Яизумлен. Честно изумлен— рядовое, казалось бы, пушечное мясо— аспособно дать отпор мне! Мне, которому вТретьем Корпусе иблизко небыло равного соперника втанце меча! Тому, кто водиночку спокойно выходил фехтовать против всех десятерых Мастеров, что служат мне, разом— против опытных бойцов-ветеранов! Дачто тут скромничать— думаю, вИмперии найдется неболее двух мечников, способных дать мне бой. Всвоей прошлой жизни ябыл лучшим скопьем имечом, процентов шестьдесят своих прежних навыков уже восстановил!
Меня захлестнул азарт. Сражение было выиграно, сорсы иостатки иххозяев сейчас добивались ибрались вплен, икомне уже спешили бойцы, готовясь магией угомонить несдающегося противника, но…
—Назад!— взревел я.— Оторву нахер башку любому, кто влезет! Дерись, серокожий, дерись как никогда— если победишь, токлянусь тебе своим именем, яотпущу тебя наволю живым, здоровым исвознаграждением! Покажи всё, что можешь!
Враг неответил, лишь опасливо огляделся— нас уже начинали окружать воины. Видя, что никто несобирается вмешиваться, онповёл плечами, хрустнул шеей ивстал встойку. Широко улыбнувшись, яперекинул Меч Простолюдина изруки вруку, предвкушая отличную возможность нетолько проверить себя исвои навыки, нои, возможно, научиться чему-то новому.
Глава 8
Меч Простолюдина всё набирал обороты, аяусложнял свои атаки. Желтые молнии бежали помоим венам, погружаясь всё глубже вмоё тело, все усиливая скорость моих рефлексов иреакции. Блок, удар, удар иещё удар— янепускал ману воружие, стремясь уравнять шансы, нодаже так было удивительно, как долго держится оружие сорса. Так-то уменя весьма дорогой икачественный артефакт вруках… Видимо, уего оружие ковали нехудшие кузнецы.
Мой противник был под два двадцать ростом, обладал здоровенными мускулистыми руками идвигался наудивление четко, резко ибыстро для такой туши. Мой клинок был куда длиннее его шестидесяти сантиметрового оружия, смотревшегося чуть линекинжалом вруках здоровяка, нодлина наших конечностей слишком сильно различалась, причем вего пользу. Аэто уже уравнивало шансы.
Ясыпал ударами истарался держать выгодную для себя дистанцию. Доспехи серокожего сильно отличались отего жемеча, причем вхудшую сторону— сейчас они были лишней обузой, сковывающей его движения, анезащитой. Внескольких местах они уже оказались пробиты, нораны, померкам моего противника, были неслишком опасны.
Сорс женапирал, стараясь навязать мне бой насверхближней дистанции, там, где его гладиус имел быхоть какие-то преимущества. Накакие онтолько финты нешёл, что бывыйти наудобную дистанцию для атаки! И, что характерно, совсем небезрезультатно— яоказался непопятнан лишь из-за того, что мои доспехи были слишком хороши для его оружия. Нет, бой быянепроиграл— нопару аналогичных его собственным царапин точно получил бы.
Отбедолаги уже шел самый натуральный пар. Видимо, двигаться натаких скоростях ибить вполную мощь было сложно для моего противника— всё реже были попытки достать меня, всё чаще онвместо контратак стремился уйти вглухую защиту, экономя силы. Победитель был уже очевиден любому опытному бойцу, нодаже так противник сдаваться несобирался.
Тяжело дыша, здоровяк замер, закрываясь остатками щита, вкотором нехватало немалых кусков— япостарался наславу. Изпод шлема, подмышек, сапогов ивсех сколь-либо открытых участков тела валил мерзкий, вонючий пар— влага стремительно испарялась изистощенного организма.
—Может сдашься, серый?— предложил я.— Тыслишком ценный кадр, что быпогибать вглупой, мелкой стычке.
