Втот вечер ябезжалостно инеслушая попыток отговорить меня отэтого выселил Приходько изего личного шатра исгорая отнетерпения затащил туда девушку. Плевать навсе мудрые заумствования идалекоидущие планы— даже ксвоему собственному удивлению ятак поней соскучился, что сгорал отжелания. Признаться, сам был удивлён тому, насколько язагорелся отеёприсутствия— дотого, как вновь еёувидел, вроде так сильно инетянуло. Вполне обходился походным борделем для аристократов— мама роза, или, как иначе называли старшую изшлюх передвижного борделя, мадам Трюфо, предоставляла чистеньких, аккуратных девочек смагическим даром, достигших ранга Подмастерья. Для аристократов было вовсе незазорно спать сперворанговыми шлюхами-магессами…
Нопри виде Хельги мне начисто снесло голову. Хотелось сжать, утопить девушку вобъятиях, подмять под себя, сорвать снеё платье…
Что ж.Вцелом, все свои грязные мысли ижелания, квящему удовольствию обхватившей мою спину своими прекрасными ножками Хельги, явоплотил. Больше того— вкакой-то момент разгорячившаяся девушка начала пусть неумело, иногда даже забавно начала пытаться эксперементировать впостели. Впрочем, многовековой опыт уменя был нетолько вмагии ивойнах… Так что всё прошло прекрасно.
—Господин, пришло послание отгенерал-лейтенанта Багрянина!— раздался запределами шатра отвратительно бодрый голос одного измоих гвардейцев. Кажется, кто-то измагов Учеников… Вася, вроде бы.— Велено передать вам срочно вруки! Иэто… Умызавтрак принесли… Надвух персон. Дозволено линам войти?
Хельга сонно заворочалась и, повернувшись поудобнее, закинула свою тонкую истройную ножку почти мне нагрудь, немыслимо изогнувшись при этом. Вот ведь зараза— даже сейчас, оставаясь вглубоком сне, будит вомне всякие непродуктивные желания… Вот только, ксожалению, вовсех мирах, вкоторых живут разумные, одна поговорка всегда ивезде одинаково верна— делу время, потехе час. Ичас потехи уже миновал…
Потому, аккуратно сняв ссебя прекрасную ножку и, неудержавшись, чмокнув еёвбедрышко, яподнялся инадел штаны.
—Сейчас выйду!— крикнул я.
Подойдя кстоящему вуглу простенькому рукомойнику, яумылся ледяной водой, прополоскал рот ивитоге, неудержавшись, сотворил чарами над собой поток ледяной воды, окатившей меня сголовы доног.
—Ай! Прекрати! -взвизгнула спросонья обрызганная девушка.— Перестань, Ари!
—Перестаю, дорогая, перестаю,— фыркнул ядовольным голосом.— Спи, моё солнце извёзды. Ари пора идти вершить великие дела!
—Незабудь впроцессе завтрак нам раздобыть, старый пройдоха,— буркнула сонная девушка, накрываясь сголовой шкурой Кровавого Медведя, чудовища пятого ранга.— Желательно счашкой кофе. Вроде для великого иужасного мага изальтернативной Российской Империи это недолжно стать проблемой…
Нуда. Вперерывах между нашей страстью мыкоротко, урывками делились рассказами онаших жизнях. Яейрассказал, чего достиг вплане влияния всвоей прошлой жизни, она— отом, как именно вышло, что она стала бастардом, одругих детях Второго Императора, которые ксожалению для последнего особых надежд неподавали, особенно его второй сын… Вобщем, пусть коротко ибез особых подробностей, номыжадно делились ислушали истории друг друга.
Мысловно желали компенсировать редкость икраткость нашего общения, выдав как можно больше важных деталей своей биографии. Ксожалению, доопределенного уровня моего могущества ивлияния Второй Император неотдаст мне вжены свою дочь. Дело нетолько вбанальной разнице статусов, накоторую ему, вобщем-то, было скорее всего наплевать. Просто учеловека его уровня было достаточно врагов, которые спят ивидят получить шанс похитить дочь этого человека ичерез неё нанего влиять, аяпока несумею защитить Хельгу.
