Они немного поговорили о президенте. Он провел в госпитале
уже две недели, и вскоре врачи обещали отпустить его домой. Мэдди и еще
некоторым известным журналистам позволили взять у него короткое интервью.
Президент выглядел страшно исхудавшим, однако держался бодро и поблагодарил
всех журналистов за преданность. Мэдди взяла интервью и у Филлис, как всегда
благожелательной и сердечной.
Да, это были удивительные две недели. Мэдди вправе могла
гордиться своими репортажами из госпиталя, пусть Джек ею и недоволен.
Неожиданностью оказалось то, что она завоевала неподдельное уважение Элиотта
Нобла. Он теперь считал ее выдающимся репортером.
Билл смотрел на нее с улыбкой, полной нежности и восхищения.
– И как же вы намерены развлекать публику дальше? В
президента стреляют не каждый день. А после этого все остальное неизбежно
покажется зрителям пресным.
– Что-нибудь придумаю. Но сначала мне надо найти
квартиру для Лиззи. У меня есть еще месяц для этого.
– Может быть, я смогу заняться поисками вместе с вами.
Теперь, закончив книгу, Билл стал намного свободнее и
подумывал о том, чтобы снова заняться преподаванием. Он уже получил предложения
из Гарварда и Йеля. Мэдди радовалась за него и в то же время заранее печалилась
о том, что, если ему придется уехать из Вашингтона, она лишится единственного
друга. Правда, Билл ее заверил, что это произойдет не раньше будущего сентября.
– Может быть, в этом году попробую написать еще одну
книгу. На этот раз художественную.
Мэдди искренне радовалась за Билла. В то же время ее все
больше грызло сознание, что она никак не может решить собственные проблемы,
ничего не делает, чтобы исправить свою жизнь. Она все больше убеждалась в том,
что Джек настоящий тиран, но не предпринимала никаких решительных шагов. Билл
ее не торопил. Доктор Флауэрс утверждала, что Мэдди должна созреть для
открытого противостояния мужу. А на это могут потребоваться годы. Билл уже
почти смирился с этим, хотя и не переставал за нее тревожиться. По крайней
мере, две недели после покушения на президента она провела в госпитале, вдали
от Джека. Постоянно занятая, она даже не отвечала на его вечные попреки по
телефону. Однако в душе она страдала, и Билл чувствовал ее настроение, когда
разговаривал с ней. Всегда и во всем Джек винил только ее.
– А что вы собираетесь делать на День благодарения?
– Обычно мы тихо проводим этот праздник в Виргинии. Ни
у меня, ни у Джека нет родных. Иногда мы навещаем соседей. А вы что будете
делать?
– Мы каждый год ездим в Вермонт.
Мэдди знала, что в этом году Биллу придется тяжелее, чем
раньше. Это его первый День благодарения без жены. По их разговорам она
чувствовала, что он этого страшится.
– Мне бы очень хотелось пригласить к себе Лиззи, но не
могу. Она собирается провести этот праздник со своими любимыми приемными
родителями. Кажется, ее это устраивает.
Тем не менее, Мэдди очень сожалела, что в День благодарения
она не будет с дочерью.
– А вы? Вас такое положение устраивает? Вы думаете, у
вас все пройдет как надо?
– Думаю, да.
Но Мэдди уже не испытывала никакой уверенности. Недавно она
снова разговаривала с доктором Флауэрс, и та настоятельно ей советовала
посещать группу женщин, подвергающихся насилию со стороны мужей. Мэдди
пообещала ей это сделать сразу после Дня благодарения.
Они с Биллом встретились еще раз накануне праздника. Оба
были подавлены: он – из-за своего одиночества, а Мэдди из-за того, что ей
приходится уезжать вместе с Джеком. Их отношения стали слишком напряженными.
Муж следил за ней неусыпно, как ястреб. Он ей теперь ни в чем не доверял, хотя
ни разу больше не поймал на разговорах с Биллом. Тот звонил лишь в
исключительных случаях и лишь по ее мобильному телефону, обычно она звонила
сама. Билл ни за что на свете не стал бы подвергать ее опасности.