—Унна ихиор, ратаур!— рыкнул мой враг иядосадливо цыкнул. Нуестественно— откуда ему знать русский язык, если имдаже среди рогачей редко владел? Вздохнув, яподнял меч ивстал встойку, готовя последнюю атаку. Ложный укол влицо ирезкий перевод удара изколющего врубящий, что быоттяпать руку склинком, которым онпопробует отбить удар. Адальше— срубить голову…
Ярванул вперед, выбрасывая клинок вложном выпаде. Нукак ложном— если пойму, что атака проходит, тоонстанет онстанет настоящим. Нечего усложнять.
Вот только безропотно подыхать серокожий несобирался. Даже непытаясь защититься, онподался навстречу, выбрасывая свой меч вточном встречном выпаде— прямо вщель моего забрала, вединственную уязвимую для него точку. Вот сученыш! Даонжехочет разменяться жизнями!
Ивэтот свой удар онвложил все остатки сил. Всю свою скорость, весь вес разогнанного организма инемалую физическую мощь, которая, как яуспел заметить, сильно превосходила рядовых сородичей моего врага. Проигнорировать летящее прямо вглаз лезвие непредставлялось возможным, ия, разрывая связки исухожилия взапредельном усилии, начал скручиваться, что быпровернуться вокруг своей оси, пропустив его выпад мимо.
Это было больно исложно. Едва-ли кто либо вокрестностях сумел быповторить такой трюк— ведь я, разрывая движение, висчезающе краткий миг сменил вектор ихарактер своего движения. Имне удалось— меч пролетел мимо. Всё, сейчас, выйдя изразворота, рубану здоровяка исхватке конец.
Вот только мой противник был явно несогласен сподобным раскладом. Апотому намою спину, которую онуже никак неуспевал поразить клинком, онпросто рухнул плечом той руки, что сжимала проносящийся мимо клинок.
Меня отбросило нанесколько метров, ноясразу вскочил. Вотличии отмоего врага— бедолагу действительно окончательно оставили силы, ионлежал, тяжело иглубоко дыша. Вруках неосталось нимеча, нищита, нодаже так онотчаянно пытался заставить себя встать— вот только руки иноги лишь едва-едва шевелились, показывая, что теперь ужточно всё.
—Добьёте?— поинтересовался Арсений, синтересом глядя наедва шевелящееся тело.
Добью ли? Вгорячке боя ятвёрдо намерен был прикончить врага, несмотря ниначто. Дачто там— яисейчас шагал, занося клинок для последнего удара, но… Это жекакая потеря! Мастер Меча сбольшой буквы, он, если ему дать хороших артефактов ибоевую алхимию, сумеет дать бой любому измоих Мастеров. Дачто там дать бой— экипируй яего как следует, ионскорее всего любого изних выпотрошит, несмотря наихсилу! Илишиться такого ценного кадра было бывесьма жаль.
Даиладно, чего греха таить— яневольно испытывал уважение кэтому здоровяку. Онвидел, что меня несумели прикончить совместными силами его хозяева, видел, как его сотоварищи сломались под натиском моих воинов ичастью бежали, частью сдались плен— новместо того, что быпоследовать примеру остальных решил драться доконца. Глупо, да— ноумников якак раз таки неслишком-то иуважал. Умники, они такие— чуть запахнет жареным иготовы дать дёру, если только заспиной неРод или что-то жизненно важное.
Этот жепошёл вперед ирешил умереть, как воин. Яценю мастеров боя, очень ценю— ведь кому как немне известно, сколько трудов нужно положить, что быстать сильным без магии? Сила воли, упорство исмелость, презрение ксвоей слабости инеугасимое рвение всамосовершенствовании, смелость что быпреодолеть боль…
—Нет,— ответил я.— Признаться, этот здоровяк добился моего уважения. Возьмем вплен, новотличии отостальных— сдавать имперцам небудем. Это мой трофей! Нуида— познакомьтесь, это ваш будущий инструктор повладению мечом. Прошу любить ижаловать.
