Сучья кровь! Я сплю или эти идиоты белены и монументала, что ли, обожрались в моё отсутствие? Хотя так даже интереснее. Гораздо интереснее! Это ведь просто подарок небес.
‒ А вы я смотрю, времени даром не теряли, ‒ оценил я их возросшие ранги, медленно окунаясь в глубины собственных резервов. ‒ Однако для меня вы пыль. Черви, что копошатся в придорожной грязи. Чтобы растереть вас в порошок хватило бы и Прасковьи. Ведь вашу четверку я могу прикончить просто по неосторожности сморкнувшись рядом. Мне даже не надо марать о вас руки, ‒ со слабой улыбкой отозвался я, наблюдая за тем, как их лица искажаются в гримасе потайного гнева и злобы. ‒ Правда, своими гнилыми языками вы только что оскорбили дорогих мне людей, но самое главное вы оскорбили имперского князя. Вы ведь знаете, что за это бывает?
‒ КНЯЗЯ?! ‒ расхохотался, что было сил Воронцов, словно от хорошей шутки. ‒ И кто же здесь князь? Ты?!
‒ Не поверишь, кухаркин сын, но да, это я, ‒ расслабленно отозвался я, а по телу медленно заструилась трескучая и вибрирующая сила. ‒ Поэтому так и быть. Сегодня я сделаю вам одолжение и замараю свои руки в грязи…
Покажись алая дрянь!
Закат династии…
***
‒ Имперский князь ‒ Голицын Андрей Павлович! Присутствуют! ‒ в громкой и уважительной манере изрёк церемониймейстер, взглядом провожая статного мужчину цепкими глазами, который секундой ранее миновал двустворчатые двери и присел на своё место.
Глашатай в очередной раз уже было собирался открыть рот, но в следующий миг в совещательно зале раздался громкий голос.
‒ Раз все здесь, то пора бы и начать! ‒ холодно высказался Воронцов, окидывая взглядом присутствующих князей. ‒ Быстрее начнем, быстрее закончим!
‒ Прошу меня простить, Николай Андреевич, ‒ негромко заговорил церемониймейстер. ‒ Но присутствуют еще не все. В списке имеется еще одна фамилия. Он должен быть назван самым последним. Вчера поступили изменения в базу совета.
Стоило старику закончить, как множество княжеских глаз с заметным интересом уставились на глашатая.
‒ С каких это пор в Москве объявился новый кня…
Договорить до конца Воронцов не смог, потому как за огромными отворяющимися дверями внезапно раздался едва уловимый шум и возглас. Стоило тем открыться до конца, как в них замаячил мужской силуэт, который в вальяжной манере тащил за руку окровавленное тело, оставляющее за собой густой шлейф крови. И лишь те, кто сидел напротив дверей могли видеть, что алая полоса была длиной в несколько десятков метров и по пятам за юношей семенили сразу несколько напуганных гвардейцев.
Однако стоящий с правой стороны глашатай так и не смог этого увидеть.
‒ Имперский князь ‒ Лазарев Захар Александрович! ‒ громко представил вошедшего мужчину пожилой слуга. ‒ Присутствуют!
Вот только чем дальше проходил молодой человек, тем большее количество князей стремительно вскакивало на ноги с гримасами мрачного недоумения и шока.
‒ Господа, вы не поверите, какое только что случилось непотребство! ‒ вдруг с широкой улыбкой на губах, громко заявил Лазарев, оглядывая присутствующих людей глазами. ‒ Невероятно поражен таким хамством! По пути сюда какие-то четыре нахала не признали во мне имперского князя и нагло оскорбили меня и моих близких. Грубое нарушение всех законов и правил! Немыслимо! Поэтому взяв на себя перед ними некие обязательства мне пришлось преподать им урок манер и воспитания вместо их отцов, ‒ а после найдя нужного человека глазами, парень с дерзкой улыбкой швырнул окровавленное тело тому под ноги. ‒ Держи, Давыдов, это кажется принадлежит тебе, остальных пришлось оставить на месте, позже заберете, если не сдохнут! ‒ но на этом молодой мужчина не остановился и найдя в рядах ошарашенного увиденным Осокина, в залихватской манере весело тому подмигнул. ‒ Здравствуй, папа! Давно не виделись…
Глава 15. Князь против князя и вести с Запада...
‒ Не может этого быть! ‒ яростно выплюнул Воронцов, быстро переглянувшись с посмурневшим Осокиным, только вместе со словами его аура и сила духа уже начали стремительно расти. ‒ Это еще что за бред?! Ты что здесь устроил? Кто пустил этого щенка на совет? ‒ холодно осведомился князь, резко оборачиваясь по сторонам.
‒ Кто бы сомневался, что ты, Николай, будешь тарахтеть больше остальных, ‒ спокойно отозвался я, взглядом осматривая присутствующих людей и с демонстративным интересом оглядывая интерьер зала. А наряду с этим мимолётно встретился глазами с уже знакомыми заметно изумлёнными князьями. ‒ Тебе ведь всегда больше всех надо, не так ли? Кстати, твой никчёмный сын тоже там. В принципе, как и Аксаков с Акинфовым, ‒ кивнул я головой назад. ‒ Его и будешь щенком называть.
‒ Как ты меня назвал? ‒ прошипел зло Воронцов начиная медленно приближаться ко мне, однако уже миг спустя резко остановился и до него начал доходить смысл моих слов. ‒ Где мой сын, выродок? Что ты с ним сделал? ‒ прорычал он.
‒ Немного научил манерам, как и остальных, ‒ расплывшись в насмешливой улыбке, признался я, глядя на то, как Акинфов и Аксаков стали действовать в силовой манере Воронцова. ‒ Говорю же оскорбление имперского князя дорогого стоит. И мне плевать, что они княжичи.
Правда, в следующий миг, как любят говорить на Земле: «Запахло жареным». Да и что-либо предпринять Воронцов и Ко не смогли, потому как не успели, так как их всех опередил взбешенный увиденным зрелищем Давыдов, который медленно оторвал свой взгляд от окровавленного сына и обратил его на меня.
‒ Я убью тебя, Лазарев! ‒ процедил с сочащейся в голосе ненавистью князь. ‒ Я тебя убью!
Покажись алая дрянь!
Постулат реанорского берсерка…
Плащ алой молнии Реанора…
Все инстинкты сработали в едином ритме – магия архимагистра, дух воеводы и крохи реанорского эфира заструились мгновенно по жилам и телу, принося с собой столь сладкую и непоколебимую мощь и защиту, а пальцы в мгновение ока вырвали из пространства разрывающееся от силы громовое копьё.
Шум песка Давыдова чем-то напомнил звук прибоя морской волны. Вокруг его тела успела образоваться настоящая миниатюрная песчаная буря. К тому же внимание моё было приковано отнюдь не к самому князю, а к его рукам. Ведь с его ладоней с молниеносной скоростью сорвалось сразу несколько угрожающих песчаных пик и их число стало быстро расти. Правда, принимать в начале боя магический выпад безумствующей стихии заботливого папаши как-то не хотелось.
Видит Бездна, не я заварил весь этот абсурд вокруг своей же персоны и не я затеял эту драку, но так и быть мне придется её закончить.
