–Как ты догадалась?!
–У тебя на шее висит пустой чехол.
* * *
Так и получилось, что Илай позвал нас всех в «удивительной красоты место», где можно подышать свежим воздухом и сделать несколько фотографий на память.
Несмотря на позднюю осень, лес заповедника поражал воображение. Деревья были настолько огромными, что напоминали древних выбитых из камня великанов. Казалось, они настороженно наблюдают за глупыми маленькими человечками, посмевшими ступить в их владения.
Листва на скрюченных ветвях практически облетела, зато кустарники до сих пор красовались пышными шапками. Только вот цвет их менялся от блёкло-жёлтого до уныло-бурого, подкрепляя и без того мрачную атмосферу.
Наши громкие голоса звучали в этом величественном сонном царстве неуместно. Больше всех радовался Джошени. Дай ему волю, он бы не только устроил фотосессию, но и разложил на какой-нибудь поляне лагерь и остался ночевать в палатке, несмотря на холодные осенние ночи.
Было сложно перебираться через поваленные деревья и обходить бесконечные рытвины. Мы с Дэброй намучились в неудобных сапогах, а вот Корделия вышагивала на удивление энергично. Она хоть и выглядела хрупкой, но оказалась выносливой.
В отличие от Юнии. Та запыхалась достаточно быстро.
Илай тем временем комментировал наш путь:
–Как вы успели заметить, территория гостиницы окружена забором, так что попасть на туристический маршрут можно только через главные ворота. А дальше – смотря какую экскурсию вы выбрали. Маршрутов было несколько, на любой вкус.
Ворота представляли собой лишь воспоминание о былых временах. Решетчатые створки заржавели, и их никто не запирал. Рядом находилось небольшое строение, где или продавали билеты, или где туристов дожидались экскурсоводы. Теперь уже было не разобрать.
–Мы идём по главной дороге, она упирается в мост через реку. Увы, он разрушен, и главный маршрут нам не светит.
Илай перехватил задумчивый взгляд Джошени и добавил:
–Вброд реку лучше не переходить. Вода ледяная, течение сильное – полный набор. А мы свернём-ка вот здесь…
Тем временем Дэбра опасливо озиралась по сторонам.
–А какая живность водится в этом твоём заповеднике? Нас не сожрут волки или другие вурдалаки?
–Не беспокойся, волков здесь никогда не водилось. И даже медведей. Но, если повезёт, встретим кого-нибудь маленького и пушистенького, хе-хе.
–Приятно слышать,– отозвался Джошени.– Всё-таки местная фауна отвыкла от человеческого присутствия, и кто знает, как на нас отреагирует.
Звучало опасно, но Джошени говорил это всё с непробиваемой улыбкой и без какого-либо признака страха, поэтому я тоже не стала попусту паниковать.
В конце концов, туго переплетающиеся ветки разомкнулись, и мы оказались на небольшой поляне, с одной стороны окружённой лесом, с другой – заканчивающейся невысоким обрывом. Внизу под ним задорно журчала речка. Вид с утёса открывался захватывающий и был как глоток свежего воздуха после мрачной гнетущей чащи. Перед нами раскинулось чёрно-бурое полотно, окутанное клочками тумана. Там, среди извивающихся стволов и старых камней, скрывались тайны, ведомые лишь обитателям заповедника.
Я представила, как иду, приминая ногами сухую листву, и не могу отыскать дорогу в тумане. Захватывающе и жутко.
Илай выбежал вперёд, раскинув в стороны руки.
–Ну что, как вам местечко?
Мы все отозвались одобрительными возгласами, после чего разбрелись кто куда. Я запрокинула голову и попыталась впитать в себя умиротворяющий вид бескрайнего серого неба.
–Летом здесь, наверное, ещё красивее.
Не успела я закончить мысль, как меня ослепила фотоаппаратная вспышка.
–Попалась, Ли,– хихикнул Илай.– Естественные фотографии – самые лучшие.
Дэбра тут же заспорила, утверждая, что фото – это произведение искусства, и в него нужно вкладывать немалые силы. Пока они перебрасывались колкостями, я завладела фотоаппаратом и отошла подальше, планируя запечатлеть на память каждый уголок поляны.
Я максимально приблизила вид леса на экране, и деревья стали напоминать расплывчатые серые тени. Из таких никогда не получится достойной фотографии. На миг показалось, что между кривых стволов мелькнул силуэт. Я поспешила ещё сильнее приблизить фокус объектива, но нет, деревья лишь изредка покачивали ветвями, словно разводили руками и говорили: «А ты чего хотела?»
–На что смотришь, Ли?– раздался сбоку голос Винсена.
–На деревья. И на кусты. И снова на деревья.
–Предлагаю перейти на облака.
–Почему бы и нет.
Я любила фотографировать облака. Признаться, дома в комоде у меня хранилась флэшка с целой коллекцией этих вечно меняющихся белых красавцев.
–Можно мне?– попросил Винсен, указывая на фотоаппарат.
Я кивнула.
–Хочешь что-то заснять?
–Да, что-нибудь интересное.
–Интересное?– я осмотрелась по сторонам.– М-м, эта коряга вполне любопытна. Напоминает паука. Или змею. Или лошадь. Или всё-таки слона?
Я зашагала туда-сюда, пытаясь найти что-нибудь, достойное фото, и услышала щелчок фотоаппарата.
–Нашёл что-нибудь?– спросила я, поворачиваясь к Винсену.
–Да,– ответил он с невозмутимой улыбкой.– Самое интересное, что возможно увидеть в заповеднике.
–Лучше отдай фотоаппарат обратно,– пробурчала я.
Винсен рассмеялся. Я продолжила атаковать снимками облака. Какое-то время мы молчали.
–Послушай,– протянул Винсен, хмурясь как человек, пытающийся о чём-то вспомнить.– Почему ты сказала, что Нолан пугает?
–Не знаю. Может потому, что он выглядит так, словно не спал десять лет. Испугалась, что его мешки под глазами превратятся в две чёрные дыры и засосут вселенную.
–Я же серьёзно.
–Я тоже.
Винсен вздохнул и сразу же улыбнулся, стряхивая мрачную задумчивость.
–И ладно. Не забудь сфотографировать, как Дэбра кидает Илая с обрыва.
Он ушёл, а я в недоумении смотрела в его широкую спину, показавшуюся слегка сгорбленной под гнётом мыслей. Не удержалась и сфотографировала, как ветер взъерошил его обычно аккуратно причёсанные волосы.
Зачем Винсен приехал в «Амнею»? Здесь он постоянно витал в облаках.
* * *
Неминуемо приближалось время обеда. Мы собрались возвращаться в гостиницу и развернулись к тропе, но в тот же миг за нашими спинами раздался смех Илая, заметно усиленный открытым пространством утёса.
Он определённо что-то задумал.
Мы одновременно совершили поворот на сто восемьдесят градусов, встречаясь с широкой улыбкой друга.
