И потому я небуду договариваться. Сегодня мой день, моя победа, и смерть одного изСтарших Магистров — это уже серьёзный удар даже по такому семейству, как Игнатьевы. Ибо на всю Империю Старших Магистров тысячи три, не больше, и уИгнатьевых их поопределению не может быть много.
—Договариваются равные,— покачал я головой.— Сильному нет нужды о чем-то договариваться со слабым. Сильный просто делает, как посчитает нужным, и слабому остаётся лишь принимать происходящее.
—Считаешь, что ты сильнее?— зло прошипел он.— Род Игнатьевых!..
—Род Игнатьевых, там, за пределами болота — сильнее меня, и они могут диктовать свои правила. Там, за пределами топи, я тот, кто подстраивается под обстоятельства. Но здесь и сейчас, ты итвоя тварь, раненные и исчерпавшие свои козыри в попытках меня прикончить, пытаетесь со мной о чем-то договориться? Когда сила была на твоей стороне, ты непредлагал подобного. Так что не рассчитывай на подобное сейчас, когда сила за мной!
Деревянная табличка треснула, выпуская свою силу, и прохладная, приятно освежающая волна силы покатилась по моему организму, поднимая меня до ранга Младшего Магистра. Какое же это наслаждение… Треща и разбрасывая искры, в сторону от меня потекли уже четыре молнии — синяя, фиолетовая, желтая и оранжевая.
Огромная волна воды, завихрившись острой и бешено крутящееся на манер бура атакующей воронкой, ударила в меня. Леший отрабатывал свой хлеб — даже в таком, изрядно ослабленном состоянии, он ударил атакой, вполне достойной Старшего Магистра. Такими чарами можно было сметать зачарованные крепостные стены, убивать целые батальоны солдат, прошибать бронированные борта могучих боевых кораблей…
Но нельзя было убить меня. Пятый ранг и оранжевые молнии… Эта часть моей силы отвечала, как ни банально, за усиление магии. Синие — всё понемногу, фиолетовые — для борьбы с вражеской магией и нематериальными существами, желтые давали моей магии и мне самому невероятную скорость, а оранжевые банально усиливали любые чары. Примерно в два-два с половиной раза при тех же расходах силы, и это сейчас, на липовом ранге…
Покрытый желтыми и оранжевыми разрядами каменный щит мгновенно возник на пути вражеской атаки и пусть не без труда, но отразил её. В ответ устремилась ужа моя, четырёхцветная молния, ударив в комок многоглазого мрака диаметром метров в шесть — то, чем стал несчастный оскверненный хозяин лесов и болот.
Леший издал странный звук — как будто кто-то провёл гвоздём по стеклу. Видимо, бедолаге было больно… На моей разум попыталась обрушиться ментальная атака — Игнатьев не собирался умирать просто так. И непытался влезать в мой разум — лишь обычные, пусть и мощные, удары магии разума, что бы мне стало худо и япотерял концентрацию. Но тщетно…
Крылья из желтых молний, сфера вокруг из фиолетовых, синие — на всей протяжности клинка и оранжевые, что присутствуют в каждом из перечисленных элементов, усиливая их — Удар Грома иМолнии готов. Не отвлекаясь на человека, я несусь к лешему, сметая все попытки последнего задержать и тем паче остановить меня. Каменные стены, воздушные щиты, водяные плети и накачанные маной до краёв сосульки… Всё это не помогло твари, в самый центр которой вонзился мой клинок.
Даже это его не убило. Всё же тварь была очень, очень сильна и живуча — если бы нетравмы, полученные им вмоё Сне Души, монстр точно сумел бы меня одолеть. Прости, приятель, жизнь жестокая штука. Одни люди поймали тебя и превратили в эту грязного, изуродованного и оскверненного черной магией раба, а теперь другой человек, будто мало тебе было боли и бед от нашего народа, убивает тебя. Мне стало жаль его, если честно — ведь лешие, в целом, обычно были хранителями и защитниками природы и еёобитателей. Честными стражами и защитниками, которые не чинили зла людям, если те уважали их правила и законы…
Он упал, растекаясь неприятной, грязной лужей, а яразвернулся кИгнатьеву, что уже активно драпал через болото — понял, тварь, что бой окончен. Врешь, падаль, не уйдёшь!
—Ответь на мой зов, Небесный Стрелок!
С ясных небес, набирая мощь, обрушилась огромная, толщиной в пять метров сине-золотая молния. Я непоскупился на силу, бухнув в эти чары четверть общего объема маны, что была у меня на пятом ранге. И эти чары, способные поразить что демона, что призрака, что слуг божественных сущностей и порождений стихий, не подвели меня. На несколько секунд какие-то артефакты удерживали купол над Старшим Магистром, но это его не спасло.
Долгий и трудный день был кончен. Оба врага мертвы… А нет, леший ещё жив. Из под испаряющегося мрака начали торчать остатки того, прежнего тела, что было у него до всех этих зверств. Обугленные, склизкие и гнилые…
—Спасибо… человек…— прошелестел он.
Да что ж тыбудешь делать… Ну жалко мне этого бедолагу, жалко и всё тут. Не его вина, что он стал таким.
—Маргатон! Жертвы, что я тебе принес, намного превышают дар, что я получил,— заявил я ввоздух.— Ты уменя в долгу, Владыка Крови!
—Только не говори, что просишь очистить его,— кисло поинтересовался тот представитель Плана Крови, что ждал своего часа в ныне треснувшей и ставшей бесполезной деревяшке. Не сам Владыка, разумеется, но довольно сильный его слуга.
—Именно. Сделай так, что бы его дух очистился и онушел на перерождение с миром.
—Ты будешь в долгу…
—Я знаю. Действуй.
Прости, леший. Я заберу твоё сердце, но взамен ты уйдёшь на покой мирно. Надеюсь, в следующей жизни тебе повезет не напороться на жаждущих власти и могущества аристократов…
Глава 16
Слуга Маргатона выполнил мою просьбу. Весьма, надо сказать, нескромную — очистить настолько оскверненную душу дело непростое. Удержать от ухода в пределы смерти, выжечь всю эту грязь, не повредив бедолаге, и затем уже направить — я вдолгу уВладыки Крови. Думаю, он остался очень доволен этой сделкой — потратил силы и время его служитель, а держателем долга стал он. Хитрый, зараза…
Я жеосторожно, боясь повредить хрупкую добычу, начал вырезать сердце. Надо сказать, то, что оно коснулось черноты было, как это ни странно, даже хорошо для Приходько. Во первых, это даст ему определенную склонность к темным искусствам, во вторых — столь могущественное существо дарует ему куда больший потенциал, чем я рассчитывал. Ведь я недумал, что местный хозяин настолько силён, иначе даже не сунулся бы. Мне очень повезло с этим Старшим Магистром Игнатьевых, и янепременно отблагодарю их заэто.
И потому, вырезав сердце и положив в специальную зачарованную металлическую коробочку (она была сборной, потому можно было носить при себе без особого дискомфорта), я направился к тому, что осталось от тела чародея враждебного мне Рода. Всё же унего были очень неплохие защитные артефакты, так что моя молния не обратила его в кучку праха, как я рассчитывал. Обугленная, с выжжеными глазами и запёкшейся плотью голова была на месте, и яхладнокровно отрубил её. А затем порвал на лоскуты свой подранный плащ и завернул её внего. Перекинув через плечо этот страшный трофей (изрядно, хочу заметить, пованивающий) я отправился в обратный путь.
