Наблюдая отвратительную сцену, я начала вполне обоснованно подозревать, что Лемешеву никто и не толкал. Ухоженная представительница влиятельного рода откровенно наслаждалась эффектом от своих слов. Ей явно нравилось унижать Самойлову.
«Да она же просто нашла повод! — видя злорадный блеск в глазах Лемешевой, я уже не сомневалась в своей догадке. — Вот стерва!»
Меж тем, презрительно — высокомерно глядя на свою бессловесную жертву, Лемешева не собиралась прекращать над ней глумиться.
— Вижу, в детстве совсем не занимались вашим воспитанием, — c откровенной издевкой произнесла Юлия, не отводя глаз от несчастной одноклассницы. — Раз денег на учителей у ваших родителей нет, так могли бы и сами озадачиться. Или и они ничего не знают? — в язвительном тоне потомственной дворянки слышалось превосходство и пренебрежение.
«Почему ты молчишь? Где твоя гордость? — мысленно подталкивала я жертву Лемешевой. — За эти годы так часто унижали, что совсем ее растеряла?»
Вроде бы в моем присутствии Самойлову настолько сильно в прошлом году не оскорбляли. С трудом могу вспомнить лишь парочку незначительных инцидентов. Хотя… Вполне вероятно, я просто раньше не обращала внимания. Уж больно привычно молчала и втягивала шею девушка.
— Юль, что ты с ней все нянчишься? — подойдя к подруге, скучающим тоном произнесла элегантная Морозова. — Без толку Самойловой что — то объяснять. Понаберут в школу… — она умолкла, смерила многозначительным взглядом сильно сутулящуюся Наталью, и после намеренно громко произнесла: — …всяких невоспитанных нищебродок, а мы страдай. Пойдем.
Мазнув напоследок взглядом по своей жертве, родовитые, богатые дворянки синхронно — презрительно фыркнули и неспешно продефилировали к столику, возле которого, словно ничего и не слышала, все так же прихорашивалась Стрелецкая в обществе заботливо помогающей с прической своей «королеве» Салтыковой.
Вся команда в сборе.
Между тем девушки, что прежде прислушивались и разглядывали Самойлову, практически мгновенно утратили к той интерес. Вновь зашумели фены и зазвенели радостные девичьи голоса. Не поднимая взора и с осторожностью обходя одноклассниц, красная от стыда Наталья тут же ушла из комнаты.
Переведя взор на Катеньку, я мгновенно насторожилась. Та, сжимая в побелевших от напряжения пальцах расческу, неотрывно смотрела на дружно смеющуюся четверку: Стрелецкую, Морозову, Лемешеву и Салтыкову. В глазах моей добродушной подруги плескалась… ненависть.
Почувствовав настойчивый взгляд, Катя медленно повернулась ко мне и спокойно произнесла:
— Я быстро.
Взяв рюкзак за лямку, она деловито подошла к свободному столику. Выбранное место оказалось рядом со Стрелецкой и ее агрессивными фанатками. Конечно, это было неспроста!
Не вставая с пуфика, я с возрастающей тревогой наблюдала за подругой. С непроницаемым выражением на лице, та присела на стульчик. Опустив руку в рюкзак, достала вполне знакомую мне нежно — сиреневую баночку. Аккуратно поставив ее на столик, взяла фен и начала методично сушить свои рыжие локоны.
— Ты посмотри — ка, — буквально через пару мгновений послышался удивленный голос Лемешевой.
Подойдя к Катеньке, она бесцеремонно взяла баночку и продемонстрировала своим подругам. Быстро переглянувшись, те явно заинтересовались.
— Чудо какое! У Тимирязевой дорогущий крем появился, — отчетливо произнесла Лемешева, а затем, многозначительно хмыкнув, добавила: — Или, желая нас поразить, подделкой балуетесь? Так проверить — то несложно…
Ехидно улыбаясь, она нарочито медленно отвинтила, а затем сняла крышечку. Принюхавшись, вновь посмотрела на подружек и с изумлением сказала:
— Аромат настоящий. Его не подделать. Вот ни к чему тебе такой крем, — язвительно усмехаясь, она вместе с баночкой начала медленно отходить от Кати. — Люди говорят, отвыкать от хорошего сложно и для души мучительно больно. Я вам, Екатерина, сейчас большую услугу оказываю. И на будущее: настоятельно рекомендую не начинать пользоваться дорогими кремами. Помните мою доброту!
Выключив фен, Катенька медленно положила его на столик. Не показывая, что ее могли обидеть эти язвительные слова, невозмутимо сказала:
— Благодарю за рекомендации. Смотрите, чтобы у вас самой аллергии не было.
— Поверьте мне, дорогая, — саркастически протянула Юлия, запуская указательный палец в баночку, — на элитную косметику аллергии не бывает. Хотя вам — то откуда знать. Это я к ней привыкла. Вы же, очевидно, с детства к другому приучены.
Она подошла к зеркалу и начала сноровистыми движениями наносить крем на кожу. Пройдясь пальчиком по бровям, насмешливым, торжествующим взглядом посмотрела на Катеньку и небрежно выкинула баночку в стоящую рядом небольшую урну.
Подруга неторопливо встала. Неожиданно улыбнувшись, она абсолютно спокойным тоном произнесла:
— Не все привычки приносят пользу, Юлия. Будьте с ними аккуратнее. Это мой вам добрый совет, — а потом, не обращая внимания на озадаченную Лемешеву, подошла ко мне. Закинув рюкзак на спину, поправила лямки и довольно громко сказала: — Я готова. Пойдем?
Одно долгое мгновение я смотрела на спокойное, даже можно сказать безмятежное лицо подруги. Должна ли я как — то отреагировать на отвратительное поведение Лемешевой? Не думаю. Самойлова выбрала свою дорогу. Взрослая девушка, пусть и бедная, но дворянка, она даже не попыталась защитить свою честь и достоинство! Заступаться за нее у меня абсолютно не было желания.
А Катенька… Та действовала целенаправленно и хладнокровно разыграла все представление, как по нотам. Очевидно, подруга что — то положила взамен хорошего крема. Но что? Выйдем — узнаю.
Не произнеся ни слова, я грациозно встала. Встретившись с внимательно — настороженным взглядом Стрелецкой, коротко усмехнулась и вместе с Катей неторопливо вышла из комнаты. Девушки — одноклассницы проводили нас глазами. Кое в чьих я замечала даже сочувствие и тревогу. С Катенькой многие хорошо общались, однако сейчас предпочли промолчать: у каждой на то были свои причины.
Неторопливо пройдя через школьный двор, мы сели в ожидающий нас автомобиль. Как только машина выехала со стоянки, я взглянула на подругу и спросила:
— Что было в банке?
— Сверху тоненький слой твоего дорогущего крема, а после… агрессивный крем для депиляции, — отозвалась она и со злорадством улыбнулась.
Качнув головой, я едва слышно хмыкнула. Подруга выбрала довольно изощренный способ мести: брови у Лемешевой за день точно не отрастут. Да вот только… дай — то бог, чтобы последствий у самой Катеньки не было.
Не разделяя веселья подруги, я перевела задумчивый взгляд в окно. Осуществляя месть за себя, а заодно и за Самойлову, Катенька, казалось, продумала все до мелочей. Она даже вспомнила о привычках той, которая видимо доставала их больше других — Лемешевой. Но, боюсь, не все учла.
Отец Юлии Лемешевой очень влиятельный человек. Если с его дочерью приключится неприятность в школе, он должен будет принять меры. Вопрос — какие. Для моей довольно улыбающейся рыжеволосой подруги эта история могла закончиться крайне плохо.
