Колеблюсь. На Алексея у меня уже появились определенные планы.
—Лех, пошли выйдем покурить,— неожиданно произнес мой некурящий шеф.
—Пойдем,— Алексей странно глядит на Радова. Этак с прищуром, словно что-то для себя понял.
Не нравится мне это.
—Может, не надо курить?— нервно спрашиваю.
Алексей успокоительно погладил меня по плечу.
—Да мы сейчас придем, Ксюш. Пять минут всего.
Мужчины покинули квартиру.
ГЛАВА 21
Проходит одна минута, вторая, третья…
Подхожу к входной двери, заглядывают в глазок… и тут мне в лоб врезается открывающаяся дверь.
—Ой,— потираю лоб.
—Ударилась?— обеспокоенно спрашивает Андрей, заходя в квартиру и закрывая за собой дверь. Один заходит.
—А где Леша?
—Он уехал,— босс подозрительно потирает челюсть.
—Как уехал? И даже со мной не попрощался?
—Забудь о Лехе.
—В смысле? Как забыть? Почему?
—Потому что,— Андрей подходит ко мне вплотную и прижимает к стене.
—Андрей Александрович, вы чего?— у меня паника. Радов обнял меня за талию и со всей силы вдавливает своим телом в дверь.
—Я. Устал.
—От чего?
—Держать себя в руках. Все, Ксюша. Ты попала. Никаких больше Алексеев, Евгениев и прочих.
Ответить не успела.
Андрей наклонился и… поцеловал меня. Нет, не в лоб. В губы. По-настоящему.
Я улетела мгновенно. Это настоящий взрыв ощущений и эмоций. Оказывается, чем дольше терпишь, тем ярче все воспринимается. Радов целуется так, что у меня реально крышу сносит и потряхивает.
Андрей замер, его губы напротив моих, наши лбы соприкасаются. Радов тяжело дышит и, кажется, пытается взять себя в руки. Мужчина обнял мое лицо руками.
—Пойдем ко мне в спальню.
—Нет.
—Да. Можешь даже не пытаться мне врать, я чувствую, ты хочешь меня также сильно, как и я тебя.
Отстранилась, насколько это возможно, и влепила шефу звонкую пощечину.
Андрей ошеломлен, смотрит на меня непонимающим взглядом.
—За что?
—Я не просила меня поцеловать. Мы не встречаемся. Вы мой начальник, но вашей секретуткой я быть не собираюсь,— в душе я плачу. Согласна, я на все согласна, как бы это ни называлось, и какие бы последствия не несло. Но спать с шефом не буду. Он, красавец с идеальным телом, и я. Мне гордость не позволит. Лучше пусть ничего никогда не случится, чем Андрей увидит мое рыхлое тело.
Босс нехорошо прищурился и криво улыбнулся. В глазах мужчины запылал опасный огонь.
—Ты права Ксюша.
—Да?— растерялась я, в тайне надеясь, что меня все-таки будут уговаривать передумать. Ну, или приставать начнет, или даже ругаться.
—Да. Пойдем, кино посмотрим, что ли? Я же фильм новый купил. Про пиратов.
—Я… ну… наверное пойду к себе.
—Да, брось. Подумаешь. Все всё поняли. Давай без обид. Как с моей, так и с твоей стороны.
—Хорошо…— признаться, сбита с толку.
Радов усаживает меня на диван, включает фильм, предварительно сбегав на кухню за легкой закуской и пивом для себя. Шеф садиться рядом.
Фильм начался, но я только лишь делаю вид, что его смотрю. Все мои мысли занимает человек, сидящий рядом. А человек, кажется, действительно смотрит фильм, фыркает над шутками героев. Оби-и-идно У меня от поцелуя коленки до сих пор трясутся и мир словно перевернулся, а для шефа, похоже, это ничего и не значило. Алексея прогнал, собственнические инстинкты удовлетворил, и хорошо.
Да… я сама не знаю, что мне надо. Хочу я продолжения поцелуя, не хочу.
Босс вдруг нагнулся ко мне, точнее не ко мне — это, оказывается, начальник за пультом тянется через меня.
Шея начальника возле моего носа. Пахнет элитным мужским парфюмом. Грудная клетка босса вжимается в мою… пышную грудную клетку. Шеф все никак до пульта не дотянется. А, нет, дотянулся, вернулся на свое место, сделал громче звук на телевизоре. Сидим, смотрим кино дальше.
Пытаюсь смотреть фильм. Гормоны бушуют. Через какое-то время вдруг осознаю, что мы с Радовым сидим вплотную друг к другу, и мужская рука покоится у меня на ноге. Как так? Когда босс успел? Я и не заметила.
Рука шефа, словно невзначай, поглаживает мою ногу через платье от колена и выше, гораздо выше, а потом снова к колену. Не в силах остановить безобразие. Замерла и делаю вид, словно ничего не происходит. Какой там фильм, тут гораздо интереснее кино.
—Шеф,— все таки нервно шепчу я спустя несколько минут, когда бессовестный Радов осторожно, словно невзначай, подмял меня под себя окончательно. Сначала это была вторая рука начальника, что легла на спинку дивана и тоже словно невзначай дотронулась до моей шеи, а кончики мужских пальцев пощекотали-погладили легонько, но на этом не остановились — Радовские пальцы проникли мне в волосы и нежно помассировали затылок. Я чуть не замурлыкала. И это ведь с учетом того, что на ноге рука босса тоже движение не прекращала, с каждым новым оборотом поглаживания становились все смелее и откровение.
Мое дыхание перестало быть спокойным еще тогда, наверняка с головой меня выдавая, тем не менее, я все продолжала пытаться сидеть, словно ничего не происходит. Тогда Радов придвинулся еще ближе, правда, куда уж ближе, практически навалился, как раз и подмяв под себя и ту руку, что была на моей ноге, просунув мне под попу.
—Шеф,— вновь хрипло шепчу я, пока начальник увлеченно мнет мне попу с такой силой, что синяки, наверное, останутся, но это жутко заводит.
—Тише, Ксюш,— шикнул на меня босс. Не мешай фильм смотреть.
Радов действительно увлеченно так пялится в телевизор, в то время как его тело… окончательно укладывает меня на диван и ловко вклинивается у меня между ног. Пожалела, что не надела колготки или спортивные штаны, или джинсы… платье уже давно оказалось задранным по пояс. Джинсы Радова трутся о мои голые ноги и это тоже очень возбуждает. Да меня сейчас, кажется вообще каждое движение начальника заставляет пылать.
— Шеф, ну не надо,— кажется, радовский пиратский корабль окончательно берет меня на абордаж, прям как в фильме сейчас.
— Ксюш, а я тебе говорил, что мне безумно нравится твоя попа? От нее просто взгляд оторвать невозможно. Особенно во время пробежек.
Андрей неспешно, этак демонстративно, расстегивает ремень у себя на джинсах. На лице мужчины играет улыбка. Этакая ленивая улыбка самоуверенного соблазнителя, немного хитрая и вместе с тем веселая. Довольная, одним словом.
Сделала рывок, попытавшись оттолкнуть от себя босса и сбежать. Моя, наверное, последняя попытка прекратить творящееся безобразие.
