Вместе с остальными они вышли из церкви. Гроб понесли к
катафалку. Члены семьи сели в машины, чтобы ехать на кладбище. После похорон в
доме Мак-Катчинсов должен был состояться поминальный обед. Мэдди и Джек об этом
знали, но им обоим не хотелось на нем присутствовать Мак-Катчинсы не были их
друзьями. В полном молчании они поехали обратно на студию. Мэдди почувствовала,
что больше не выдержит.
– Как долго это будет продолжаться, Джек?
– До тех пор, пока не изменится мое отношение к тебе.
Ты меня подвела, Мэдди! Ты меня подставила.
– Нет, Джек. Женщина, которую избивали, и которая из-за
этого покончила с собой, ушла бы из жизни и из памяти людей как умалишенная. Я просто
хотела восстановить справедливость, ради нее и ее детей. И попытаться привлечь
внимание к тому, кто довел ее до самоубийства.
– А мимоходом лягнула меня. Что бы ты там ни
наговорила, она все равно останется в памяти людей как психопатка. Факты говорят
сами за себя. Полгода ее лечили в психушке электрошоком. И после этого ты
можешь утверждать, что она нормальная? Ради нее ты меня подставила?
– Прости меня, Джек. И все равно я должна была это
сделать.
– Ты такая же чокнутая, как и она.
Эти слова ее обожгли, так же как и его тон в последние три
дня.
– Может быть, заключим перемирие хотя бы на уик-энд?
Если он собирается вести себя так и впредь, в Виргинии все
выходные, это будет невыносимо. В таком случае она туда не поедет.
Я не собираюсь на ферму, – холодно ответил он. – К тому же у
меня в городе дела. Кое-какие встречи в Пентагоне. Ты можешь делать все, что
хочешь. Я буду занят.
– Но это же абсурд, Джек! Мы повздорили на работе, а
наша жизнь – совсем другое дело.
– В данном случае все тесно связано. Тебе следовало
подумать об этом, прежде чем открывать рот.
– Прекрасно! В таком случае накажи меня. Но это же
ребячество.
– Если Мак-Катчинс обратится в суд, сумма, которую
придется заплатить, не покажется тебе ребяческой.
– Не думаю, что он решится на это, особенно после того
как первая леди одобрительно отозвалась о моем выступлении. Кроме того, он не
сможет себя защитить. Если дело дойдет до суда, в судебном отчете будет сказано
о синяках.
– Не думаю, что отзыв первой леди значит для него так
же много, как для тебя.
– Джек, ну почему ты не можешь об этом забыть хота бы
на время? Что сделано, то сделано. Даже если бы могла, то не стала бы ничего
менять. Давай попробуем просто забыть об этом и продолжать жить дальше.
Он обернулся к ней, прищурившись:
– Может, освежить твою память, дорогая Жанна д'Арк!
Прежде чем ты начала свои крестовые походы в защиту униженных и оскорбленных, а
попросту неудачников, ты сама была никем и ничем, пока я тебя не подобрал. Ты
была ноль без палочки! Так бы и прожила всю жизнь на трейлерной стоянке, среди
пустых пивных банок, под градом побоев. Кем бы ты сейчас себя ни воображала, не
забывай, что это я тебя создал. Ты всем обязана мне! Меня тошнит от
идеалистической чепухи, от твоего нытья по поводу кончины жирной безобразного
куска дерьма, каким была Дженет Мак-Катчинс. Да она доброго слова не стоила, не
говоря уж о неприятностях для моей телесети!
Мэдлен смотрела на мужа и не узнавала его. Чужой человек...
По-видимому, он всегда был чужим, только она этого не замечала...
– А меня тошнит от тебя! – Она постучала по стеклу,
отделявшему их от водителя. – Остановите. Я здесь выйду.
Джек встревожился:
– Я думал, ты собиралась вернуться на работу.
– Лучше пойду пешком, чем сидеть рядом и выслушивать
твою брань. Я все поняла, Джек. Ты меня создал, я перед тобой в долгу. Что я
тебе должна? Свою жизнь? Свое достоинство? Свои принципы? Какова цена за
спасение занюханной никчемной девчонки? Когда определишься, скажи. Мне бы не
хотелось оставаться твоей должницей до конца дней!
Она вышла из машины и быстро пошла по направлению к студии.
Джек молча поднял стекло и уехал. На работе он ей так и не позвонил.
Она сидела с Грегом пятью этажами ниже кабинета Джека и ела
сандвичи.
– Ну, как прошли похороны?
– Тягостное впечатление.
Грег обеспокоенно смотрел на Мэдди. Заметил, что она
выглядит измученной и напряжена как струна.
– Этот мерзавец плакал на протяжении всей службы.
– Сенатор?
Мэдди с полным ртом кивнула.
– Неужели он чувствует себя виноватым?
– И поделом. Он, можно сказать, ее убил. Джек уверен,
она была не в себе.
– Он все еще злится?
– Не то слово. Убежден, что я это сделала ему назло.
– Все пройдет. Он успокоится.
Грег откинулся на стуле, не сводя глаз с Мэдди. Какая
красивая, изящная, элегантная... И порядочная. И всегда готова сражаться за то,
во что верит. Но сейчас она кажется встревоженной и несчастной.
Мэдди не выносила, когда Джек на нее сердился. И еще никогда
за все семь лет их брака он не приходил в такую ярость.
– Почему ты так уверен, что у него это пройдет?
– Потому что он тебя любит. Кроме того, ты ему нужна.
Он же не сумасшедший – знает, что ты одна из лучших телеведущих в стране. Если
не самая лучшая.
– Не уверена, что за это можно любить. Для меня важнее
другое.
– Скажи спасибо за то, что имеешь, дорогая. Вот
увидишь, он успокоится. Может, в эти выходные вы помиритесь.
– У него в этот уик-энд какие-то встречи в Пентагоне.
– Ого, что-то затевается!
– Это началось довольно давно. Он несколько раз
встречался с президентом.
– Может, мы собираемся сбросить бомбу на Россию? Ни
один из них в это не верил. Мэдди улыбнулась:
– Рано или поздно все станет известно. – Она взглянула
на часы и поднялась. – Я должна идти. В два часа собрание комитета у первой
леди. Постараюсь не опоздать к пятичасовому эфиру. Еще успею и макияж сделать.
– Ты и так прекрасно выглядишь. Желаю приятно провести
время. Передай от меня привет первой леди.
Она улыбнулась, помахала Грегу рукой, вышла из телестудии и
подозвала такси. Дорога до Белого дома заняла не больше пяти минут. Первая леди
со своим кортежем подъехала только что, после траурного обеда в доме
Мак-Катчинсов. Они вместе вошли в Белый дом в окружении агентов службы
безопасности. Миссис Армстронг спросила Мэдди, присутствовала ли она на
похоронах. Заметила, что это ужасная трагедия для детей Мак-Катчинсов.
– Пол, по-видимому, тоже тяжело это переживает. Вы
верите, что он ее избивал? – спросила она, понизив голос, уже в лифте.
