Будь я кем-то другим, хотя бы даже младшим ребенком в семье, то мог бы жениться по любви. Но мое счастье не стоит того, чтобы ради него жертвовать благополучием наших земель. Последняя предводительница демонов-торговцев держала границы закрытыми и яростно охраняла свои ресурсы. Азазель занял пост вскоре после моего рождения, а к тому времени, когда я достиг зрелости, родители ясно дали понять, что мне нужно искать человеческую невесту, если это вообще возможно.
И неважно, чего я сам хотел.
Эти отношения, если их можно так назвать, не равноценны нормальным отношениям. Я понятия не имею, будет ли брачное исступление как-то влиять, как было бы вслучае с другим драконом.
Но мы ведем себя осторожно. На всякий случай.
И все же…
–Не убегай от меня.
Она замирает, уже потянувшись к моей руке, и приподнимает брови. Мне несвойственно читать язык человеческого тела, несмотря на время, проведенное в обществе людей. Драконы более простые. Я сразу же понимаю, если другой дракон приближается ко мне с угрозой, и хотя мы неучаствуем в играх за доминирование, другие демоны их устраивают. Мы цивилизованные.
Когда Брайар заговаривает, в ееголосе слышится странная нотка, которую я немогу понять.
–А что ты сделаешь, если убегу?
Скорее всего, правда – не то, что она хочет услышать в ответ, но яне лгу. Даже когда это может сыграть мне на руку.
–Брошусь за тобой.
Не позволяю себе представить, как бы это было. Единственный путь для нас двоих – осторожный танец, пока я еене завоюю. И это взаимодействие отнюдь не подразумевает, что я буду гнаться за ней и зубами срывать с нее одежду. Она уже и так до смерти напугана. Подавляю все свои инстинкты, чтобы не сделать еще хуже.
–Понятно.– Она кладет свою ладонь в мою.– Я нестану убегать, если только не захочу, чтобы ты погнался за мной.
Не могу сказать в ответ ничего приличного, а потому поворачиваю нас к водопаду.
–Здешние воды – слезы нашей богини.
–Слезы на свадьбе. Как уместно,– говорит она так тихо, что ее едва можно расслышать за шумом воды.
–Слезы преображают. Они предназначены не только для печальных времен.
–Мне-то откуда знать.– На этот раз я несомневаюсь, что она не хотела, чтобы я услышал.
Во мне пробуждается странное, почти покровительственное чувство. Кажется, люди, с которыми я имел дело до сих пор, довольны своими контрактами с торговцами и живут жизнью, свободной от беспокойства о чем-то, кроме того, чтобы дарить и получать удовольствие. Конечно, не все они вступают в сексуальные отношения. Но втех редких случаях, когда Азазель приглашает в свой замок, он намеренно открывает двери для тех, кто рад и готов поразвлечься.
Брайар другая. Я незаметил этого во время аукциона, но она ведет себя так, будто травмирована, хотя я нечувствую на ней никаких ран. Если бы ядумал, что Азазель ответит честно, то спросил бы унего, какова цена ее контракта. Что-то подсказывает, что ответ на многое пролил бы свет.
–Мы вошли порознь.– Я тяну Брайар под струи водопада. Потоки воды тут же пропитывают ее рыжие волосы, отчего они прилипают к шее и плечам, и ейприходится прихватить платье, чтобы удержать его на месте. Я уже готов сказать ей, что это бессмысленно – ткань уже давно стала прозрачной,– но раз ей отэтого лучше, то яне стану все портить.
Так мы истоим несколько мгновений. Она права в том, что обычно подобный ритуал проходит более торжественно, но побольшому счету единственное, что для этого требуется – двое (или более) желающих участника и сам источник. Все остальное излишества.
Мы выходим из водопада вместе, и я стараюсь не обращать внимания на то, что она не спешит отпускать мою руку.
–А выходим как одно целое.
Поднимаясь вместе с ней по ступеням, я испытываю странные чувства. И даже когда велю себе отвести взгляд, все равно не могу не рассматривать ее тело под платьем, которое стало прозрачным. Она меньше, чем я ожидал, и, несмотря на мои прежние заверения, сам задаюсь вопросом, помещусь ли вней. Возможно, другие тяготеют к боли, но яникогда не тяготел к такому виду удовольствия. Подозреваю, что то жесамое можно сказать и обэтой женщине.
Я слишком забегаю вперед.
Не раздумывая, беру ее наруки. На этот раз она не напрягается. Просто обмякает в моих объятьях, отчего в груди возникает странное чувство. Это не доверие, мы пока не знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы могло возникнуть нечто столь фундаментальное, как доверие. Но это уже кое-что.
Те немногие из моих подданных, кто остался в крепости, тихонько ретируются, когда я вношу Брайар внутрь и несу по лестнице в покои, которые должны быть предназначены для нас. Стоит надеяться, что в дальнейшем так и будет, но даже если сейчас эта женщина не смотрит на меня со страхом и отвращением, вряд ли она готова к какому-либо виду постельных забав. Даже сейчас по еетелу пробегает легкая дрожь, и я не могу понять, из-за чего: то липотому, что она замерзла в мокром платье, то лииз-за возобновившегося страха.
Все же мне требуется гораздо больше самообладания, чем готов признать, чтобы поставить ее наноги возле двери в спальню.
–Там ты найдешь все, что тебе нужно. Скоро я распоряжусь, чтобы подали ужин.– Замолкаю, когда меня охватывает запоздалое беспокойство.– У тебя есть какие-то ограничения в питании?
Она смотрит на меня слегка остекленевшими глазами.
–А тысобираешься подать мне сырое мясо или что-то ядовитое?
–Даже не думал.– По крайней мере, до этого момента.
Я незнаю, что считается ядовитым для людей. Разумеется, в нашем мире есть пища, которую могут употреблять люди, иначе торговцы не смогли бы заключать долгосрочные контракты. Но пускай у моего народа есть общие предки с народом Брайар, это не отменяет того факта, что мы отличаемся во многих биологических аспектах.
–Значит, нет. Никаких ограничений.
Я позабочусь об этом, прежде чем ей подадут еду.
–Хорошо. Отдыхай.
Она открывает дверь, но незаходит внутрь.
–Сол?
Богиня, как же наменя действует звук собственного имени в ееустах. Я стою неподвижно.
–Да?
–В контракте сказано, что ты можешь меня соблазнить…
Мне приходится напрячь все мускулы в теле, чтобы не натворить того, что может ее напугать. Пускай я неэксперт по людям, но даже я понимаю, что она сама не уверена, какой ответ хочет от меня услышать.
Лучше уж так, чем неподдельный страх. С этим можно работать.
–Отдыхай, Брайар. Увидимся утром.
Заставляю себя отвернуться и уйти, хотя мои чувства обострены настолько, что я прекрасно знаю: она не заходит в комнату, пока я неповорачиваю за угол. Смотрит мне вслед? Или хочет убедиться, что я невойду за ней в спальню?
