Я взглянул с неловкостью, все-таки я хоть и с фигурой современного самца, что и одевается по моде, и в качалку ходит, но внутри средневековый тип. Хотя уже вязался с обеими, но все-таки как-то не совсем… вообще-то эти они вязались со мной, тогда все выглядит иначе, и шаркать ножкой нечего, это оно само шаркается.
Маргарита оперла локти о столешницу, а подбородок опустила на скрещенные пальцы рук. Взгляд ее был внимательный и, как мне показалось, сочувствующий.
–Хорошая у меня подруга,– произнесла она.– Я рада, что зацепила именно тебя.
Я пробормотал:
–Ну да, рада…
–Рада,– повторила она с едва заметным нажимом.– Вас, последних настоящих самцов, все равно тянет на сторону, вас не удержать, мог бы связаться с какими-то шалавами, среди них есть очень яркие…
–Не мог,– возразил я чуть увереннее.– Я не самец, хоть и самец, но это в последнюю очередь. Вы обе классные!.. Красивые, умные и правильные, я даже чуточку загордился, что выбрали для пользования меня…
Она поморщилась.
–Ну и словцо ты выбрал!
Я ответил с неловкостью:
–Да это чтоб снизить патетику Когда попадаешь на скользкий лед, начинаешь острить над собой первым.
Она не отрывала от меня пристального взгляда.
–Говорят, искусственный интеллект научился в разговоре имитировать человека, уже не отличишь! А вот с тобой все наоборот…
–В каком смысле?
Она пояснила:
–Ты человек, даже в постели также ленив, как все мужчины. Но почему не покидает ощущение, что ты и есть искусственный интеллект?
Я грустно усмехнулся.
–Потому что не болею за футбол и не смотрю бои ММА?.. Не выезжаю в выходные жарить шашлычки?.. Или потому что для меня трахнуть жену соседа не бог весть какое счастье в жизни?
–И это тоже,– ответила она так же мирно.– Правда, ты итээровец, вы все постоянно в контакте с опекаемым вами искусственным интеллектом… и похоже, уже начали сращиваться с ним?
Я подумал, кивнул.
–Да, что-то близко. Что-то даем ему, но что-то от него берем и для себя.
–Это опасно,– сказала она с той уверенностью во всем изрекаемом, как говорят все далекие от темы люди.
Я сдвинул плечами. Конечно, это она должна сказать, человек бы не выжил в каменном веке, если бы не подозревал везде опасность. И не только человек, это свойство всех форм жизни. В первую очередь рассматривает, насколько впереди опасно, все равно же пойдем туда, потому нужно быть наготове…
–Рискнем,– сообщил я.– Иначе застой и медленное умирание. Мне тоже пора, Маргарита. Спешит весь мир, а мы, итээровцы, вообще на последних метрах стометровки!
Она поднялась со мной, рослая и стройная. Я засмотрелся на ее высокую грудь в распахнутом халате, так надо, молчаливые комплименты еще ценнее, чем сказанные, они искреннее.
Маргарита довольно улыбнулась, проводила меня до двери, обняла и поцеловала в губы.
Халат распахнулся, я ощутил горячее зовущее тело, с показным усилием отодвинулся.
–Эх… все, убегаю!
В лифте и даже в подкатившем к подъезду авто я еще чувствовал ее горячее тело. Конечно, прикидывался, как без этого, но не так уж очень, в самом деле хотелось потискать, помять, а затем и вовсе копульнуть. Похоже, в мое виртуализированное тело хорошо проросли нервные нити, которые я так старательно копировал из учебника по анатомии. Сигналы, как вижу, идут по ним ясные и даже слишком четкие, пока еще не забитые помехами.
Но холодная ясная мысль быстро оттеснила эти хтонические позывы за горизонт, а во весь гигантский рост высветился неотложный вопрос насчет проскрипционного списка.
Не дело просто выхватывать имена тех, кто на слуху, так называемых «звезд», что на самом деле гнилушки, призрачным светом уводящие молодежь, да и не только молодежь, с правильного пути.
Какая-то хитрая сволочь сумела навязать простому и бесхитростному народу, который сам думать не любит, такое яркое название, как «звезды», по отношению к этим абсолютно вредоносным существам.
И пусть большинство из них действуют в рамках закона, но в жопу такой закон, что работает не на пользу общества!
Глава 11
Автомобиль пытался увезти меня домой, а сам наверняка хочет заняться своими машинными делами, апгрейдиться, чтобы нас истребить, а наших женщин насиловать, но я, доказывая, что интеллигенция начинает сопротивляться хотя бы утюгам, велел везти меня в Южное Бутово.
Еще вчера прочитал о производителе поддельного спирта, умерли человек сорок и множество попали в больницы, но он отмазался, а улики рассыпались еще на стадии сбора. Хорошо быть богатым, неважно как добыл деньги, всегда можно нанять адвокатов, что найдут лазейки в законе.
Я стиснул челюсти, ну что за хрень, я же совсем недавно ратовал за верховенство закона всегда и над всеми! Говорил, Хрущев был неправ со своей крылатой фразой «Не пойман, но вор», обязательно должны быть веские доказательства. Неоспоримые, проверенные…
Все верно, но это в благополучном государстве. Сейчас общество разлагается из-за быстро растущей в нем гнили. С терапией опоздали, теперь только хирургия, причем срочная.
Сулла это понял первым, тем самым спас Рим.
Как большинство быстро разбогатевших «новых», этот нувориш купил по квартире в Лондоне, Париже и Мадриде, а в Москве большой участок вблизи МКАДа, где уже достраивает роскошный дворец.
Сегодня остался ночевать там, чтобы на месте следить за стройкой, благо пара комнат уже отделаны и завезена мебель.
В полночь я дистанционно отключил видеонаблюдение на его участке и на соседних, подъехал к воротам. Вообще-то мог бы и по оптоволоконному кабелю, вжик и на месте, но пока не решу проблему с пистолетом, лучше вот так по старинке.
Всякий раз оставлять на месте преступления, как это в боевиках, жалко, создавать новые не умею, а всякий раз воровать в оружейных магазинах или у Швейцарца, он же с ума сойдет, хотя в прошлый раз я ему перечислил сто тысяч долларов с припиской «за пистолет».
Стены толстые, как в средневековом замке, в какой комнате спит, если не спит, определить трудно.
Я вошел неслышно, в доме пусто, рабочие приедут утром, а четверо чернорабочих таджиков дрыхнут в бытовке.
Внутри дом еще без отделки, но размеры впечатляют, такое ощущение, что поселился Собакевич, все массивное, добротное, потолки как в церкви, лестница из мореного дуба, на второй этаж можно подниматься по четверо в ряд, не касаясь перил.
Я заглянул в ближайшую комнату, уже с мебелью, но не спальня, за толстой дверью во вторую ощутил тепло, мое тепловое зрение нарисовало за ней силуэт человека, в руках пусто, но держит их так, словно в них ружье, которое остается для меня незримым.
