–Никто,– рычит Назар, но поймав мой взгляд, добавляет уже спокойнее:– Дочь Зоряна. Ей, как и её милым родственникам, запрещено приезжать к нам домой.
–Почему?– глажу Назара по руке и вижу, каких трудов стоит ему унять гнев.
–Это долгая история. Как-нибудь потом расскажу.
Мы въезжаем во двор. Назар запирает ворота, оглядывается и тащит меня за локоть в дом.
–Мой заяц!– вырываю я руку.
–Какой заяц? Ах, да… – Назар, поморщившись, возвращается к багажнику и вручает мне пакет с Коськой.
Входим в холл. У Назара дрожат крылья носа. Он снова будто скалится. Понимаю, что Назар не причинит мне зла, но от страха мурашки бегут по спине. Внезапно мне становится очень жарко. Ощущаю посторонний запах в доме. Веду носом точь-в-точь как Вольшанские. Ещё немного и зарычу. Дурной пример заразителен.
–Варя?– Назар, тяжело дыша, смотрит на меня.
–Мне нужно… – не знаю, что сказать, меня тошнит.– Мне нужно срочно постирать Коську.– Снимаю пальто, расшнуровываю сапоги и хватаю пакет с зайцем. —Что за вонь?!
Назар, склонив голову набок, наблюдает за мной. В его пожелтевших глазах разгорается азарт. Но мне сейчас с собой бы разобраться. Спешу к лестнице, вопрос Назара звучит, как выстрел:
–Ты тоже чувствуешь её запах?
Взбегаю на второй этаж. Слышу сзади шаги Назара и быстро скрываюсь в своей комнате. О чьём запахе он говорил? Кроме дочери Зоряна, мы никого не встретили по дороге. Если от её семейки так прёт, то немудрено, что Вольшанские не пускают их в дом. Застываю у зеркала и разглядываю себя, точно вижу впервые. В моих глазах появились такие же крохи янтаря, как у братьев. Это что, заразная болезнь? Щёки раскраснелись, дыхание прерывистое, крутит все мышцы, как после долгого перерыва в тренировках. Сердце барабанит по рёбрам. Кажется, ещё немного и взорвусь, как банка с прокисшими огурцами. Мне страшно. Нужно спросить у Богдана, что со мной! Он врач, он поможет! Выхожу из комнаты и застываю от ужаса. Мимо меня вниз по лестнице вихрем проносятся две огромные собаки с оскаленными пастями. Первая, серая, как волк, толкает лапами входную дверь и с рычанием вылетает во двор. Следом за ней чёрный пёс. Проваливаюсь в темноту.
***
По ощущениям на мне нет одежды. Лежу под лёгким, но тёплым одеялом. Назар расположился поверх него и кружит пальцем по ямке около моей ключицы. Мне не нужно открывать глаз, чтобы узнать Вольшанского старшего. Определяю его по утончённому аромату парфюма. Но не только. Это странно, но я знаю, как пахнет тело Назара. Круче, чем парфюм. Хочется прижаться носом к его груди и дышать только моим возлюбленным.
–Варенька, как ты?– он сжимает мою руку.
Как мне хорошо с ним. Не открывая глаз, поворачиваю голову в его сторону. Мне хочется получить от Назара очередную порцию ласки. Похоже, мне теперь всегда его будет мало.
–Приходит в себя,– слышу над самым ухом, и кровать проминается под весом Богдана.
Задерживаю дыхание. Хорошо, не успела стянуть с себя одеяло.
–Чуть-чуть до оборота не дотянула,– Назар говорит это с такой гордостью, как если бы я переплыла Енисей.
До поворота? Но мы так и не тронулись с места, когда я села за руль. Вспоминаю про страшных псов и переплетаюсь пальцами с Назаром.
–Где они?– Не узнаю свой голос. Он охрипший и приглушённый. В затылке отдаётся тупая боль. Не иначе как шандарахнулась головой при падении. С трудом разлепляю веки. За окном уже непроглядная темень. Щурюсь на неяркий свет лампы в изголовье и стягиваю со лба мокрую тряпку, пахнущую полынью.
–Кто?– с недоумением смотрит на меня Богдан и забирает компресс.
–Собаки! Две здоровенные псины! У вас же не было их раньше.
Мороз по коже от одного только воспоминания.
–Псины,– хмыкает Назар, проглатывая улыбку.– Выдумаешь тоже.
–Но они были! Я точно видела,– хватаю Богдана за руку.– Или со мной что-то не так?
–С тобой всё хорошо,– на лице нашего доктора сияет довольная улыбка.
В дверь входит Алан, держа за уши Коську.
–О, наша лапа проснулась уже?– Алан забирается на постель и усаживается у меня в ногах.– Твой заяц почти высох. Только по шву разошёлся на спине. Не выдержал машинной стирки.
–Варя говорит, у её зайчика сердце есть,– потягивается Назар и просовывает руку мне под шею.– Док, лечение по твоей части.
–Давай гляну,– смеётся Богдан.
Только сейчас замечаю, что у него перевязано плечо, а у Назара на груди три небольшие, но глубокие царапины. Они не похожи на сегодняшние раны. Уже немного затянулись. Но прошлой ночью их точно не было.
Братья завалились ко мне как один с голыми торсами. От одной мысли, что наши тела разделяет только одеяло мне становится не по себе.
–Я принёс тебе пока своего мишку. У нас на чердаке сохранилось немного игрушек.– Назар достаёт из-за спины плюшевого чёрного медвежонка в синей жилетке.– Если тебе одной в постели тоскливо, он с удовольствием поспит с тобой.
–Спасибо!– Кладу игрушку поверх одеяла и поджимаю под себя ноги, позволяя Алану улечься поудобнее.– Но в последние дни мне грех жаловаться на одиночество в постели… Так собаки есть в доме или нет?
–Собак в доме точно нет,– заверяет Назар. Явно желает сменить тему и забирает у Богдана зайца и усаживает его рядом с медведем.– На чердаке ещё валяется хаски Богдана и лиса Алана. Деткам нашим будет что передать по наследству, кроме бабла.
Братья устремляют на меня плотоядные взгляды. Нехорошее подозрение вновь закрадывается душу. Натягиваю одеяло повыше. Назар смотрит укоризненно. Совсем забыла, что он читает мои мысли. Хватаю Коську и нащупываю, как в детстве твёрдое заячье сердечко. Помню, меня это успокаивало. Парни с умилением наблюдают. Смущаясь ещё больше, сосредоточенно рассматриваю прореху на спине Коськи. Всегда интересовало, как выглядит его сердце. Сейчас я готова распороть зайца по швам и сшить заново, лишь бы не смотреть на братьев Назара. Залезаю пальцами внутрь пушистого тела и достаю золотой волчий череп, с красными камушками вместо глаз.
–Вот тебе и зайчик!– присвистывает Алан.– Назар, это же кулон вожака верховного клана. Десять лет никто не знал, кому он передал его.
Назар резко садится забирает у меня кулон и вздыхает:
–Если не нам, то кому ещё, как не Велесам, Белозёр мог его отдать?
Богдан завороженно переводит взгляд с кулона на меня. Всё больше ощущаю себя сегодня героиней пьесы абсурда. Может я всё ещё сплю?
–Богдаш, дай иглу,– Назар разглядывает череп на свет.
Богдан тоже садится и отсоединяет от шприца использованную иглу. Он мне, значит, ещё и уколы делал.
–А ларчик просто открывался,– просовывает Назар иглу в отверстие. Из раскрывшейся черепушки на одеяло выпадает маленький ключ.
