Неизвестно, выиграл он или проиграл, но сам он судьбой своей был вполне доволен, а ужвозможностью жить интереснее, чем Тефтель, и подавно. Сидела в нем до самого последнего момента эта вот заноза — стать круче, обогнать парня, которому судьба при рождении дала бонус весом, наглостью и изворотливостью.
Третий резкий поворот случился именно перед попаданием в командировку. В ихчасть пришел служить завхозом прапорщик-Тефтель. Сам Задрот к этому времени уже носил скромные лейтенантские погоны. Гнобить обидчика он нестал, но каждый раз встречаясь с ним по службе, ласково улыбался, отчего уТефтеля изрядно портилось настроение.
Так что в командировку с незнакомой командой Задрот отправлялся с великим чувством облегчения, подумывая даже о том, чтобы после постараться остаться на новом месте службы: все старые долги были оплачены, а впереди только новая и интересная жизнь.
* * *
Поэтому не удивительно, что вопрос Макса прозвучал следующим образом:
—Скажи, Махо, откуда у тебя этот шарик на посохе? Из чего он сделан?
Вопрос прозвучал несколько неожиданно, даже для своих, но все бросили есть, с любопытством уставившись на жреца. Тот, привычно кланяясь и судивлением переводя взгляд сРима, которого считал самым главным, на молчаливого синеглазого бога, который выглядел как мальчишка, медлил с ответом.
Разумовский заметил эти внутренние терзания и подбодрил толстяка:
—Махо, когда любой из нас спрашивает, нужно отвечать.
—Этот «шарик», оставили ваши великие предки.
Теперь уже иРим с удивлением воззрился на жреца и уточнил:
—Наши? Это, в смысле, нас?
Он коротким круговым жестом обвел сидящих рядом людей.
—Ваших, о, Великий, ваших!— часто закивал жрец.
Заметив заинтересованные взгляды товарищей, Рим скомандовал:
—Рассказывай.
То, что они услышали дальше, вызывало оторопь одновременно тем, что звучало как ненаучная фантастика, и тем, что, по словам жреца, все это можно было увидеть и потрогать прямо сейчас.
Около пятисот лет назад, на остров посреди озера плавно опустился гигантский золотой диск. Люди мешика, которые видели это чудо, упали на землю, боясь встать и посмотреть. Они думали, что сам Бог Солнца спустился с небес.
Неизвестно, долго ли они лежали, но рядом с золотым диском опустился еще один, поменьше размером и, похоже, слегка сломанный. Если огромный золотой диск был величественен и прекрасен, то этот, не имел такого удивительного цвета, был покрыт пятнами и ужасными ранами, да илежал как-то косо.
—Ужасными ранами? Как это понять?— Андрей пристально смотрел на жреца, а тот торопливо пояснял:
—О, Великий, если ты захочешь, я покажу тебе рисунки! Они на стене храма, но вдругой комнате. Эти знания передавались в моей семье многие века, но яне знаю, что значит «ужасные раны». Просто так высечено на камне. Может быть, они кровоточили?
—Продолжай.
Люди мешика решили, что это была схватка богов, и темный бог проиграл. По сравнению с золотым диском, он выглядел маленьким и жалким. Но взолотом диске открылось овальное отверстие, откуда вышли прекрасные собой высокие и белокожие боги. Тут мешика поняли, что золотой и черный предметы — просто летающие колесницы богов. Однако, вставать они не торопились, наблюдая за происходящим.
Золотые боги побежали к черной колеснице и что-то сделали руками, отчего и вней открылся проход. Они зашли туда, оба прохода закрылись и досамого вечера больше ничего не происходило.
Утром с рассветом боги вышли из черной колесницы, ведя с собой пленных. К этому времени мешика сложили у золотой колесницы лучшие дары, которые успели собрать.
—Были там, о, Великий, и свежие туши оленей, и шкуры ягуара, и кувшины с веселящим напитком. Мешика приносили в дар свои богатства, надеясь на милость богов…
Жрец даже прикрыл глаза, наговаривая этот текст, и укоманды сложилось впечатление, что это просто вызубрено до последнего слова и запятой: так ровно и гладко говорил Махо.
—Скорее всего, по памяти читает какой-то древний текст,— заметил Цинк.
—Я тоже так думаю. Смотри, даже на поклоны не прерывается,— ответил Разумовский.
Дальше шло повествование о том, как боги милостиво приняли дары и начали учить людей мешика удивительным вещам, как строили пирамиды и боги помогали им переносить по воздуху гигантские камни. Восхваление этих самых богов и перечисление их офигительных возможностей.
—Стоп,— приказал Рим.— Все это очень интересно, но куда делись эти летающие диски?
Махо удивленно воззрел наРазумовского и ответил:
—Никуда не делись, о, Великий!— он даже пожал плечами, как будто поражаясь недогадливости Андрея.— Пирамиды строили, чтобы спрятать эти диски. А еще, с помощью этих построек боги хотели отправить послание.
—Отправили?
—Мне не дано это знать, Великий. Они жили среди народа мешика три долгих столетия. Они менялись лицами и телами. И когда последний из них состарился, он ушел насовсем. Долгие годы боги были милостивы и допускали жрецов в свою обитель в дни праздников. Но потом кто-то из моих предков, наверное, прогневил их,— жалобным тоном закончил он.— Двери обители закрыты уже многие сотни лет.
Тишина в комнате стояла такая, что если бы здесь была муха, ее жужжание было бы сравнимо с ревом самолета. Наконец, Цинк, выдохнув, спросил:
—Так, где сейчас колесницы старых богов?
—Там, Великий, где ваши предки их оставили,— толстяк постучал жезлу по каменному полу и указал себе под ноги.
—Ну, охереть!— восторженно прошептал Кот и, откашлявшись, уточнил:— Ты, хочешь сказать, что внизу под нами сейчас находится золотая колесница богов? И кней есть проход?
—Да, Великий. Проход есть, но боги больше не пускают нас к себе,— виноватым тоном ответил Махо и привычно залебезил:— Если, вы, хотите, о, Великие, я немедленно отведу вас туда, и вывсе убедитесь в правдивости моих слов!
—Ну, охереть,— теперь это сказала Анжела и, по очереди глянув наРима иБыка, прочти жалобно попросила:— Мальчики, давайте сходим… А вдруг он неврет?
Глава 22
На подземный этаж пирамиды отправились сразу. Единственное, о чем настойчиво просил Махо, не брать туда с собой охрану. Кента это очень насторожило, и возник небольшой спор. Но надо сказать, что страха перед толстяком никто не испытывал. Он явно не изтех людей, кто способен убить врага, пожертвовав собственной жизнью.
Кроме того, Махо совершенно не возражал против присутствия Ксена, да исамого воина ягуара.
—Они твои слуги, Господин. Они сделают, как ты скажешь, но простолюдинам туда хода нет. Прошу тебя, не нарушай древний обычай.
Рим вопросительно глянул наКсена, и тот ответил:
