Которые Хмельницкий, наверное, знает несильно лучше меня самого. Тоесть— лишь весьма условно… Апотому якивнул стоящему поодаль Подмастерью, подзывая ксебе.
—Как звать?
—Матвей Лаптев,— вытянулся тот, едва линещелкнув каблуками крепких, окованных сталью сапог.— Вольный торговец. Имею все необходимые разрешения для…
—Не, Лаптев, это мне неинтересно,— покачал яголовой.— Сделаем так. Вижу, копишь силы иденьги напрорыв крангу Ученика? Избывших военных, верно?
—Так точно, ваше благородие,— ответил он.— Сто третий пехотный полк, чин— прапорщик. Отслужил Отечеству иЕго Императорскому Величеству пятнадцать лет. Тянул лямку сшестнадцати дотридцати одного, далее решил попробовать себя награжданке. Как выверно заметили— собираюсь брать следующий ранг.
—Тогда вот тебе мое слово имое предложение, бывший прапор,— хищно улыбнулся я.— Гарантирую, что уменя под рукой тывтечении года доберешься доранга Адепта. Что получишь знания наравне стеми, кто признал меня ипошёл под мою руку, инивчем обижен небудешь. Но— сейчас пойдешь вместе сХмельницким ипоможешь ему сосмотром. Мы, люди военные, мало что понимаем вторговле, нас инагреть могут… Ноты, думаю, ксвоим годам премудрости торгашей освоил исможешь нам помочь, верно?
Фактически япредлагал ему стать моим человеком. Ибо после такого стоящие передо мной люди, что явно имеют куда больший вес вихсреде, чем он, недадут ему житья. Сдругой стороны, отказывать ему тоже было боязно— анукак включу всписок тех, кого сейчас мои люди лишат части неправедно нажитого?
—Господин Николаев-Шуйский, прошу принять меня вкачестве своего вассала, коли непобрезгуете,— внезапно заявил он.— Клянусь служить вам верой иправдой инеподвести вашего доверия. Хоть врядах вашей гвардии, хоть иными способами, которые высочтете приемлемыми!
—Неожиданно,— признал я.— Атыхоть знаешь, кто я, где мои Родовые земли исколько уменя подчиненных? Небоишься впросак попасть?
—Я, ваша милость, человек жизнью битый,— ухмыльнулся мне рябой здоровяк.— Прежде чем напрашиваться идавать мзду помощникам коменданта Багрянска, что бынапроситься свами впуть, янавел справки. Даито, что ясегодня увидел… Вотличии отэтих,— презрительно покосился оннасвоих коллег— явоенный опыт имею. Инеувидеть силу вашей гвардии ивашу собственную было сложно… Аужпосле вашего обещания сделать меня Адептом все сомнения отпали— лучше ужслужить вам, чем дальше скитаться самому посебе. Нас ведь, вольных торговцев, пнуть каждый может, авот коли замной сильный Род будет стоять, тодругое дело.
Смелый иинициативный мужик. Мне нравится, мне такие сейчас будут весьма нужны— ксожалению, мирная жизнь вмоем случае куда тяжелее службы напередовой.
—Нучто ж— после того, как высХмельницким закончите, яоценю твою работу идам ответ,— кивнул я.— Хмельницкий— тыбудешь следить, что быникто непытался надавить нанашего друга или пугать чьими-то авторитетами. Нуичто быоннепробовал свой карман нагреть— вовтором случае можешь ему ноги переломать.
Дальше, необращая нинакого внимания, яотправился посвоим делам. Будет любопытно, насколько сильно выпотрошит проштрафившихся торговцев явно амбициозный Подмастерье Лаптев. Нуавозражать игрозиться ему никто нерискнут— Мастер заспиной вольного торговца слишком внушительный аргумент. Заодно иЛаптев пусть усвоит, что сомной шутить неследует— Хмельницкий ибез моих приказов принял бымеры, коли тот начал быпытаться меня нагреть. Вот только без моего приказа онбыему неноги сломал, анаближайшей березе повесил бы, потому яиуточнил наказание. Суровый онмужчина, этот Хмельницкий… Впрочем, они все десятеро ребята суровые.
Вот честно— что занарод такой? Вместо благодарности лезут компенсаций требовать, будто яобязывался ихзащищать. Наглые свиньи… Ладно, недотого сейчас. Ястремительно шёл вперед, ктой части разбитого нами лагеря, где сейчас находились мои гвардейцы— свой лагерь мыразбили вотдельной части общего, несмешиваясь состальными. Нехватало ещё вслучае какой-то ночной атаке собирать своих людей вовсем этом людском море! Мои воины будут нести дозор, амои маги очертят сигнальные круги исплетут заклинания— инатом пусть спасибо скажут. Нуида— случись чего, яихконечно неброшу. Злость злостью, ножадность иглупость проявили отдельные торговцы, ибросать заэто напроизвол судьбы нивчем невиноватых шлюх, охранников ипрочих янесобирался. Ненужно разумную жесткость превращать вглупую жестокость.
—Япроверю этого Лаптева,— раздался голос вмоей голове.— Мало ли, вдруг казачок окажется засланным. Непротив?
Онсейчас вышагивал, облаченный вформу обычного мага Ученика исокрыв свою ауру. Впрочем, когда тыпотратил семьдесят процентов своего резерва наскрытное проникновение всамую гущу врага иудар высшей магии, это несложно.
—Конечно,— ответил яему телепатией.— Ивообще— тыунас дока поподобной грязи, тебе икарты вруки. Делай всё, что посчитаешь необходимым— утебя картбланш.
Удобно иметь слугу, который связан стобой могучими черномагиескими ритуалами инеможет предать, даже если захочет. Вдвойне удобно, когда онсохранил прежний уровень интеллекта инавыки поего основной специальности— современем это может оказаться даже важнее его боевых способностей. Старшим Магистром ивыше яисам однажды стану, авот его опыта инавыков втайных операциях, шпионаже иконтрразведке неприобрету точно. Редчайший случай, когда брак призванного слуги Темных Богов оказался полезным, аневредным. Ябыдаже сказал уникальный… Покрайней мере вмоей личной практике.
Вкругу товарищей уже стояло два споловиной десятка воинов ишесть магов— рядовые гвардейцы, Ученики, командующие пятерками моих бойцов иАдепт, что был ихстаршим. Нуиотдельно— Вася Конев, Мастер, что возглавлял наше боевое охранение. Люди были мрачны исмотрели впол, иямог ихпонять. Как раз они непонесли никаких потерь, прохлопав всё ушами ивернувшись назад уже кразгару боя.
Сних никто несрывал доспехов, никто неотнимал оружия, нелишали воинских знаков инаград. Просто стояла толпа мрачных гвардейцев, образовав большой круг, исмотрела. Нет, гробового молчания тоже ненаблюдалось— люди негромко перешептывались, нообщая атмосфера была мрачноватой. Ибыло отчего— вообще-то заподобный проступок врегулярных частях иказнить могли. Рядовых, разумеется— магов просто запороли быдополусмерти изаставили исцеляться безо всякой магии иалхимии. Хотя тут тоже как сказать— если быиххалатность привела кбольшим потерям, вполне могли быидецимацию устроить. Тобишь казнить каждого второго мага пожребию…
Смоим появлением шепотки утихли инарод уставился уже наменя. Ведь сейчас всё зависело отмоего решения— конечно, терять зазря двадцать бойцов было бынеприятно, новкачестве примера для остальных ябымог так поступить. Ипусть многие бынеодобрили, номотив моего поступка поняли бы— это война, итех, кто выполняет свой долг спустя рукава, тут нелюбят. Ведь из-за них потом можно исамому богу душу отдать… Дисциплина требует строгости.
—Что скажете, бойцы?— обратился якстоящим напротив меня людям.
Некоторое время они молчали. Наконец Конев, как лидер икомандир штрафников, ответил завсех:
—Мывиноваты, ваше благородие,— посмотрел онмне прямо вглаза.— Только ненаказывайте моих ребят. Нас провели явно чарами— иобнаружить ихдолжен был я, Мастер. Особенно после всего того, чему выменя обучили… Ноянесправился. Рубите мне голову— заслужил, пусть другим наука будет. Нопрошу— смилуйтесь над…
