Вот и «Неустрашимый»– морально и физически устаревший военный корвет, перестроенный в экспедиционное судно. Вот угрюмый Гарсиа, запертый в подсобке. Освободить его от наручников, что ли?.. Нет, лишние чудеса только ухудшат его положение. Он и так пострадал сильнее, чем заслужил.
А Лора? Этель? Доктор Горский, который не доктор, а офицер службы безопасности с медицинским дипломом? Лопоухий гипнотизер?
Я вдруг окончательно понял, что ничего менять не надо. Пусть загадки останутся загадками. Был в составе экспедиции на Реплику космогеолог Станислав Иноземцев, работал добросовестно, не слишком выделялся, не создавал особых проблем, пока внезапно не ошарашил всех,– и пропал неведомо куда. Волна необъяснимых явлений прокатилась по кораблю и схлынула, не оставив даже пены. Умным дядькам в наглухо засекреченных конторах еще много лет предстоит ломать над этим натренированные на загадках головы, и это хорошо: непонятное держит в напряжении. Дамоклов меч над нашей цивилизацией – это перебор, но подозрение насчет его присутствия создать полезно. Человечеству много чего нужно, но меньше всего оно нуждается в расслабленной самоуспокоенности…
Я навестил только Веню – просто взял и материализовался прямо перед ним в тот момент, когда он, коротая время в нашей – а теперь только его – каюте, решал шахматную задачу. Он так и застыл с ладьей в толстых пальцах.
–Вот,– сказал я,– зашел попрощаться.
Веня икнул и выронил ладью.
–Приятно было с тобой работать,– улыбнулся я.– Если чем когда обидел – не держи зла.
Он затравленно кивнул и принялся озираться.
–Кому-то придется закончить за меня отчет…
Веня опять кивнул, быстро оживая. Он не из тех, кто надолго впадает в ступор. Теперь его прямо-таки глодало любопытство: кто я такой и что вообще происходит?
Нормальная реакция ученого, что вы хотите. Нет, я обязательно внушу кому следует рискнуть и поставить эксперимент: отправить «Неустрашимый» вследующую плановую экспедицию в том же штатном составе и какими угодно средствами наблюдения за ним. Наплевав на всех перестраховщиков и разумно-осторожных. Пусть этот столп контрразведки, весь в звездах и орденских колодках, дергается, тягостно недоумевая: почему пошел на неоправданный риск?
И ничего не случится. Будет Веня летать к звездам, пока не устанет, найдет на неведомых планетах кучу невиданных зверушек, и жизнь его – да и остальных экспедиционщиков – не будет поломана мною…
Я помахал ему на прощание и растаял.
И снова Земля, беглый осмотр. Теперь я твой врач, планета, лекарь без диплома и по совместительству полицейский. Всему придется учиться, но какую врачебную заповедь я должен запомнить в первую очередь? «Не навреди». На первых порах я буду очень осторожен.
Вот они, люди: одиночки и семейные, богатые и бедные, красавцы и уроды, негодяи и прекраснодушные, приземленные и устремленные, старые и молодые, щедрые и скопидомы, умные и дураки, а все вместе – человечество. Работают, растят детей, бездельничают, мечтают кто о чем, сидят на чемоданах в ожидании транспорта в новую колонию, скупают задешево имущество эмигрантов, чтобы перепродать дороже, развлекаются, мыслят, влюбляются, растят детей, ссорятся и мирятся, смеются над прописными истинами, верят в завтрашний успех, а в войну не верят… И молятся в храмах: оздоровье, о детях, об удаче в делах, о прощении явных и тайных грехов, о том, чтобы ловчее облапошить ближнего и не быть облапошенным самому, о наказании врагов…
Помолились бы лучше о том, чтобы я не наделал ошибок!
Жаль, что нет во мне веры: ябы и сам вознес такую молитву.
* * *
–Я уже стал сомневаться, что ты вернешься,– сказал Эрлик.
Ага, сомневался он, как же! Наверняка подглядывал за мной. На его месте я бы так и сделал.
Интересно, кружилась ли у него голова, когда он сам вступал в должность? У меня чуть было не закружилась, но «чуть-чуть», как известно, не считается. Задача поставлена титаническая, ну так что же? Я возьмусь за нее хотя бы потому, что большего мне никто и никогда не предложит. УЭрлика получилось – в том смысле, что могло выйти гораздо хуже,– и я обязан справиться. Хотя в обоих случаях кто-нибудь из высокого галактического начальства наверняка пробурчит брюзгливо: можно-де было сработать быстрее и оптимальнее… а я буду сокрушенно разводить руками, вздыхать, кивать и думать: «Сам попробуй, чиновный хрен!»
Кроме того, Эрлик мне поможет хотя бы на первых порах, он ведь обещал.
–Попрощался?– иронически спросил он.
–Осмотрел рабочую площадку.
Он понимающе кивнул.
–Мне больше нравится сравнение с врачебным обходом. Точнее.
–В хирургической клинике?– не менее иронически осведомился я.
–В клинике общего профиля с маленьким хирургическим отделением,– поправил Эрлик.– Очень советую тебе: не торопись резать. Понаблюдай.
Тот факт, что данный совет полностью совпадал с моими намерениями, я обозначил легким кивком. И немедленно спросил:
–Ты тоже мандражировал, когда вступал в должность?
–Да, только не прятал страх за бравадой.
Ткнул меня носом, ничего не скажешь.
–А как звали твоего наставника?
–Он называл себя Рудрой.
–И был человеком?
–Нет.
–Ну и где он теперь?
–Ушел на повышение. Так он сказал.
–А ты, стало быть, не уверен?
–Послушай, хватит уже!– рассердился Эрлик.– Любознательность не порок, но знай меру.
Я глубоко вздохнул: ладно, мол, затыкаю фонтан. И молчаливо признал, что насчет напускной бравады мой гуру был отчасти прав.
Но чего он хотел – чтобы я демонстрировал направо и налево весь спектр моих эмоций? Извините, этому не обучен. Не на диком острове рос, а в цивилизации. А если координатору мечталось, чтобы его подручный спокойно и по-деловому воспринимал невероятное, то лучше бы он взял в подсобники вместо меня любую систему с искусственным интеллектом!
Не захотел, и я его понимаю… Ну так терпи!
Пока что я решил терпеть сам. Задача посильная.
По-прежнему ласково светило солнце Реплики, по небу ползло одинокое облако, тихо шумел лес, ветерок рябил воду в речных заводях, одна женщина бросила копаться в грядках и ушла в дом, а в мастерской опять загудело. Парочка на мосту куда-то испарилась, я знал куда и позавидовал, вспомнив о Лоре. Больше не будет у меня счастливой любви, вот что пакостно. Какие угодно приключения тела я себе обеспечу, а вот насчет взаимных чувств – пф-ф! Пустота. Вакуум. Взаимность бывает только между приблизительно равными.
Эрлик почему-то молчал – наверное, давал мне время налюбоваться на его творение. Да я в общем-то уже… Спросит – отвечу, что оценил, восхищен и мысленно рукоплещу.
