– Тебе, может, и не нужно, но тут речь о безопасности и здоровье. У тебя должны быть условия, причем не только до родов. Таких Николаев, еще может быть множество, как бы там ни было, и пусть ты не хочешь этого признавать, но мы отныне связаны. Мне захотят сделать больно через моих близких и окружение. Так уже пытались сделать и не раз. Мне нужно быть уверенным, что с тобой будет все в порядке.
Ну, не знаю. До родов возможно и правда придется оставить охрану, а после я уже не смогу влиять на Крамера, что плохо. Вообще не представляю, что буду делать после, особенно, если Давид захочет отнять ребенка. Я же с ума сойду.
Нехотя, но спустя некоторое время все-таки согласилась с выставленными условиями Давила, поскольку как бы не хотелось быстро уйти, громко хлопнув дверью, но концом, это все равно не станет, Давид не собирается смиряться и оставлять меня в покое. Придется сотрудничать. Только на два месяца не согласилась, один, и то, Камеру стоило больших трудов меня уговорить.
Когда переговоры подошли к концу, перевели дыхание мы одновременно. Тяжко. Я так понимаю, Давид рассчитывает за этот месяц меня переубедить. Зря. На самом деле я очень зла, в отчаянии и чувствую себя загнанной в угол. Но волю поплачу потом, не при Крамере.
Водитель, наконец, садиться в машину.
– Этот месяц я буду жить у себя дома, – тихо, но упрямо произнесла я.
Крамер обернулся ко мне, в его глазах я прямо-таки читаю мысль: “Ну что же ты такая коза упрямая?”. Предчувствую новый виток переговоров и уверений, что в доме у Крамера будет безопаснее.
– Я бы рад тебя туда отвезти, но увы.
– Что?
– Квартира сгорела.
Вздернула брови.
– Как? Почему?
– То мне не известно. Видимо, Николай успел поджечь, убегая, чтобы не оставлять улик. Он заранее все очень хорошо подготовил, профи своего дела. Наверняка только нужно было использовать зажигалку.
– Я не верю.
– Мы можем съездить к твоему дому и ты убедишься. Думаю, пожарные машины еще не уехали.
– Почему вы не сказали об этом раньше?
– Было немного не до того, да и мелочи это. Кстати, документы у тебя ведь не в квартире были?
– Да. Я забрала даже загранпаспорт сегодня.
– Ну вот, на восстановление понадобиться время. Я, конечно, поспособствую, но, возможно, это где-то пара месяцев.
Угу, кто бы сомневался. Машина тронулась с места, все-таки поехав в направлении дома Крамера.
Я настолько в шоке от еще одной добившей меня новости, что больше не спорю, устала.
Отодвинулась от Давида как можно дальше. Сижу, киплю внутри себя, да и сам Крамер веселым не выглядит, помотала я ему нервы, то ли ещё будет, только с силами немного соберусь.
Когда приехали домой к Камеру, гостеприимный хозяин уговаривал меня поужинать, но я категорически отказалась, заперлась в своей гостевой комнате, и уже там, уткнувшись в подушку, от души прорыдалась. Плакала долго, самозабвенно, от души, стараясь выплакать всю накопившуюся боль, обиду и страхи.
В какой-то момент обнаружила рядом с собой на кровати Давида. Ну, да, для кого-то запертые двери ведь ничего не значат.
Мужчина молча взял меня в охапку, и также молча держал в объятиях, не взирая на все ругательства и попытки его издание с моей стороны.
Устала, затихла. Давид так ничего и не сказав, держал до тех пор пока я не уснула. Отпускать все равно не отпускают, ругаться или что-то обсуждать нет ни сил, ни желания.
Уже в полусне, мне показалось, что Давид что-то говорит мне, что-то очень ласковое, что-то про свои чувства, но это уже наверняка был сон.
Последующие дни Крамер вдруг показал себя совершенно с иной стороны. Словно другой человек вдруг возник. Ласковый, заботливый, очень терпеливый, спокойный. Давид будто стал мягче. То и дело ловлю на себе его теплые взгляды, а часто и на своём животе, в эти моменты у Крамера на лице можно заметить мечтательную улыбку.
Сплю я до сих пор в гостевой комнате, но ее обставили и дополнили вещами до того уютно, что гостевой ее язык не поворачивается.
Опять же, теперь Давид предельно корректен, как обычно не домогается меня по поводу и без.
Можно было бы подумать, что порноимператор так притворяется играет, чтобы заставить меня сомневаться, но дело в том, что я тоже успела немного узнать Давида, и уверена в том, что, притворяться он не умеет, и долго носить несвойственную себе маску не станет. То есть, можно сказать, что Крамер и правда растаял, осознав, что станет отцом.
Начала чувствовать себя принцессой, поскольку малейшее мое желание, стоит только о нем заикнуться, почти тут же выполняется. Меня окружили максимальной заботой, Давид всегда поблизости, всегда с готовностью берет под локоток, если нужно спуститься с лестницы, может тревожно поинтересоваться, не болит ли у меня что-нибудь, не кружится ли голова. Иногда, якобы случайно, дотронется до живота, погладит.
При этом я езжу на работу. По договоренности с Давидом увольнение отложено на месяц, но такое впечатление, что теперь я езжу на работу только потому, что Давиду там нежно появляться, оставлять меня одну, без своего надзора он не хочет. Я сама продолжаю работать скорее потому, что дома сидет было бы скучно, да и сбережения сгорели, надо зарабатывать новые, правда, у меня теперь такая работа, что грех жаловаться, делами не нагружают, уезжаем вместе с шефом рано, по утрам приезжаем максимально поздно. Еще Крамер теперь против, если я выбираю обтягивающую одежду, требует менять на свободную и удобную, и чтобы без каблуков. Стриптизерские туфли сменила на балетки.
Первое УЗИ сделали очень рано, просто чтобы подтвердить беременность, хотя все анализы уже говорили о том, что все как бы есть.
Давид на УЗИ присутствовал. На экране ничего такого не показали, поскольку действительно еще очень рано, врач указала на черное пятнышко с белым пузырем и поздравила, сказав, что вот он ваш ребенок.
Надо было видеть, с каким умилением и интересом и гордостью рассматривал пятно, а уж какая широкая улыбка у него была.
Я прослезилась, но это все гормоны.
ДАВИД
Пришлось сегодня встретится с отцом, и уже один этот факт портит настроение, просто потому, что я в принципе не люблю у него бывать, но если не приеду, он сам по мне заявится, а это будет нервировать Лис. Лис. Скоро заканчивается оговоренный месяц, и и именно это больше всего злит и портит настроение.
Отец сидит напротив с бокалом коньяка и сигарой. Вот уж кто сегодня более чем доволен.
На столе перед отцом лежит папка с документами – доказательствами того, что Василиса беременна.
– Отлично, Давид, ты выполнил все условия, и даже быстрее, чем я рассчитывал.
– Благодарю.