Вот стану хотя быАрхимагом, дадаже хотя быСтаршим Магистром, обзаведусь достаточно мощной гвардией исильными вассалами, стану действительно значимым владетелем— итогда другое дело. Нуапока— реинкарнант тытам или ещё кто, ноизволь сперва доказать, что тыдостоин моей дочери итого, что быясчитался стобой.
Будучи человеком взрослым, яполностью понимал иодобрял его подход. Скажу больше— будь янаего месте, изнай ошашнях Хельги сомной, ябылично явился ивыкрутил яйца подобному ухажеру. Мол, нерановато литы, сынок, налебединое мясо покусился? Тысперва докажи, что тынеочередная жаба болотная, аясный сокол, апотом ипретендуй начто-то… Второй Император ввопросе выбора спутника жизни для дочери оказался куда либеральнее, чем был быя.Впрочем, сдругой стороны— недай бог мне сделать что-то нетак сего дочерью. Оскорбить, обидеть или ещё что подобное— несомневаюсь, после этого онменя просто нафарш пустит. Несчитаясь нискакой моей реинкарнацией исвязями сШуйскими. Порассказам девушки чувствовалось, как онпечется обэтом своём сокровище. Причем яэто понимал куда лучше, чем сама девушка, которая как всякий подросток злилась нанекоторые запреты ирешения своего великого отца.
—Бытовая магия подобыче вкусных завтраках лежит вне компетенции даже самых могущественных изчародеев,— деланно вздохнул я.— Хотя была уменя впрошлой жизни одна знакомая… Тоже изВеликих. Дочь турецкого султана, Хюррем, весьма наглая исамоуверенная особа, которую нетрогали изопасений перед высшим магом… Вот она, помимо еёпостельных умений…
Вменя полетела подушка, которую ясхохотом поймал ипродолжил:
—Так она ещё ибытовой магией владела наневероятном уровне! Еёзавтраки впостель, включая кофе, были так вкусны, что даже лучшие шеф-повара европейских ресторанов отзависти готовы были свою фартуки сожрать! Илюбое кулинарное великолепие она могла наколдовать прямо непросыпаясь, сквозь сон! Цены небыло этой женщине…
—Что жтынаней неженился, натакой прекрасной,— язвительно ислегкой обидой спросила девушка.
—Судьба— сложная излобная сука. Аужкогда она спевается ссукой-политикой, тоивовсе спасу нет,— искренне вздохнул я, вспоминая черноглазую, хрупкую бестию, укравшую водно время моё сердце…— Жизнь повернулась так, что явынужден был своими руками еёубить.
Девушка ажпроснулась, сев вкровати иизумленно уставившись наменя. Яже, как нивчем небывало, наколдовал ещё один поток ледяной воды ипринялся вновь отфыркиваться.
—Тыубил любимую женщину? Своими руками?— спросила она снедоверием.— Серьёзно?
—Османская иРоссийская Империи схлестнулись вочередной войне,— ответил я, пожав плечами.— Долг звал каждого изнас исполнить обязательства перед родиной. Финалом той войны стал штурм нашими армадами Стамбула— итогда Хюррем, что бызащитить столицу, попыталась сотворить один весьма чудовищный ритуал. Сдесятками тысяч принесенных вжертву рабов, ритуал, который открыл бынанаш план реальности дорогу целому Высшему Демону совсем его Доминионом… Это грозило катастрофой планетарного масштаба, ноона была готова пойти даже натакое, лишь бызащитить свою Родину. Яже… Ябыл готов недопустить подобное. Тоже любой ценой. Так ипогибла Хюррем-султан, самая могущественная исвободная женщина вистории всех исламских стран моего былого мира. Сраженная рукой своего любовника-гяура, внеравной схватке, защищая свою Родину доконца…
—Итыубил её?— ужаснулась она.— Свою возлюбленную⁈
