Полковник сделал паузу, давая нам переварить услышанное. Неторопливо отхлебнув из маленькой белой чашки дымящийся кофе, он обвёл взглядом всех присутствующих, явно ожидая вопросов. Которых, собственно, не последовало — маловато информации, полковник. Пока мы поняли лишь то, что ты родич командира корпуса и отныне наш прямой начальник.
—Задача нашей бригады в следующем,— продолжил он. Щелкнув пальцами, чародей заставил развернуться одну из свёрнутых карт, что лежали на столе.— Здесь подробно, с учетом всей имеющейся информации, указаны окрестности вставшей у нас на пути крепости. К сожалению, ситуация такова, что мы пока не можем взять в еёкольцо — мешают монстры, подчиненные засевшим в крепости тварям. Наша, как и нескольких других бригад, задача — очистить окрестности от основной массы тварей, позволив нашим основным силам блокировать крепость окончательно, перекрывая ей пути снабжения. Выступление назначено на послезавтра, форсировать реку будем днем, под прикрытием артиллерии и боевых магов корпуса, дальше мы сами по себе…
Обсуждения, как такового, не было. Нас ставили перед фактом и разъясняли задачи, и оставалось лишь слушать и запоминать. Вот только слушая подробности предстоящей операции, мы немогли не задаться одним интересным вопросом…
—Господин полковник, план, безусловно, хорош,— не выдержал первым бородатый Мастер.— Но уменя возник вопрос.
—И какой же?— поднял бровь Багрянин, никак не показывая неудовольствия от того, что его перебили.
—По вашим словам, форсировать реку мы будем в семи километрах от основного лагеря, верно?— дождавшись кивка полковника, он продолжил.— И насколько мы поняли — первыми реку форсируют именно вольные отряды. Затем мы должны будем углубиться на полкилометра вперед, начать возводить укрепленный лагерь, подготовить позицию, очистить от деревьев и, если придется, от чудовищ расстояние на семьсот шагов в три стороны… А чем будет занят всё это время ваш полк и тесамые маги, что должны будут нас поддерживать?
—Прикрывать вас, само собой,— как малому ребенку, медленно и сулыбкой ответил полковник.— Артиллерия и чародеи помогут вам в отражении любой массированной вражеской атаки.
—Через ещё не вырубленный лес? Рискуя уничтожить нас дружественным огнем?— не сдержался другой командир вольных.— Вы женас там всех и положите! Куда разумнее будет перекинуть вместе с нами и весь полк, желательно с артиллерией — тогда у нас куда больше шансов суметь закрепиться!
Только вот тогда есть риск, что регулярные силы понесут неоправданные потери… В слух этого сказано не было, но все сидящие за столом это понимали. А ещё благородному Младшему Магистру в таком случае придется самому, вместе с бойцами своего полка, форсировать реку и рисковать задницей — командовать частями не просто так ставили сильных чародеев. На тоони там и нужны, что бы вслучае чего поддержать боевой или защитной магией подчиненных.
А ещё подобные операции проводят при активной поддержке авиации. Которой при корпусе было удручающе мало — четыре не самых свежих эсминца да древний, помнящий, наверное, ещё предыдущего Императора крейсер. А ещё в конкретно таких обстоятельствах с берега должен был лупить площадными чарами Архимаг или, на худой конец, пять-семь Старших Магистров.
—Полк придет вам на помощь, как только вы установите лагерь,— пожал плечами полковник.— Боевой магией снесете окружающие деревья, при помощи огня артиллерии выдержите одну атаку — и тут уже прибудем мы, и твари откатятся.
—А командующий корпусом или командиры дивизий и остальные приданные корпусу Старшие Магистры будут нас поддерживать с берега?— поинтересовался я.
—О действиях самого генерала я распространятся не вправе,— ответил мне полковник.— НоСтаршие Магистры нас поддержат.
—И сколько бригад будут участвовать в этой операции? Где они будут форсировать реку?— продолжил я задавать вопросы.
—Военная тайна, господа,— развел свободной от чашки кофе рукой Багрянин.— Но смею вас уверить — корпус сделает всё от него зависящее, что бы данная операция увенчалась успехом.
Понятно… Значит, нас используют как одноразовую пехоту в этом, первом же крупном сражении. Вольные отряды высадятся на противоположный берег, попытаются закрепиться и враг ударит изо всех сил — там тоже не дураки сидят, и рогачи не хуже нашего понимают, чем им грозит окружение крепости. А основные силы будут в полной боевой готовности, сковывая своим присутствием силы в самой крепости — и что тогда?
А тогда по нам ударят всеми незадействованными в обороне крепости силами. Тысячи и тысячи чудовищ хлынут в атаку, нас начнут вяло поддерживать магией и пушками, и затем, когда сражение на противоположном берегу достигнет пика — ударят без жалости, сметая основные силы тварей. Ну инас, скорее всего, заодно — потерять горстку вольных отрядов, уничтожив изрядную часть вражеских чудовищ, это размен, на который не задумываясь пойдёт любой военачальник.
А вот уже затем они перекинут туда полки корпуса. Которые и закрепятся на том берегу в пределах досягаемости основных сил и начнут планомерно вырезать всё, что окажется за пределами крепостных стен врага. Гамбит более чем выгодный, за исключением одного «но» — нас, тех вольных, что туда отправят, списали в расход. И все присутствующие это понимают.
Вот только возмутиться и отказаться тоже не могут — ни они, ния.Нас просто по законам военного времени объявят предателями и бунтовщиками за отказ выполнять приказ, а дальше чик — и голова с плеч. Ибо больно умной оказалась эта самая головушка…
—Господин полковник, мне очень не нравится предложенный вами план,— негромко сказал я.— Но все мы понимаем, что выбора у нас не имеется. Попрошу лишь об одном — пусть лагерь, который мы должны будем обустроить, будет без расчета на весь полк — это раз, во вторых — не наполкилометра вглубь вражеской территории, а насотню метров.
—Боюсь, молодой человек, что план составлял не яи властью его корректировать я необладаю,— ответил наслаждающийся положением ублюдок.
Во мне вскипел гнев, который я струдом удержал. Да кто ты такой, крыса дворянская, что бы насмехаться надо мной⁈ Ублюдок всё понимает не хуже нас и при этом радуется. Соратничек, чтоб его мамашу тролли дубиной трахнули!
Что ты улыбаешься, паскуда⁈ Будь моя воля, и ябы вызвал тебя на дуэль здесь и сейчас — и будь уверен, твои кишки бы поокрестным деревьям ещё дня три бы собирали, что бы было что в гроб класть, мразь!
И ончто-то почувствовал. Да собственно не онодин — в шатре установилась тишина, и яощутил десятки взглядов, направленных на меня. Моя кипящая аура сама говорила за себя — тут бы ислепо-глухо-немой понял бы, что я жажду прикончить родича командира корпуса. Повисла тишина — бледный полковник, уронивший кружку с кипятком себе на штаны и даже этого незамечающий, на автомате возвёл вокруг себя защитный барьер. Боишься, падаль?
—Что происходит, господа?— раздался недовольный голос самого Архимага Багрянина, хмуро глядящего на меня.
—Мне не нравится план, в котором меня и моих товарищей, что добровольно пришли под знамёна Павла Александровича Романова, исполняя свой долг граждан Империи, собираются послать как свинью на убой.
