Видеокамеры отключаю сразу, хотя мог бы и не трудиться, все равно аватары создаю каждый раз другие. Как говорили в старину, костюм на выход.
А в своей квартире снова напомнил себе, что нужно закончить давно начатый апгрейд виртуальной одежды. Пора начинать менять ее свойства так, что даже бронебойный снаряд не пробьет такую рубашку или простенькие с виду джинсы.
Непробиваемость достичь легче, чем рассчитать трепыхание рубашки под ветерком или намокание под дождем.
Не знаю пока, зачем это мне сейчас, но чувствую, пригодится.
Медленно брел по тротуару, это мой мир, в этом живу, а квантовый – всего лишь мастерская. Слева в такт моим шагам проползают навстречу и пропадают за спиной массивные стены здания, справа в пяти шагах шуршат шинами электроавтомобили, все существует так, словно так и останется, никто не подозревает, что совсем скоро все это исчезнет…
За моей спиной, где я тоже вижу все отчетливо, не поворачивая головы, один автомобиль резко свернул к бровке, догнал меня, боковое стекло опустилось, в окошке показалось рельефно обрисованное лицо Рафаэллы.
–Эй,– крикнула она,– очарованный странник! Садись, подвезу!
Я сделал вид, что оглянулся в испуге, ответил подчеркнуто нервно:
–Ой, кто это? Черные воронки перекрасили, да?
–Черные воронки?– переспросила она.– Ах да, ты знаток истории? Садись, а то вон люди смотрят.
–Смотрят в мобильники,– возразил я.– Нет, чтобы на тебя… Эгоисты!
–Садись,– повторила она настойчиво.– А то наручники одену!
Я вздохнул, обошел автомобиль и опустился на соседнее сиденье.
–А бить будешь?
Она мгновение подумала, сообщила свирепым голосом:
–Чуть позже. Сперва пытка первой степени.
–А если я снова девственник?
–Сперва ее лишу,– сказала она.– А вот потому!
Вспыхнул зеленый свет, автомобиль послушно рванулся с места. Меня вжало в спинку кресла, электрокары становятся все мощнее, силовым структурам положено все самое свежее и быстрое.
–Как это мы снова?– поинтересовался я.– На мне что, маячок?
Она положила ладони на баранку руля, то ли ведет, то ли контролирует автоматику, в мою сторону даже не повела глазом.
–А ты как думаешь?
Я подумал, сказал важно:
–Думаю, ты в меня влюбилась. И теперь преследуешь с сексуальными целями. Абьюзерша, словом. А я потенциальная жертва насилия.
–Насилие,– пояснила она, не поворачивая головы,– и силовые структуры, как догадываешься, близки даже синонимично.
–В прошлый раз ты это доказала,– ответил я.– Весьма так затронула мою честь. Хочешь потрогать еще?.. Ну пожалуйста!
Она огрызнулась:
–Обойдешься.
Я видел, как она часто посматривает на меня в зеркало:
–Что, у меня прыщ на носу?
Она покачала головой.
–Хорошо бы, чтоб не задавался. А то как реклама здорового образа жизни. Настолько чистая кожа, что… Мне нравится твоя рубашка. Ты вообще сменил имидж в той мере, как обычно меняют мужчины. Для вас это кардинально сменить, когда джинсы того же цвета и той же фирмы, кроссовки тоже адидасы, и рубашка один в один та же…
Я смотрел с интересом, сказал подбадривающе:
–Ну-ну?.. К чему ты это?
Она вздохнула, сказала медленно:
–Да из головы не идет один случай… На днях был убит известный своими выступлениями в прессе и в сетях астролог и провидец.
Я сказал саркастически:
–Ах, какая потеря для общества!
Она вздохнула.
–И снова никаких зацепок. Хотя предполагаемый убийца оставил как улику рубашку, джинсы и кроссовки. Точно такие, какие были на тебе в прошлый раз, когда мы сидели в кафе. И какие я видела в твоем платяном шкафу. Там их не меньше дюжины.
Я уточнил:
–Это точно, что были на нем? Может, купил и нес домой?
–Может,– согласилась она.– Все может. Но теперь мы знаем, как он одет. Мужчины редко меняют привычки. Если женщина покупает платье, она купит дюжину разного фасона, цвета и конкурирующих фирм, а мужчина возьмет одну рубашку, да и то такую, что на нем. А если поставить ему задачу купить много, купит дюжину одинаковых, чтобы не заморачиваться, какую надеть в понедельник, а какую в воскресенье.
Я развел руками.
–Ишь, какие эти мужчины предсказуемые. Буду знать.
Она поинтересовалась с настойчивостью в голосе:
–А зачем ты сменил сразу рубашку, джинсы и кроссовки? Те у тебя были почти новые. Мужчины обычно пользуют до износа.
Я опустил взгляд на свои ноги.
–Правда? А мне кажется, все на мне то же, что и вчера, и весь месяц.
–Это тебе кажется,– сообщила она.– Пусть даже у тебя десяток пар одинаковой обуви, как и полный шкаф одежды. Обычно мужчины так не делают, но тебе могла купить женщина…
Я передернул плечами.
–Нет уж, нет! Женщин нельзя допускать к такому делу. Не хочу выглядеть попугаем. Скромность украшает. Я же скромный, ты заметила?
–Скромность из тебя прет,– согласилась она.
Вдруг громко и отчетливо заговорила рация:
–Внимание всем постам!.. Ограбление банка, четверо преступников уходят в сторону Речного Вокзала!.. Всем агентам помочь в преследовании!.. Преступники вооружены, при ограблении один сотрудник банка убит, двое охранников тяжело ранены…
Рафаэлла вскрикнула:
–Речной Вокзал? Мы рядом!
Она круто развернула автомобиль, шины завизжали, меня снова вжало в спинку сиденья.
Я покосился на ее лицо, в профиль просто прекрасна в животной роли охотницы, пригнулась, прищурилась, пальцы впились в баранку, даже губу сперва прикусила, а потом оскалила зубы, белые и красивые, но с четко очерченными клыками хищного зверя.
Через две минуты резко нажала на тормоз, крикнула:
–Оставайся на месте!
Я молча смотрел, как она выскочила, на ходу красиво выхватила пистолет из наплечной кобуры. Дальше высокие ряды контейнеров, простых и морских, последние отличаются размерами и металлическими стенами, два электропогрузчика на отдыхе, дальше нагромождение деревянных ящиков…
Она оглянулась, охнула:
–А ты чего?
–А вдруг тебя ранят?– спросил я.– А я, как милая Даша Севастопольская, при тебе. А ты, значит, матрос Кошка.
–Иди назад!.. Меня за такое уволят!
–Не уволят,– заверил я.– Мы никому не скажем…
–Я сама тебя убью,– прошипела она в бешенстве.
