Последние слова чародей проревел, и ужас окончательно сковал девушку. Всё, на что её хватало — это вспоминать глаза матери и шептать — это всё не взаправду. Всё будет хорошо, я выберусь, всё будет хорошо… Но тут перед её внутренним взором возникла иная картина. Та, которую девушка всеми силами пыталась забыть.
Изувеченное тело матери, остатки которого по приказу отца кое-как собрали воедино. Обугленное, изорванное и изломанное тело, лицо, лишенное большей части кожи и пустая глазница… Но больше всего тогда испугал девушку пустой взгляд второго, уцелевшего ока, направленный в потолок. И отец, что в первый и, наверное, последний раз в жизни позволил себе быть слабым. Опустошенный, обессиленный мужчина, прижавший руку к глазам. И она, тайком пробравшаяся туда, куда не следует и увидевшая то, чего ребёнку видеть совсем не положено…
—Вот именно за это я нелюблю любителей полазить по чужому разуму,— раздался спокойный голос Аристарха.
Девушка внезапно ощутила чью-то твёрдую руку на своей спине. От руки шло приятное лёгкое покалывание — словно тысячи лёгких иголочек кололи её вдоль позвоночника. Но кололи вовсе не больно, скорее это было похожи на легкий массаж. А затем и вовсе стало немного щекотно.
Образ мёртвой матери и скорбящего отца начал расплываться, уходить куда-то в глубины сознания, где и был заперт до этого. Вместо этого ей вспомнился берег балтийского моря, серо-стальные даже летом волны, небольшая лодочка, на которой они плыли втроем. Вспомнилось, как отец, дурачась, создавал из морской воды красивые цветы и дарил их смеющейся маме, как подкидывал её высоко вверх, и она счастливо визжала от испуга и восторга — могущественный Маг Заклятий подкидывал девочку на десятка полтора метров в верх под негодующие возгласы матери и ловил, используя магию воздуха…
И кошмар отступил. Хельга сумела распрямиться и поднять взор и увидела, что по ней пробегают сотни крохотных, зеленых искорок, которые собственно её ищекотали. Рядом стоял Аристарх, и вторая его рука лежала на плече Приходько, точно так же окутанном зелеными искрами. Мужчина уже полностью оправился и глядел в окружающий мрак с такой ненавистью, что темнота вполне могла бы воспламениться от такого — конечно, в том случае, если бы чародей умел поджигать взглядом.
—Как-то слабовато,— спокойно заявил Аристарх.— Только не говори, что ты неспособен дойти доСна Души? Это что, действительно всё, на что ты способен, неудачник? Напоминать людям их травмирующий жизненный опыт и приправлять это чарами ужаса — пик твоих способностей? Боже, ну иубожество… И вот это — маг разума…
—Провоцируешь, щенок?— зло прошипел Старший Магистр.— Думаешь, я непонимаю, чего ты пытаешься добиться?
—И чего же именно?— насмешливо фыркнул Аристарх.— Показать, что тыСтарший Магистр не только по официальному рангу и объему маны, но иумениям? Ох, ну ужпрости, пожалуйста. Мне следовало понимать, что у сброда вроде Игнатьевых неоткуда взяться знаниям в столь сложном разделе магии, которых было бы достаточно для Старшего Магистра. Думаю, ты непросто так выбрал показать нам на первом слое души свой ранг как пятый, а нешестой, верно? Что бы нетак стыдно за свою бездарность было?
—Ты считаешь себя самым умным, да, малец?— внезапно успокоился их враг.— Ты думаешь, что мне действительно недостаёт знаний и умений, что бы погрузиться на самый глубинный слой, границу разума и души человека, и надеешься, что я иззлости попробую доказать тебе это, а тысумеешь подловить меня на этой ошибке, верно?
Хельга начала более менее понимать правила этого места. И одним из них было то, что здесь было мало держать маску спокойствия на лице — эмоции находили отзвук и разносились своеобразным эхом, ведь они были не вкакой-то обычной иллюзии, а буквально на стыке своих душ и разумов, в странном, изолированном ото всего мира пространстве, где правили дух и разум.
И ксвоему испугу она ощутила легкую волну неуверенности, которая разошлась отАристарха. И незаметить этого чародей, на чьем поле они и сражались, попросту не мог.
—Тогда у меня для тебя две новости, мальчишка!— захохотал он.— Хорошая и плохая. Начну с хорошей — твоя провокация удалась, и мыотправимся вСон Души. Знаешь, в чем вторая, та, что плохая?
—В чем же?— внешне спокойно спросил Аристарх. Вот только его беспокойство лишь усилилось…
—В том, что до этого я лишь игрался и проверял твои силы! Ты сумел меня удивить, признаю — дух у тебя прямо-таки железный, тебе хватает одной лишь силы воли, что бы бороться со мной. Но вот в чем проблема — я окончил Академию Оккультных Наук и прошёл магистратуру, умник! Семья отдала огромные деньги, равные пятилетним своим доходам, но оно того стоило — я дипломированный Старший Магистр магии разума!
И грянуло… Ну, в общем, девушка не могла толком описать, что именно, но она ясно ощутила — Грянуло! Именно так, с большой буквы Г.Мир преобразился, и она почувствовала, как она куда-то падает — куда-то очень, очень глубоко, в неизведанные и неизмеримые бездны чужой души. Именно души, а непросто разума — это она ощутила ясно и четко, хотя и непонимала, откуда пришло это осознание.
Падение закончилось так же неожиданно, как началось. Они оказались в странном, незнакомом девушке городе, чем-то её сразу насторожившем. В первые мгновения она даже не сумела понять, чем именно — но затем разглядела.
Город был разрушен практически до основания. Некогда красивые каменные особняки лежали руинами, от прекрасных и густых садов не осталось ничего, кроме золы, всё вокруг пылало и горело — даже то, что гореть по идее было не должно. Справа от неё между несколькими домами то, что некогда было по всей видимости дорогой, сейчас текло, обратившись в ручьи расплавившегося камня. А ещё…
А ещё пепел. Много, очень много пепла — он витал всюду, его носило порывами горячего ветра, он заполонил буквально всё, и его было так много, что он напоминал скорее сплошной черный туман. Здесь, в этом месте, будь оно реальным, человеку грозила смерть просто от того, что он здесь находится. Либо сгорит, либо пеплом забьются лёгкие и онзадохнется. Не говоря уже о целых облаках густого, чёрного дыма…
—Сон Души должен отражать внутреннюю сущность человека,— заговорил стоящий напротив них чародей.— Что это за отражение внутренней сущности такое?
—Тебя не это должно сейчас волновать, недоучка,— презрительно бросил Аристарх.— Зови сюда свою тварь, если хочешь жить.
—Что? Да кем ты себя!..
Он неуспел договорить. А наблюдающая за происходящим девушка не успела понять, что произошло — просто левая рука вражеского чародея лопнула, разбрызгивая во все стороны целые потоки крови, а маг разума заверещал, как свинья на бойне.
—ТВАРЬ! ЯУБЬЮ ТЕ…
Язык мага лопнул прямо у него во рту, выплёскивая ошмётки плоти и кровь наружу, а сам он забился на земле в конвульсиях. Следом лопнули глаза, затем вторая рука, ноги и всё, что в паху… Несчастный пытался восстановиться. Всё же это был не материальный мир, и потому подобные ранения не были смертельны. Вот только при каждой попытке перебороть Аристарха бедолагу било разрядами синих молний, срывая концентрацию и принося ему новую порцию боли.
