Первое,— Шаман оказался гораздо более сильным магом, чем я, недоучка. Второе — у него наверняка есть еще артефакты, может, и покруче чертового невидимого купола. Любые предметы, даже стрелы,— могут оказаться артефактами, лишающими меня магии. И вот тогда — все, приплыли, финита ля комедия.
И вдруг меня осенило: рестлинг! Перед глазами проплыли воспоминания из передач, хлынувших на российское телевидение после развала Союза. Рычащие накачанные мужики с длинными патлами, понарошку метелившие друг друга на резиновых рингах: дурацкие прыжки, киношные замахи и звуковые спецэффекты («Бдыщ!»). А что, может сработать!
—Ты мне доверяешь?— спросил я уКайля по мыслесвязи, не оборачиваясь на него.
—Еще спрашиваешь!— удивился он.— Что ты задумал?
—Большой спектакль!— хмыкнул я ему в ответ.— Подыграй мне!
Я сгреб Кайля и водну секунду взмыл с ним к предполагаемой вершине купола.
—Приземляйся аккуратнее!— подняв Кайля к вершине купола, я швырнул его на землю и следом спикировал на него, подстраховывая от удара. Кайль, кувыркаясь, все падал и падал, мучительно долго не раскрывая крыльев, и лишь у самой земли расправил их иприземлился.
Он снедоумением оглянулся на меня:
—Роб, ты чего? Я жеясно дал тебе понять, что не желаю драться на потехи толпе!
—Кайль, я непрошу тебя драться. Я прошу тебя «как будто» драться. Подыграй мне, сначала побеждать буду я, потом ты. Подыграй, иначе погибнут люди, погибнут мои девчонки, мы погибнем!
Кайль внезапно встрепенулся и сяростью обрушился на меня:
—Погибнут людишки? И пусть гибнут! И яхочу сдохнуть вместе с ними! Зачем мне жить? В плену?!! Без семьи?!! Делать потехи?..
—Нам нужно выжить, Кайль! Мы должны выжить, чтобы вырваться из плена и спасти Айю! Мы вдвоем ее обязательно спасем, я знаю!
Кайль соскочил с моего загривка, встал на дыбы и заревел на меня:
—Ничего ты незнаешь! Иначе бы сам не оказался в плену!
Он ударил меня по больному месту. По больному, наотмашь.
—Я хотел всех спасти! Я хотел, как лучше…— В голове пронеслось ни кселу, ни кгороду окончание фразы «… а получилось, как всегда!», и уменя тоже снесло башню от ярости к себе самому.
Не помня себя от злости, я набросился на него в настоящем, а непритворном бешенстве. Дерясь с исступленной силой и злобно матерясь, я вбивал в несчастного Кайля весь свой ужас, всю злость на свое бессилие, и ненависть кШаману, «и досаду, и кровь!» Кайль, судя по всему, тоже впал в неистовство, вымещая на мне похожие чувства.
Несмотря на мощнейшие удары, крови на нас не было — огромные когти скользили по непробиваемым ламеллярным доспехам, не повреждая заходящие друг за друга чешуйки. Эй, а как же родители близнецов убили драконов изГнездо? Магией? Огнем? Сбивая их собой, как тараном? Без защиты у дракона только язык и глаза. Говорят, если акуле очень сильно врезать в глаз ногой, она чувствует превосходящую силу противника и уплывает восвояси. Попробовать, что ли, на братишке…
Кайль вошел в раж, избивая меня то гребнем, то хвостом, и никак не давал мне продумать план спасения. Какая — то очень важная мысль ужом ускользала от меня, и пришлось придержать разбушевавшегося братца за морду и врезать ему передней лапой в глаз. Братишка опрокинулся навзничь, рухнув всей тушей на землю.
Сидя на извивающемся угрем Кайле верхом, так, чтобы ничего ему ненароком не вывихнуть и себя в обиду не дать, я пытался поймать спасительную мысль, разглядывая беснующуюся толпу за куполом. Девчонок еще не распродали, все девять были на месте.
—Черт тебя подери, Кайль!
—И тебя, Ррроб!
Продолжаем размышлять.
НаШамана не подействовал гипноз, но может, на кого-нибудь из толпы он подействует и через купол? Я дал братишке от души в глаз еще раз, бросился к невидимому барьеру, и первому же охраннику, пойманному взглядом, приказал выхватить артефакт уШамана и разрушить его. Воин послушно метнулся кШаману, схватил артефакт и швырнул его на землю. Яйцо отскочило от земли, пролетело сквозь невидимую стену и подкатилось к моим лапам. Я схватил его, пытаясь отключить, вспоминая движение шамановской руки, но ничего не получалось. Выпущенное мной пламя расплескалось по стене, раз за разом обозначая ее — купол был на месте.
—Сучий потрох! Как отключить эту штуку?!
Пока Кайль не добрался до меня, я лихорадочно обдумывал: почему в купол все могли попасть — и живой дракон, и мертвый артефакт, а изкупола — нет!
Кайль, который никак не мог успокоиться, снова врезался в меня, правда, без явного намерения убить. От удара я взлетел в воздух, как пушечное ядро, и инстинктивно сжался, ожидая удара о невидимую стену купола. Зажав артефакт в лапе, я почувствовал, как по нему скрежещет один из моих когтей.
—Крррр,— как нож по стеклу. Всю жизнь ненавидел этот звук!
Внезапно артефакт завибрировал, в последний раз полыхнул синим светом, и отключился. Меня накрыли крики беснующейся толпы.
—Вот спасибо, братишка!— издал я торжествующий вопль и рыгнул огнем на так и неразбогатевшего Шамана. Толпа завопила — уже от страха, и бросилась прочь от нашего места сражения, сметая все на своем пути. Я расхохотался и наконец-то распрямил крылья навстречу свободе.
—Извиняйте, но жизни моих девчонок мне дороже!— я понесся, сметая все на своем пути.
—Извиняйте!— приговаривал я, как заведенный, догоняя и круша всех налево и направо клыками, хвостом и ногами, не выпуская из лапы артефакта и пробиваясь к девчонкам.
—Извиняйте!— заприметив огромного купца в белом, догнал его, порвал на две худые половинки, и выбросил, как мусор. Во мне кипела кровь от ярости, но выжигать всех напалмом было нельзя — мог случайно задеть девчонок.
—Дядя Роб! Дядя Роб!!!— услышал я отчаянный анькин крик.— Я выхватил ее изтолпы и закинул на шею.
—Держись! Ничто в мире не выбьет нас из седла!
—Дядя Роб! Я знала, я знала, что ты нас спасешь!— Анька выискивала в толпе мать и звала ее. Но ниМарины, ни девчонок в толпе не было.
* * *
—Что будем делать?
—Ловить и забирать с собой!
—Которого из драконов,— красного или зеленого? Двоих сразу мы забрать не сможем, у нас все подготовлено только для одного!
—Я закрасного!
—Я — за зеленого! Зеленый побольше и поспокойней!
* * *
Ну, погодите, мрази! Сейчас вы все станете лишь пылью на…
… я сдосадой грохнулся об землю, запутавшись в сетке.
—Сучий потрох, что за херня!
Люди, выросшие как из-под земли, ловко накинули на меня и крепко затянули сеть, разбросав вокруг предметы, отключающую магию. Я попытался рассыпать чертовую сеть в пыль или разорвать ее мышцами,— и уменя ничего не получилось. Я оказался крепко спеленут, словно ребенок, и, как ребенок, совершенно беспомощен. Не опять, а снова! От ярости я взвыл, но биться в сети, теряя драгоценные силы, было нельзя.
