Однако, собеседником он оказался гораздо более интересным, чем Тамара.
Из потертого рюкзачка достал совершенно роскошный, космической стоимости планшет «Феникс» и показывал Филу на нем довольно интересные и сложные геометрические фигуры, объемные и разноцветные, постоянно спрашивая:
—А вот если с этой стороны подсветить, то какую она тень даст? А если соединить вот эти две в красных плоскостях?
Про Тамару Васильевну Фил забыл тут же — слишком офигителен был планшет. Он судовольствием вращал на экране фигуры, немножко спорил со шмыгающим Тимофеем и два часа отведенные на визит пролетели почти незаметно. А еще через месяц его перевели в другой детдом.
Там скучать было некогда. Усиленный курс математики и черчения. Почему-то чертить учили не накомпах и планшетах, хотя неубиваемые «Фениксы» были у каждого, а постаринке, с карандашом, циркулем и линейкой. Спортивная секция четыре раза в неделю. Даже в выходной было чем заняться — их группа принимала участие в областных соревнованиях по моделированию. Условиями конкурса предусматривалось самостоятельное изготовление всех деталей, потому в воскресенье токарный класс был полон.
Модель старинных часов в масштабе 1:10, для которых детали изготавливали ручками, была предметом тайной гордости Фила. Их онс приятелями сделал даже без помощи учителя в пятнадцать лет.
Больше Тамара Васильевна в его жизни не появлялась. Но, когда, в шестнадцать, он получил приглашение на учебу в высшее военное инженерное строительное училище в городе Санкт-Петербурге, он впервый раз задумался о еероли в собственной жизни.
Эти самые двухгодичные курсы при институте давали ему возможность потом поступить в сам институт без экзаменов. Получалось, что вместе со сменой детдома в его жизни появился четкий путь, идти по которому ему нравилось.
Если в первом детдоме он еще пробовал бузить и примыкал то кодному, то кдругому клану внутри группы, то вПетрозаводском детдоме этой херней было заниматься просто некогда. И уроков там было столько, что только успевай поворачиваться. Да исекция борьбы, на которую его засунули, даже не спросив, а чего он собственно хочет, отлично изымала излишки агрессии.
Так что, получив в подарок от детдома тот самый недешевый и элегантный чемоданчик и плотно набив свой старый и походный рюкзак, Фил отправился не всторону Петербурга, а всторону Мурманска. Пожалуй, он исам не смог бы объяснить, нахрена ему сдалась Тамара Васильевна.
В середине лета город выглядел непривычно скучным — мама всегда старалась вывезти его на море, и столицу Заполярья он помнил или покрытый снегами, с бушующей метелью за окном или же — облагороженный золотом и багрянцем осени.
За эти годы сама Тамара почти не изменилась. Была все такой же желчной, с брюзгливым выражением лица, только волосы под пилоткой отливали неприятной желтизной — она стала их красить. Впрочем, все это было совсем неважно. Общий язык они так и ненашли. Разговор в кафешке перебивался долгими и тяжелыми паузами. В конце концов, Фил задал тот самый, главный вопрос, ради которого, наверное, и проехал сутки на поезде:
—Тамара Васильевна, а это… Вы, по службе потом навещаете, или как?
—Или как…
—АТимофей, он кто такой был?
Она удивленно вскинула на него глаза и ответила:
—Одноклассник бывший. Я непонимаю, что ты хочешь узнать? Я написала письмо в твой детдом, получила ответ. На выходных навестила тебя, поговорила и поняла, что лучше всего тебе искать что-то техническое. В оленегорском детдоме большая часть мальчишек идет в водители. Это не совсем то, что подходило тебе.
—Но ведь с нами работали разные психологи?
—Ну, у психологов своя задача — чтобы вы несломались. Ты быи несломался, из тебя вполне мог получиться водитель-дальнобойщик. Но мне показалось, что у тебя голова немного лучше работает, потому в следующий раз я взяла с собой Тимофея. Он преподает математику в местном универе.
Немного смущаясь, Фил уточнил:
—То есть, обе ваши поездки туда-обратно, и кафе, это все за ваш счет?
—Да тебе-то какая разница? Не такие уж там и расходы!— казалось, что Тамара оправдывается.
Фил вынул банковскую карту, крепко прихватил ее зазапястье и, не давая дернуться, набрал на браслете несколько цифр. Дождался, пока поднесенная карта пикнет, подтверждая перевод, и только тогда отпустил руку.
—Ты… ты что делаешь?— Тамара судорожно одергивала задравшийся рукав и суетливо проверяла состояние счета. Она явно чувствовала себя очень неловко — ее попытка вырвать руку не осталась без внимания. К столику подошла официантка и осведомилась, все ли впорядке.
Фил заказал еще два кофе и сказал:
—Давайте успокоимся.
—Зачем ты это сделал?! У меня хорошая зарплата. Я нив чем не нуждаюсь. А тытолько жить начинаешь, тебе и самому пригодится…
—Я просто возместил вам деньги за бензин,— хмыкнул Филипп.
—Тут хватит на двести таких поездок,— Тамар Васильевна уже успокоилась и сейчас с любопытством разглядывала юношу.— Ты, что, до этого считал, что, что-то мне должен?
Филипп помолчал, как бы собираясь с мыслями, а потом ответил:
—Я непрямо вот вам должен… скорее — немного задолжал судьбе. Машины я, конечно, люблю, но ненастолько, чтобы с ними всю жизнь связать. А увас просто будет больше возможностей помочь другим.
—Глупо это все как-то…— Тамара недовольно пожала плечами и сухо добавила,— В прочем спасибо за помощь.
—А жизнь — она продолжается…— он произнес то, что запомнил, ноТамара глянула на него с непониманием иФил смутился.
Встреча закончилась так же тяжело и нелепо, как и началась — они пожали друг другу руки, после чего оба испытали неловкость.
Днем Филипп заехал на кладбище и посидел у могилки матери. Все уже отболело, и только чувство тихой грусти напоминало о прошлом. Поправил покосившийся крест, выдергал разросшийся бурьян. Затем нашел сторожа и, после беседы с ним оплатил уход на десять лет вперед небольшой местной конторе.
Однако, садясь вечером в поезд Мурманск-Санкт Петербург, Фил испытывал странную легкость и беспричинно улыбался. Жизнь — она продолжалась…
Глава 37
Первая любовь сыграла сПавлом Дашковым злую шутку.
Сама эта «любовь» была из весьма маргинальной семьи, что очень не понравилось родителям Паши. Мама рыдала и заламывала руки. Отец Сергей Анатольевич пытался поговорить с сыном:
—Пойми, у вас нет ничего общего. Девочка просто повелась на финансы семьи!
На что вполне логично отец получил ответы в духе: «Вы ничего не понимаете!», «Она не такая!», «… я ибез вас прекрасно разберусь!..».
Нельзя сказать, что папа уделял воспитанию сыну уж слишком много внимания. Хороших размеров бизнес занимал его с утра и довечера. Так что, выслушивая ссоры-разговоры родителей на темы: «Это ты виновата!» и«Мальчику нужно было мужское воспитание! А тывечно…», парень просто молчал. Старшая сестрица Ленка ехидно улыбалась ему и подначивала:
