Я сидела словно замороженная, в ушах стучала кровь. Он врёт же?
—Мне нужно переговорить с Марком! Я хочу, чтобы он подтвердил.
Малиновский махнул рукой.
—Валяй. Я не вру. Просто ты не должна заблуждаться на его счет. Он ничего официального тебе дать не сможет. Только так. Кстати,— он подцепил ногтем один из тестов,— твоё? Только не говори, что ты беременна.
—Я не говорю, так и есть,— я выдохнула с сарказмом,— готовьтесь стать дедушкой.
Он скривился, злость прошила его.
—Никогда! Избавься от него,— он протянул мне пачку денег.
Я отшатнулась, как от удара.
—Никогда! Да пошли Вы со своими деньгами и больной семейкой!
—Ой зря,— он подошел близко ко мне.— Не будь дурой. Мы никогда тебя не примем в семью.
И он ушел.
На глазах выступили слёзы.
Мне нужно поговорить с Марком! Не хочу верить Малиновскому.
Я взяла трубку и набрала Марка, чувствуя, как начинается истерика.
Он быстро снял трубку.
—Марк, здесь был твой отец,— я всхлипнула.— Скажи мне правду, ты женат?!
Я услышала тяжелый вздох.
—Милан, дождись меня вечером и поговорим.
Я разозлилась.
—К черту это! Скажи мне правду сейчас. Я не могу ждать до вечера. Он солгал или нет?
Марк выдержал паузу.
—Нет…Милан я тебе все объясню.
Я чувствовала, как сердце разрывается напополам. Я рыдала.
—Как ты мог?
—Любимая, выслушай меня, пожалуйста. Это фиктивный брак, только на документах, живем мы порознь, я редко её навещаю, хотя вина именно моя в том, что она теперь инвалид. Я не должен был изначально соглашаться на этот брак. Просто, отец угрожал, что перекроет мне кислород, лишит всего, включая возможности нормально вести бизнес. Я был молод и испугался — отец никогда не говорит просто так и всегда исполняет свои обещания и угрозы. Я продался за деньги…знаю, это мерзко. Но на тот момент, у меня было столько проектов, что я не мог сдаться, а одним из условий брачного договора было, что мы не храним друг другу верность и вообще, ничего друг другу не должны. Меня все устраивало. Ты знаешь, я был разочарован в своих отношениях и поэтому не надеялся встретить еще раз любовь и на полноценную семью не рассчитывал. Наверное, отец тебе уже сказал, что еще одним условием было то, что мы не имеем права развестись, пока один из нас не умрет…Это было пожеланием отца Алины. Мой отец его поддержал. Я не думал об этом тогда и подписал. Сейчас я жалею,— он горько вздохнул,— очень сильно жалею, что думал головой, а не сердцем, думал только о деньгах и власти и не думал, что буду делать, когда все это получу. В итоге, я остался один и толку от этих денег? Счастья они мне не прибавили. Но всё изменилось, когда я встретил тебя, ты изменила мою жизнь. Как я жалею о прошлом, но ничего поделать не могу. Я ничего тебе предложить не могу! Ты не из тех людей, которые согласны скрываться или быть на вторых ролях, быть кем-то вроде любовницы. Да и сам бы я себя не простил, если бы ты даже согласилась на это. Это совсем не то, что я хотел бы тебе дать. Ты заслуживаешь целый мир, быть счастливой и любимой, просыпаться с мужем и семьей, гулять с ними свободно, не боясь, что за вами кто-то шпионит или кто-то сплетничает или осуждает за спиной. Ты достойна выбирать жилье с мужем, вместе воспитывать детей, ездить на отдых, водить в школу, решать вместе бытовые вопросы и просто знать, что этот человек принадлежит только тебе одной и он только твой. У тебя не будет подозрений на неверность, измены, глупую ревность и прочую шелуху. Ты будешь просто счастлива, ведь ты заслуживаешь всего самого лучшего. А я тебе этого всего дать не могу,— он снова тяжело выдохнул,— ты простишь меня за это?
К концу его речи, слёзы текли градом и я устала их смахивать. Проглотив горечь в горле поняла, что он не виноват, он хотел как лучше. Он даже сейчас был со мной откровенен как никогда. Марк не обещал мне звёзд с неба, не предлагал быть любовницей и всю жизнь прятаться и скрываться, он честно признался, что меня ждет на самом деле. Я, действительно, не могла со всем этим согласиться, наверное воспитание не позволяло и чувство собственного достоинства. У меня должна быть полноценная семья, у моего ребёнка полноценная семья.
Ребёнка…Я не хотела говорить Марку о нем, потому что не представляла, что ему делать с таким грузом ответственности…Жить на две семьи? Воспитывать ребенка без брака? Как долго он выдержит это напряжение? А его отец? Он меня не примет в семью. Как и его мать. Обрадуется ли Марк всему этому? Ребёнок также будет ему в тягость.
Я не хочу такой жизни. И что теперь делать, я также не знаю… Как жить без Марка? Но я поняла, что мне нет места в его жизни…
Я поняла, что долго молчу, а Марк еще висел на проводе и ждал от меня ответа.
Я выдохнула, нервно смеясь.
—Прости, впервые в жизни не знаю, что сказать. Все так запутано…Я люблю тебя больше жизни и ты принадлежал только мне, и как тебя делить с другой я не знаю, пусть это даже на бумаге. Я не могу с этим смириться…И уходить от тебя не хочу… но нужно…Ты тоже меня пойми, я не могу быть с тобой годами просто в статусе «подружка», я хочу семью, детей,— на этом слове мой голос дрогнул,— семья полноценная для меня существует только в браке. Согласиться на меньшее, я не смогу…У нас с тобой другого выхода нет…Я сегодня соберу вещи и уйду. Думаю, это будет самое правильное решение в данной ситуации.
Он дерганно вздохнул.
—Милан, не спеши, давай хотя бы попрощаемся нормально, дождись пока я с работы вернусь, я скоро буду. Не уходи вот так, не попрощавшись. Я не представляю, как я буду без тебя. Ты — моя душа, мое сердце, моя любовь. Сейчас я понимаю, что и не любил никогда, а сейчас люблю по-настоящему. И как я без тебя, это как сердце вырвать…Нам нужно столько еще всего сказать друг другу. Мы так нужны друг другу…Давай подумаем об этом, когда я вернусь домой, хорошо? Пообещай мне.
Я со всхлипом согласилась.
—Хорошо, Марк. Пока.
Я положила трубку. Долго стояла в одной точке и не двигалась, не знала, что делать, куда идти дальше, словно ориентиры потеряла. Марк был прав, было ощущение, как будто сердце вырвали. Я села на диван и вытерла слезы рукавом. Хватит страдать.
Еще по телефону, я поняла, что не смогу дождаться Марка. Он хочет попрощаться, но я не смогу этого сделать. Это будет значить, что это точно конец. Смириться с этим будет еще тяжелее. Никому это прощание не нужно, если я обниму его и поцелую, то никогда не смогу отпустить. И как мне жить потом? Он хочет прощальный секс, но станет ли мне после него легче? Нет, не станет… Это не выход.
Эпилог
Я набрала Дашу, мою верную подругу. Она тут же сняла трубку.
—Привет! Даш, ты можешь выручить? Возможно у тебя есть свободная машина сейчас? Мне нужно вещи перевезти.
