Слова Кусы мне помогли придти в себя. Глубокий вдох. Глубокий выдох.
Боль в моих сосудах перестала быть такой яркой, однако теперь стало жечь по всему телу — ноги, живот, голова. Но особенно горело в груди. Ей богу, чувствую себя как какой-то дешёвый китайский культиватор! Вот только жжению по всему телу было всё равно кто я и какой у меня разрез глаз.
—Вит, всё нормально?— С тревогой в голосе ко мне обратился маг огня, не решаясь ко мне прикасаться.
—Всё в порядке, господин Нерус,— Я трудом сказал эту фразу, и улыбнулся. Правда, моя улыбка больше смахивала на улыбку человека с инсультом, но её хватило для того, чтобы учитель отошёл от меня и продолжил следить за остальными ребятами, которым тоже стало плохеть от количества маны в этой месте.
—Всё, инспектор, можешь выходить отсюда,— Через пять минут прозвучал спокойный голос Кусы. Как раз к этому времени у перестало жжечь всё тело.
В тот же момент учителя тоже сказали нам встать на ноги и выходить из этого места. Они подняли нас всех, и мы нестройной толпой стали выходить из места силы. Лишь когда я полностью покинул эту комнату, я смог задышать спокойно, не шипя и не кряхтя от боли в сосудах.
Зато теперь я чувствовал, как в моих сосудах что-то текло! Это необычное чувство, которое было очень сложно описать. Словно я сам мог управлять своей кровью, скоростью её течения и мог заставить её выйти из сосудов через капилляры в ладонях. Только вместо крови это была окрашенная цветом стихии мана.
—Теперь, инспектор, повоюем,— Даже Куса сменила свой тон с сурового на привычно весёлый, и у меня на душе полностью отлегло. Вот теперь я точно верю, что знакомая мне Куса вернулась,— У меня, инспектор, есть один план, по устранению попаданца. Или сейчас, или никогда — если мы дадим попаданцу поглотить всю ману, что он смог получить в Грумраштане, то тогда мы не можем его одолеть.
Куса принялась мне рассказывать свой план, и с каждым словом мои брови поднимались всё выше и выше. Этот план — безумие! Но он вполне мог сработать. Главное — чтобы я сработал здеь быстро и без промедлений. Но я не мог сразу его начать — меня сдерживали старые принципы гуманизма. Ну как я могу взять и убить шестнадцатилетнего парня?..
—Да легко! Вспомни, сколько плохого он сделал этому миру? Сколько из-за его ты пострадал? Да что говорить — изза него ты и застрял в этом мире!— Слова Кусы лишь подстёгивали меня, ведь она была абсолютна права в своих выражениях. Я крепко сжал свои кулаки, и моё сознание наполнилось суровой решительностью.
Когда мы вышли из пещеры, я прошёлся чуть вперёд, чтобы встать сразу перед всеми. На меня смотрели десятки взглядов, в которых читалось недоумение.
—Ребят, давайте устроим небольшую тренировочку? Чтобы проверить наши силы?
Немного подумав, все решили, что это будет неплохая идея. Всё-таки сейчас во всех бурлила сила источника, и они хотели проверить себя. Да что говорить — молодые и горячие, они хотели показать себя. Да и простолюдины хотели давно показать аристократам силу народа
Мы решили биться группа на группу — мой отряд с парнями и попаданец со своим гаремом. Нашими судьями выступили маги, которые в случае чего сразу же закончат наш спарринг, если он станет перетекать в не ту плоскость.
Мы все стояли на свободной стороне плато, где не было наших шатров. Я проверил свою шпагу — она мне явно понадобится. Все были очень расслабленными. Учителя даже не поставили никакой барьер — ну право слово, что вообще могло приключиться? Получат по морде? Так и надо. Шрамы какие-то? Так они украшают мага.
После второго удара по камню, имитировавший гонг, началась дуэль. Наша сторона сразу же взяла инициативу — я с Амашом и Рутом принялись закидывать огненными шарами гарем, чтобы они все отвлеклись на защиту. Мои ребята тоже принялись пробивать мигом выстроенную защиту аристократов.
—Выбейте мага разума!— В грохоте потасовки мой приказ был едва различим, однако все, кому было нужно, его услышали. Нар и Кэра сразу же направили свои атаки на Рыжую, которую тоже стали защищать.
А я же сблизился с попаданцем, который решил выбить меня, как единственного командира. Прозвучал первый звон наших шпаг. Огонь против огня, сталь против стали, попаданец против инспектора. Я смотрел ему прямо в глаза. Я впервые так близок к выполнению своей цели. Попаданец словно что-то чувствует, и сражается остервеннело, словно у нас не обычная тренировка, а битва насмерть. И он прав в своих суждениях.
Мы буквально танцуем — увороты, удары, контратаки и блоки. Смерть буквально парит над нами, мы чувствуем её дыхание на своих затылках. Однако попаданец считает, что это всё понарошку.
На моей шпаге разгорается огонь. Я делал полшага к нему, и наношу обманный удар в грудь. Попаданец различает мою атаку, и кидает в меня огненный шар, сам делая полшага назад. Однако совсем недалеко обрыв, и он смотрит на меня с лёгким недоумением и ступором. Он считает, что я отсановлюсь и сделаю шаг назад.
Секунда промедления — вот что мне было нужно!
Я делаю ещё шаг к нему, и моя шпага бьёт ему прямо в живот, с легкостью пробивая мягкую и не защищённую магическим щитом кожу. Я вижу в его глазах непонимание и зарождающийся страх за свою жизнь. Однако чуйка кричит, что если я его не добью, то погибну от него.
Я делаю ещё один быстрый шаг, насаживая его на клинок, как кусок мяса на шампур. Я слышу сзади крик учителя Неруса, вопли девушек попаданца и непонимающий мат парней. Прощайте, ребята. Я был рад вместе с вами всеми познакомится, был рад с вами дружить и учиться. Я точно не забуду всех вас. Жаль, конечно, у меня не получилось с вами нормально попрощаться.
Через секунду я с попаданцем падаю с обрыва прямо в ущелье. Шум ветра заполняет мне уши, и я не слышу самого себя. Но всё ещё недостаточно, нет! Слишком шаткое моё положение.
Сзади меня появляется громадная стена дикого огня, закрыващее нас с парнем. Мне не нужно, чтобы Гуномос смог остановить наше падение. Мне нужно, чтобы мы летели вниз.
Я смотрю в глаза попаданца, и вижу, как из них вытекает жизнь и его сознание. Однако нет — ещё высок шанс, что его бог может спасти своего перерожденца, сможет защищить и не дать погибнуть. Я не дам ему этого шанса.
—КУСА, ЖГИ!
Из моей груди вырывается поток огня, настолько жаркого, что он обжигает даже меня. Я кричу от боли. Однако огонь сжигает не меня, а сердце и душу попаданца. Я слышу по-настоящему демонический хохот.
—Он мёртв!— Злорадный голос Кусы едва различим в шуме ветра и грохоте огня. Сознание утекает от меня.
Казалось бы, это конец моей истории и жизни. Такой он печальный и безызвестный — лететь в ущелье вниз, чтобы разбиться и умереть. Вот только…
Что мы говорим богу смерти?
