– В чем дело? – встревожился он.
– Вы не очень-то хорошо будете обо мне думать, когда я
вам все расскажу.
Оказывается, для нее это имеет значение, внезапно осознала
она. Большое значение.
– Позвольте мне самому об этом судить. Думаю, наша
дружба выдержит и такое.
– А вот ваше уважение ко мне – скорее всего, нет.
Короче говоря, я пошла на вечеринку с другим. И... конечно, мне не следовало
этого делать... но мы с ним... Он был хороший парень. Красивый, ласковый. Не
могу сказать, что я была в него влюблена. Просто чувствовала себя одинокой...
потерянной... И мне льстило его внимание... Вот так все и случилось...
– Не надо оправдываться, Мэдди. Такое бывает часто. А я
уже взрослый и могу это понять.
Мэдди благодарно улыбнулась ему. Как это не похоже на то,
что говорил муж. Билл не считает ее ни шлюхой, ни потаскушкой, ни голодранкой.
– Спасибо. Это было первое признание. А вот второе: я
забеременела. И поняла это только на четвертом месяце. Отец меня чуть не убил.
Поздно было что-то предпринимать. Мы были нищими. Но даже пойми я раньше, что
беременна, думаю, я все равно оставила бы ребенка.
– У вас родился ребенок?!
Мэдди кивнула:
– Я родила. До вчерашнего дня почти никто об этом не
знал. Я уехала на пять месяцев в другой город и родила там девочку. –
Совершенно неожиданно ее глаза снова наполнились слезами. – Я видела дочь
только один раз. В роддоме мне дали ее фотографию. Это все, что у меня от нее
оставалось. А, в конце концов, я и фотографию выбросила: боялась, что Джек ее
обнаружит. Я ему ничего об этом не рассказывала. Я подписала заявление об
отказе от ребенка и вернулась домой, как будто ничего не случилось. Бобби Джо
все знал, но его это не волновало. Мы снова начали с ним встречаться.
– А что отец ребенка?
– Я сказала ему, что беременна, но он ничего не хотел
об этом знать. Его родители владели скобяной лавкой. Нас они считали голытьбой
и, наверное, были правы. Они пытались его убедить в том, что это не его
ребенок. Не думаю, что он им поверил, просто побоялся пойти наперекор. Я его
почти не знала. Когда ребенок родился, я ему позвонила, но его не было дома, а
через три недели он погиб в автомобильной катастрофе. Он так и не узнал о
рождении девочки.
Она задохнулась от волнения. Оказывается, рассказывать об
этом гораздо труднее, чем она думала. Билл взял ее за Руку, чтобы приободрить.
Он все еще не догадывался о том, что последует дальше. Почему-то она решила,
что должна ему об этом рассказать...
– А я так и не узнала, кто ее удочерил. В то время все
сведения об усыновлениях держались в строжайшей тайне, Документы хранились за
семью печатями. Я не надеялась, что смогу найти дочку, поэтому даже и не
пыталась. После окончания школы я вышла замуж за Бобби Джо, а через восемь лет
уехала из Ноксвилла. Мы с Бобби Джо развелись, я вышла замуж за Джека. Ему я
ничего об этом не рассказывала. Теперь я понимаю, что зря, но я просто не
могла. Боялась, что он меня разлюбит.
Слезы мешали ей говорить. Официант, подошедший было, чтобы
взять заказ, остановился в отдалении.
– Ну вот... Так я ничего ему и не сказала. Я боялась
лишний раз коснуться этой страницы своего прошлого. Не могла даже вспоминать об
этом. А вчера... – Она улыбнулась сквозь слезы. – Вчера она вошла ко мне в
офис.
– Кто?!
Билл, слушавший ее также со слезами на глазах, едва не
подскочил. Он уже почти догадался кто, однако это казалось слишком невероятным.
– Моя дочь. Ее зовут Лиззи, – с гордостью произнесла
Мэдди. – Она искала меня три года. Ее приемные родители погибли в
железнодорожной катастрофе через год после ее рождения, и она оказалась в
сиротском приюте в Ноксвилле, где и я жила в то время. А я ничего об этом не
знала. Я ведь тогда думала, что ей хорошо, что она счастлива. Если бы я только
знала... И все эти годы она прожила в детских домах и приютах. Сейчас ей
девятнадцать. Она живет в Мемфисе, учится и работает. Она настоящая красавица.
Да вы сами скоро увидите. Вчера мы с ней пробыли вместе пять часов. А сегодня
утром она уехала обратно в Мемфис. Но скоро я заберу ее сюда. Я ничего ей об
этом не сказала, но я хочу, чтобы она жила здесь, если, конечно, она этого
пожелает. Вчера вечером я ей позвонила... – Мэдди сжала его руку. – Она назвала
меня мамой...
Билла эта история не просто потрясла. Она вызвала в нем
какое-то благоговейное чувство. И какой у нее классический счастливый конец...
– Господи... Но как ей удалось вас найти?
– Я сама толком не знаю. Она просто искала и
расспрашивала всех, кого могла. Думаю, она поехала в Гэтлинберг – в город, где
она родилась. Надеялась, что кто-нибудь что-нибудь вспомнит. Ей назвали мое имя
и девичью фамилию. Наверное, в роддоме меня вспомнили. Самое удивительное, что
ни у кого не возникло даже мысли о какой-либо связи той Мэдлен Бомон с Мэдди
Хантер. Правда, с тех пор минуло почти двадцать лет, и теперь между нами очень
мало общего. Но дочь видела меня по телевизору и, вероятно, догадалась. Я
никогда публично ничего не рассказывала о своем прошлом. Гордиться тут нечем.
По правде говоря, она теперь испытывала жгучий стыд за свое
прошлое. Старания Джека не прошли даром.
– Наоборот, вам есть чем гордиться.
Билл сделал знак официанту, чтобы оставил их еще на
несколько минут.
– Спасибо, Билл. В общем, я думаю, она сумела вычислить
мой жизненный путь назад в прошлое, до Чаттануги, и поняла то, о чем никто до
сих пор даже не догадывался. Она говорит, что постоянно смотрит меня по
телевизору и где-то вычитала, что мое девичье имя Мэдлен Бомон. Она очень много
читает, – с гордостью произнесла Мэдди.
Билл в ответ улыбнулся. Итак, Мэдди стала матерью. Правда, с
опозданием на девятнадцать лет, но, как говорят, лучше поздно, чем никогда. А
сейчас это как нельзя кстати. Ее дочь появилась в самый подходящий момент.
– Она пришла на студию и попыталась пройти в мой офис,
– продолжала Мэдди. Ее лицо потемнело. – Но вместо этого ее направили к Джеку.
Он придумал какую-то хитрую систему: всех, кто меня спрашивает, направляют к
нему. Он утверждает, что это обычная процедура проверки посетителей в целях
моей безопасности. Теперь-то я понимаю, что это делается не ради меня, Джек
просто хочет оградить меня от неугодных ему людей. Он ей солгал! Сказал, что у
меня другая девичья фамилия и что я не из Чаттануги. Не знаю, то ли она ему не
поверила, то ли просто упрямая, такая же, как я. Вчера она снова каким-то
образом проникла в здание телестудии и вошла ко мне в офис. Сначала я решила,
что она собирается на меня напасть. Взгляд у нее был какой-то странный, и она
очень нервничала. А потом она мне все рассказала. Вот и вся история. Теперь у
меня есть дочь!
Она смотрела на Билла с сияющей улыбкой, которой он просто
не мог противостоять. Он вытер увлажнившиеся глаза.
