–Ничего у меня не написано,– отводит взгляд Назар.– Давай лапу, отбуксирую тебя в спальню.
–Закрой меня здесь и дай сдохнуть.
–Не дам!– Назар встаёт и рывком поднимает меня за плечи.
–Полегче!– Сжимаю руками виски.
–Всегда считал тебя самым уравновешенным в семье. Сейчас против нас и Зорян, и Черноголовый. Не время членами мериться. Ты молодец! Твоё лечение Варе на пользу. Она меня удивила вчера.
–Я раздраконил, ты сожрал. Как-то неправильно. Тебе не кажется?– При воспоминании о том, как я мял вчера Варино тело, яйца поджимаются, и мой дружок напоминает, что он живой.
У Назара воспоминания ещё приятнее:
–Прорвало её под вечер классно, согласен. Для девственницы она вела себя чересчур смело. До оборота не дотянула, но в глазах появились жёлтые огоньки.
–Варе нужен ещё массаж. Но сегодня я труп… – смотрю на брата, прислонив затылок к каменной стене.– Как она в постели?
–Настоящая волчица,– мечтательно улыбается Назар.
–Я не выдержу, если вы будете кувыркаться в соседней комнате. Запах её возбуждения пропитал вчера дом насквозь.
–Мне всегда казалось, что в тебе больше от человека, чем от волка.
–Мне тоже так казалось. Но с приходом Вари всё изменилось. Стоит так, хоть гирю вешай.
–Ты тоже хочешь её только себе?– Назар прикусывает язык и быстро добавляет:– Как Алан.
–Нас трое, брат. И ты прав,– ухожу от ответа,– мы будем счастливы вчетвером. Не хочу другой волчицы. Мне нужна только она.
–Тогда контролируй свои гормоны. Дай Варе время прийти к этой мысли и свыкнуться с ней,– Назар подавляет смешок.– И не попадайся малышке на глаза. На героя-любовника ты сегодня не тянешь.
–Ладно, пойдём наверх.
–Может штаны натянешь?– Назар почёсывает грудь.– Сам расслабился сегодня. Но не до такой же степени.
–Если я сейчас наклонюсь, меня вывернет.
–Тогда тебе придётся ещё и пол вымыть.
–Только хотел сказать, что ты с приходом Вари стал человечнее.
Мне кажется, что Назар покраснел. Хотя, может, это у меня глаза наливаются кровью. Шатаясь, поднимаю брошенные штаны. Назар садится на высокий табурет и тянется за журналом.
–Нужно было отдать тебе лимон из рассола.– Упав на матрас, пережидаю посадку вертолётов в голове.– Сияешь, как пятак с монетного двора.
–Нашёл чему завидовать,– ухмыляется Назар.– Я ж не трахал Варю. Да и секс с девственницей, такое себе удовольствие. Сам в курсе небось. Иру-то девкой брал?
Натягиваю штаны на задницу.
–Да, это было непросто,– поднимаюсь и бреду к столу. Наливаю воды из графина и выколупываю из блистеров таблетки.
Воспоминания об Ирине затрагивают потайные струны души. Слышу их музыку всё реже. Варя пробудила меня к жизни и добила. Одним днём. Ничего не хочу. Вернее, хочу. Сдохнуть.
–Назар! Где ты?– голос Вари разрубает мой череп пополам. Не могу сдержать рычание. Она совсем близко. Слышу её лёгкие шаги на лестнице. Чую тонкий аромат.
–Иду, милая,– Назар отбрасывает журнал и выбегает из лаборатории.
–А что у нас здесь?– Варя охает, явно угодив в объятья моего старшего брата.
–Здесь лаборатория Богдана,– у Назара даже голос меняется, когда он говорит с Варей.
–Пусти, я хочу поздороваться!
–А я хочу тебя съесть!
Воображение рисует мне, как Назар сейчас целует Варю, скользит рукой по её груди. Сладкая, вкусная девочка… Твою ж мать! Вцепляюсь в металлическую столешницу, оставляя вмятины. С трудом подавляю очередной рык. Голоса стихают. Запираю лабораторию на ключ и иду в душевую на первом этаже. Лекарство подействовало, но не знаю, что лучше: быть больным от вискаря или от этой горячей штучки по имени Варя.
После ледяного душа полирую зубы щёткой до блеска, изучаю в отражении зеркала свои клыки. Крепкие, острые. По привычке трясу головой, стряхивая капельки воды с коротко стриженных волос, и боль тут же напоминает о прошлой ночи. Тошнота подкатывает с новой силой. Падаю на колени перед унитазом и «вызываю Ихтиандра». Завтрак в кругу семьи отменяется. Чищу зубы по новой и иду в спальню. Открыв окно, забираюсь в постель. Мой любимый цвет – зелёный, поэтому комната напоминает малахитовую шкатулку с чёрной массивной мебелью.
–Тук-тук-тук,– ещё три удара по черепу от милой девочки Вари.
–Да,– хриплю, натягивая одеяло повыше.
В комнату входит Варя в кровавого цвета махровом халате с капюшоном. Красная шапочка, блин. Наш художник, похоже, переиграл с палитрой алых оттенков в первую ночь пребывания куколки в волчьем логове. Он купил ей что-нибудь другого цвета?
–Назар сказал, ты заболел? Пришла тебя навестить,– Варя с подносом переминается с ноги на ногу на пороге.
–То есть это он тебя послал?– усаживаюсь поудобнее в подушках.
–Нет, он сказал, что тебя лучше не беспокоить… Но ведь ты мой друг. Ты вчера меня лечил. Сегодня я тебя буду.
–Поднос-то давай! Так и будешь в дверях стоять?
–Алан передал тебе пирожки с квашенной капустой и заварил целебный чай,– Варя не знает, как до меня добраться на моём траходроме два на два метра.
–Забирайся,– хлопаю ладонью рядом с собой и автоматически включаю с пульта телевизор.– А то тоскливо одному лежать.
Варя неуверенно ставит Круглое, розовое колено на кровать. Выхватываю у неё поднос, чтобы срочно прикрыть стояк. Дышу поверхностно.
–Забирайся, забирайся!– Боюсь, что улыбаюсь слишком плотоядно.
–А почему у тебя такая большая кровать?
«Чтобы лучше трахнуть тебя, моя деточка»,– рычу про себя, но вслух отвечаю:
–Я слишком беспокойно сплю, Варя.
–Ой, прости! Наверное, вопрос бестактный.
–Почему одна чашка?– усиленно напяливаю на лицо маску безмятежности.– Возьми на тумбочке стакан для меня. Вместе почаёвничаем.
–Алан сказал, там лечебный чай,– склоняет Варя голову набок.– Ты уверен, что мы одинаково больны.
–Нет, конечно.– Наливаю себе заваренный крутым кипятком сбор, который и мёртвого на ноги поставит. Варе я бы сейчас дал своей фирменной успокаивающей настойки. Хочу просто уснуть, обняв малышку, как любимую плюшевую игрушку в далёком детстве. Ту самую хаски, что мне сегодня припомнил Назар.– Но завтра я уже буду на ногах и займусь тобой.
–Богдан,– краснеет Варя и присаживается на самый край постели.– Ты вчера делал мне массаж…
–Тебе не понравилось?– поигрываю бицепсами. Похоже, жить буду.
–Нет, просто я не сразу поняла, что произошло со мной. А ночью…
–Мать моя женщина, Варя, ты меня пугаешь,– играю с ней, как кот с мышью,– тебе поплохело ночью?
