–Это что же, нам придется переехать в такую сериальную деревню?– Лоис нахмурилась.
–Нет, солнышко!– засмеялась мама.– Это все понарошку, глупышка. Это выдуманная деревня, а я буду играть сестру одного из главных героев, которая приехала на несколько месяцев. Так что я буду по-прежнему жить здесь, но мне придётся далеко ездить на работу и иногда оставаться там ночевать.
–О!– При упоминании об этих ночёвках лицо у Лоис вытянулось.
–Послушай, милая, у меня пока даже нет графика съёмок, так что давай не будем беспокоиться о том, что ещё не произошло. Может, это будет только один день в неделю, и тогда ты вряд ли заметишь моё отсутствие.
–И надолго эта работа?– осторожно спросила я, слегка волнуясь из-за того, что мама будет работать далеко от дома.
–Всего три месяца, они пролетят незаметно. Но послушай, плюс в том, что работа на телевидении оплачивается гораздо лучше, чем в театре, так что мы сможем позволить себе небольшую поездку на Рождество или что-то ещё!
–О-о-о, мы могли бы поехать в Индию!– тут же выдала я, думая о том, что мой лучший друг Эди собирается в этом году поехать со своей семьёй на индийский фестиваль Дивали, праздник Света.
–В Индию?– Папа выглядел озадачившимся.– Не думаю, что там найдутся жареные бобы и постное печенье для нашей мисс Капризулии.
–Жареные бобы – университетская еда,– тут же вставила Лоис.
–Наверное, ты хочешь сказать «универсальная»,– поправила я, покачав головой.
–В общем, их можно достать везде,– продолжала она, ничуть не смутившись.
Папа закатил глаза.
–Боюсь, ты права. Ладно, как бы там ни было, хватит про поездки. Заранее трудно сказать: вдруг мама задержится на этой работе надолго, и тогда я смогу бросить свою.
–Почему ты хочешь бросить работу, папа?– хмуро спросила я, заметив на мамином лице удивление.
–Хочу пожить как свободный состоятельный человек. Играть в гольф, на гитаре, заниматься домом.
–Вряд ли получится, Джон. И вообще, почему ты не хочешь работать? Дома тебе станет скучно.
Папа покачал головой:
–Да некогда будет скучать.
–М-м, ну, я впервые слышу эту чепуху насчёт «бросить работу»,– мама вздёрнула бровь.– К тому же я думаю, что даже дай тебе целую вечность, всё равно у тебя не дойдут руки перекрасить спальню или починить замок в ванной.
–Нам не нужен замок в ванной. Это опасно.
–Опасно?– воскликнули мы хором.
–Да! А вдруг ты запрёшься и не сможешь выйти?– высказав это предположение, папа был явно очень доволен собой.
–Папа, нам почти десять и шесть, а не два или три.
–В любом случае,– добавил отец, на секунду опустив взгляд,– возможно, пришло время сменить профессию. Ну, найти работу, которая мне по-настоящему нравится…
У мамы был такой вид, будто она слизняка проглотила, и клянусь, что, когда папа заговорил о своей работе, зеленовато-голубое свечение вокруг него потускнело. (Я уже рассказывала, что вижу вокруг людей разные цвета, которые подсказывают, как те себя чувствуют и какой у них характер?)
Спустя несколько дней после этого разговора мама отправилась по трассе M6 на примерку костюмов, пробы грима и медосмотр для новой работы в популярном сериале «Брайтсайд».
Ей пришлось уехать в полседьмого утра, чтобы успеть вовремя, но она пообещала, что успеет забрать нас из школы. Так как у нас всего одна машина, папа проводил нас до школы. Потом ему нужно было ехать на велосипеде до станции, чтобы успеть на поезд до Манчестера – знаю, что он НЕНАВИДИТ эти поездки.
–Эти дурацкие поезда – просто издевательство. Никогда не приходят вовремя, вечно переполнены. То какой-нибудь сопливый тип кашляет тебе прямо в лицо, то иной так и норовит ткнуть газетой в глаз,– жаловался папа, когда мы приближались к воротам школы.
Когда мы прощались, я перевела взгляд на пространство над его головой. Нет, всё было в порядке. Его туча не вернулась, точно могу сказать.
Когда папа чувствует себя плохо, над его головой появляется туча. Иногда она белая, иногда серая, грозовая, а порой из неё идёт настоящий ливень.
Больше никто не умеет видеть разноцветное свечение вокруг людей. Я не осмеливалась рассказать никому, кроме мамы. Оказывается, в моём возрасте у нее было то же самое. Она сказала, что это прошло, когда она стала подростком, поэтому я вообще не хочу, чтобы мне исполнялось тринадцать. Не хочу утратить свой дар. С ним я чувствую себя особенной, и пусть я буду странной или в чём-то неправильной, мне нравится отличаться этим от других.
Мой лучший друг Эди неплохо меня понимает, хоть он и мальчик. Мы ведь многое пережили вместе в прошлом году, когда Филлис загадочным образом исчезла, а мы отправились её искать.
У нас дома был портал в зеркале – своего рода ворота в другое измерение, куда проходили наши чародеи. Эди нашёл хитрый способ попасть туда, и нам поручили найти Филлис.
К несчастью, когда чародеи перестали жить у нас, портал исчез – ещё одна перемена, такая же как исчезновение наших волшебных домочадцев и мамина новая работа.
Иногда мне хочется, чтобы ничего не менялось.
На перемене я сидела в домике-«яблоке»– это наше тихое место для размышлений на школьной площадке – и рассказывала Эди про мамину поездку в Бирмингем. Эди внимательно слушал мой рассказ, то и дело поправляя очки на носу. Недавно он обзавёлся новой привычкой – морщить нос, как будто это поможет ему удержать очки на месте. Я собиралась попросить его перестать, потому что так мне было видно его нос изнутри, но мне не хотелось его обижать.
–Так почему же ты не рада, что твоя мама получила эту работу, Розмари?– Эди был единственным из друзей, кто называл меня полным именем.
–Разве непонятно?– ответила я ему.– Мамы не будет дома. Сначала наши постояльцы пропали, а теперь и мама будет постоянно пропадать.
–Значит, после той открытки вы не получали от них никаких известий?
Я печально покачала головой:
–Фрэнсис обещала, что мы ещё увидимся. Почему взрослые вечно нарушают обещания?
Я немного преувеличила, ведь наши родители неплохо сдерживали обещания. Хотя я не очень-то верила маминым словам, что мы можем и не заметить её отсутствия.
Эди был рассудителен:
–Ну, если Фрэнсис сказала, что вы ещё обязательно увидитесь, значит, тебе стоит довериться ей и подождать подходящего момента. Мы не можем изменить направление ветра, но можем поставить паруса.
Ещё одна из его индийских поговорок. Я посмотрела на него, желая получить разъяснения.
–Это означает, что даже если вы не в состоянии изменить ход вещей, вы можете изменить своё отношение к ним.
Я скорчила гримасу.
