожака – остальные станут людьми…
–А если это не волк, а зверь-одиночка? Лиса, например, или медведь?
–Ну не родился же он таким! Кто-то всё равно его обратил, тот иАльфа… Тебе скучно, небось, со мной! Иди почитай что-нибудь.– Он достал из стеллажа толстенный красный фолиант самого потрёпанного вида.
–Я тут прибрался немножко. И нашёл вот. Если ты интересуешься…– буркнул дед на мой незаданный вопрос и ушёл к себе.
Конечно, я полез читать. Книга была про оборотней. В основном рассказики-побасёнки. Про охотника, который много дней выслеживал волка, а когда наконец подстрелил, увидел вместо зверя свою жену. Про медведя, который терроризировал всю деревню, а когда какой-то смельчак отрубил ему палец, то наутро увидел своего друга без пальца. В книжке говорилось, что оборотни быстро регенерируют и убить их можно, только раздробив голову или повесив – в общем, прервав работу мозга. А рана затянется в первые же сутки – и всё. Непонятно только, почему у того мужика-медведя палец не отрос.
Но были в ней и полезные вещи. Например, «Руководство оборотня». Я узнал, что превратить человека в зверя можно по-разному: заклятие, укус, звериная шкура или, самое интересное, звериное мясо. Ох, дорого обошлись нам с ребятами пирожки незнакомца на той поляне! Это, кстати, и объясняет, почему я не превратился в оборотня до конца. В отличие от Толстого иЛома, я помню себя в медвежьей шкуре и совершенно не хочу никого убивать. Мысль о сыром мясе вызывает у меня брезгливость, как у всех людей, даже когда я зверь. Толстый иЛом сглотнули свои пирожки с медвежьим мясом, а ятолько надкусил. Отсюда и разница.
Спал я плохо. Мне всё снилась та поляна, такая же, как наяву: хоровод сухих деревьев чёрными скелетами окружал голую землю без единой травинки. Только наш костёр светился в этой огромной чёрной чаше. Я сидел у костра один, и казалось, что деревья подступают ко мне, сужая круг. Хотелось бежать, но я отчего-то не мог, так бывает в снах. Я изо всех сил пытался хотя бы встать, когда рядом возник тот старик с заросшим лицом.
–Это ты сделал с нами?– спросил я.– Зачем?
–Затем! Я бы вас, живых, ещё в школе учил не лезть к мёртвым!– пробубнил он сквозь бороду. У него был жутковатый рычащий голос, но я его понимал. Как будто всю жизнь так разговаривал.– Сколько раз вам говорили, чтобы вы убирались с моей поляны! Сколько раз вас прогоняли оттуда! Вы сами виноваты!– Он помолчал.– Но ты не такой, как твои друзья. У тебя сильная воля, ты один осознаёшь себя зверем. Это очень важно, знать, что ты зверь…
«Пирожки!»– мелькнуло у меня. Очень захотелось сказать, что это не воля сильная, а просто готовит кто-то паршиво. Пирожки с медвежатиной… Старуху, которая их испекла, я надеюсь, он выдумал. Не та же это бабка без лица? Она ведь, наоборот, прогоняла нас с поляны…
–Ты должен стать вожаком!– бубнил старик.– Возьми мою силу, спаси стаю.
–Какую ещё силу?
–Она прямо под твоим костром. Возьми силу, стань вожаком, спаси стаю! Зверь без стаи хуже пса бездомного.
–Медведи же одиночки?
–Обычные медведи – да. А ты не просто медведь. Ты Зверь. Зверь без стаи…
Я проснулся от ужаса, что таких, как я, ещё целая стая. Дед уже звенел на кухне чайной ложечкой. Я ворвался к нему, ошалевший со сна, и спросил:
–Ты не слышал про колдуна-людоеда? Которого в семнадцатом году застрелили?
–Ну не такой я старый! Умойся поди…– Дед смеялся и жевал бутерброд, и яна секунду поверил, что всё в порядке.
А когда вернулся, умытый-одетый и успевший пожалеть, что спросил, дед мне и выдал:
–Был, говорят, колдун в вашей деревне. Травки собирал, заговоры делал, всякие отвороты-навороты. Моя бабка по молодости к нему обращалась, не говорила зачем. От неё и знаю. Знаю, что скотина в вашей деревне не приживалась. Коровы, свиньи сами удирали как от пожара. Только куры и жили, и то если запирать хорошо. Знаю, что зверя в лесу толком не было. И во всём винили этого колдуна. Дескать, он в полнолуние в медведя превращается и идёт убивать. Неужто сам не слышал про медведя-людоеда?
–Который всех деревьями заваливал?
–Ну вот. А чего спрашиваешь?
–Я думал – страшилка.
–Да я тоже. Мало ли кого медведь заломает, чего сразу «оборотень»?
–Может, колдуна просто не любили, вот и сваливали на него всё?
–Колдунов никто не любит. В революцию зашли к нему и пристрелили вместе с матерью.
