–Вот что, парень… Ты приготовился убить двести человек в зале. Большинство, конечно, полные говнюки и бездельники, а планету чистить пора, но сейчас тут четверо молодых ученых, что утром улетают в Штаты на конференцию. Их убивать нельзя, это наше будущее. Так что забирай свою бомбу взад и катись отсюда. Можешь встать.
Он разогнулся, взгляд его был испытующим, проговорил хриплым голосом:
–Думаешь, поверю, что отпустишь?
–Не поверишь,– ответил я,– застрелю и скажу, что пришел уже застреленный. А бомбу отключу, я умею. Ну?
Колеблясь, он отключил бомбу, я следил внимательно, он отступил на шаг и с обреченным видом опустил руки.
–Спрячь в сумку,– велел я.
Он выполнил послушно, по моему кивку закинул лямку через голову на плечо. Я кивнул в сторону выхода. Он отступил на пару шагов, не отрывая от меня взгляда, медленно повернулся и пошел к двери. По напряженной спине и плечам я понял, что ждет выстрела в затылок.
Уже у самой двери оглянулся, мой пистолет смотрит дулом в пол, спросил с надеждой:
–Ты кто?
–Лекарь,– ответил я.– Или чистильщик. Даже золотарь! Иди и не греши… без острой необходимости. А с нею можно, Бог простит. Почему бы тебе не пройтись по другим ночным клубам?
На лице удивление все шире, наконец медленно кивнул, распахнул дверь шире и шагнул в темный проход.
Я сунул пистолет за пояс, так носили пираты и всякие там корсары, рубашку выдернул из брюк, сейчас модно носить навыпуск. Для нас, людей, это неряшливо, а для бесполезников свобода самовыражения, хотя что может выразить бесполезник?
Все-таки простые решения есть, а мы совершенно зря усложняем все, что попадается на глаза.
Когда Наполеон расстрелял герцога Энгиенского, все короли, императоры и властные лица закричали о преступлении, только Талейран сказал: «Это хуже преступления, это ошибка».
Я не юрист, в тонкости юриспруденции вдаваться не буду, потому человек, выступающий против власти, для меня неоднозначен: то ли преступник, то ли ошибается, а может и в чем-то прав.
Зато человек, который вместо того, чтобы работать, грабит тех, кто работает, для меня без сомнения преступник. Как правило, это люди с крайне низким интеллектом и нежеланием вписываться в рамки общества.
Если не желают жить по законам общества, ну что ж, таких удаляли. И сейчас никакая гуманность не должна защищать тех, кто вредит обществу.
Я выпустил две обоймы в лесу, привыкая к тяжести пистолета и неожиданно сильной отдаче, с первого же выстрела попал в деревцо в пяти шагах, потом с десяти, и даже с двадцати всадил пулю рядом с первой, что обрадовало, но почти не удивило, наверняка такая точность заслуга цифровизации моей нервной системы.
«Алкома» все точнее понимает мои требования, хотя слово «понимает» неуместно в применении к машине, но предсказания насчет крупных ограблений дает все точнее.
Это мелкие трудно предусмотреть, чаще всего вообще спонтанные, а к крупным готовятся достаточно долго, потому по переписке, как бы ее не прятали, «Алкоме» обычно удается проследить весь ход будущей операции.
В полночь я расстрелял целую банду, когда с награбленным выбежали из богатого особняка, со второй хотел поступить так же, но мелькнула холодная и четкая мысль: зачем усложнять?
Встретил их, как только вышли из авто, выждал, пока оденут на головы чулки, задуривая видеонаблюдение.
В этот момент я выступил из тени, выстрелил в ближайшего, затем в главаря, а третий выронил из рук заготовленный пустой рюкзак для сбора добычи, вскинул дрожащие руки.
–Постой, не стреляй!
–Почему?– спросил я.
Он ответить не успел, да и что мог сказать? Выстрел хлопнул тихо, словно пробка вылетела из бутылки с шампанским.
На стерильно чистом лбу без единой морщинки появилась темная дырка, я успел увидеть именно так, тут же изнутри заткнуло тугой пробкой темно-багрового тромба.
Тело еще только опускалось на землю, а я развернулся и пошел вдоль. На сердце ни жалости, ни страха, ничего, словно бросил в урну бумажку от мороженого. Видимо, побочный эффект цифровизации, но сейчас не кажется, что нечто важное осталось недописанным.
Когда-то после Великой Отечественной Одессу захлестнула волна преступности. Милиция не справлялась, к тому же банды и вооружены лучше, и люди в них с военным опытом. Тогда маршал Жуков, которому поручили навести порядок, принял решение насчет операции «Маскарад».
Силовики переоделись в элегантные костюмы, в сопровождении красивых женщин в дорогих платьях пошли в рестораны, а то и сразу на улицы, а как только приближались бандиты с требованием «кошелек или жизнь», сразу открывали огонь на поражение.
В первую же ночь ликвидировали полсотни бандитов, и так продолжили пару месяцев. Трупы не убирали нарочито долго. Юристы возражали, негуманно, однако с крупной преступностью было покончено, остались только карманники и мелкие аферисты, да и те затаились.
Вывод: когда опасность чересчур, закон должен заткнуться и отойти в сторону, так сказал Сулла. А когда завершил свою операцию, то сдал полномочия диктатора и сказал: авот теперь закон пусть снова берет судьбы мира в свои руки.
И Рим оправдал Суллу, как потом признали правоту маршала Жукова.
Старого пса новым трюкам не учат, у Сарумана и Фальстафа роскошный особняк в хорошем районе, просторные кабинеты, но устроились в одном, да еще и столы сдвинули, будто на застолье.
Правда, терминалов два, а стены в экранах, на столах тоже по дисплею хай-энда, но привычки все те же: Фальстаф готов всю жизнь питаться пиццей из ближайшего магазина, но комп у него с детства был по высшему классу, а Саруман вообще в еде неразборчив, что дадут, то и ест, и тоже предпочитает либо за клавой, либо рядом.
Я видел, как посыльный принес заказанную Фальстафом королевскую пиццу и овощи для Сарумана, оба привычно устроились перекусить на рабочем месте.
Я включил связь и появился на их настольных экранах.
–Все жрете?.. Как бы вас на электричество перевести…
Фальстаф вскинул голову, продолжая с жадностью поглощать большой ломоть пиццы.
–A-а, вернулся! А что, это вкусно?
–Электричество?– уточнил я.– Ах ты жрун. И не стыдно?
–Я же человек,– напомнил он.– Пока в этом теле высшего примата, я с ним взаимодействую. Ему хорошо, когда вкусно, и мне хорошо. Ты там как?
Я молча вывел на головной экран последнюю новость хайтека, что уже создана первая, пока еще экспериментальная, партия наноботов. В научном центре, где добились результата, устроили праздник с фейерверком, огромным тортом и шампанским, толпы корреспондентов носятся с видеокамерами, все счастливы, улыбки от уха до уха, орут, обнимаются.
–Нас опередили,– сказал я.– Они уже сделали. Правда, у них метод проще, а наниты крупнее и не универсальные…