Накануне Дня благодарения она снова побывала у него дома.
Билл приготовил чай, Мэдди привезла пирожные. Они сидели в его уютной кухне и
болтали обо всем. Погода испортилась, наступили холода. Билл сказал, что в
Вермонте уже выпал снег. Он мечтал покататься на лыжах с детьми и внуками.
Мэдди очень не хотелось уходить. Однако, в конце концов,
пришла пора возвращаться домой.
– Мэдди, прошу вас, будьте осторожны.
В его глазах застыли невысказанные чувства. Оба сознавали,
что лучше о них молчать. Из уважения друг к другу они до сих пор не сделали
ничего такого, о чем потом могли бы сожалеть. Лишь в беседах с доктором Флауэрс
Мэдди задавалась вопросом о том, что же она чувствует к Биллу. У них очень
странные отношения... Кажется, оба в одинаковой степени дорожат ими, даже зависят
от них. Они словно двое спасшихся с затонувшего корабля, встретившихся в бурном
море. Ее тянет к нему прислониться, а он, как любящий отец, поддерживает ее
сильными руками и любящим сердцем, не требуя ничего взамен.
– Я буду без вас тосковать.
Они знали, что в эти два дня не смогут даже поговорить по
телефону.
– Я позвоню вам, если Джек поедет кататься верхом или
еще куда-нибудь. Не грустите.
Мэдди тоже переживала за Билла, зная, как тяжелы будут для
него праздники без жены. Однако он сейчас не думал о Маргарет, а только о ней,
Мэдди.
– Ничего. Зато я с удовольствием повидаюсь с детьми.
Неожиданно, даже не подумав о том, что делает, он поцеловал ее в макушку, на
секунду задержав в своих объятиях.
Господи, как хорошо, что они нашли друг друга, тихо благодарила
судьбу Мэдди по дороге домой.
Глава 18
Она провела с Джеком в Виргинии несколько тяжелых дней,
полных постоянного напряжения. Он почти все время пребывал в плохом настроении.
Часто закрывался у себя в кабинете, вел какие-то тайные телефонные переговоры.
На этот раз не с президентом, Мэдди знала. Президент еще не оправился от ран,
страной правил вице-президент. А с ним Джек никогда не был близок.
Однажды, думая, что мужа нет дома, Мэдди сняла трубку, чтобы
позвонить Биллу, как вдруг услышала, что Джек из своей комнаты разговаривает с
какой-то женщиной. Она тут же положила трубку. Кто это может быть? Джек тогда
очень ловко ушел от вопроса о той женщине на фотографии, с которой он выходил
от «Аннабел» в Лондоне. В последние месяцы он держится как-то отстраненно и
почти не занимается с ней любовью. С одной стороны, Мэдди чувствовала
облегчение, с другой – ее это удивляло. На протяжении их совместной жизни он
всегда выказывал жадное и неутолимое желание обладать ею. А теперь, казалось,
потерял к ней всякий интерес. Лишь обвиняет, попрекает и ворчит.
В День благодарения она все-таки умудрилась позвонить Лиззи,
а на следующий вечер и Биллу, улучив момент, когда Джек вышел к соседу
поговорить о лошадях. Билл сообщил, что праздники прошли так себе, но они
хорошо покатались на лыжах. Сказал, что они с детьми приготовили индейку. Мэдди
с Джеком тоже – в гробовом молчании – ели индейку. Она попыталась заговорить об
их натянутых отношениях, но он попросту отмел все ее слова, сказав, что это
только ее выдумки. Однако Мэдди прекрасно знала, что это не так. Она уже давно
не чувствовала себя такой несчастной, пожалуй, с тех самых пор, как избавилась
от издевательств Бобби Джо. А ведь сейчас происходит то же самое, только Джек
глумится над ней гораздо утонченнее, но не менее болезненно.
