Эй, Создатель! Полюбуйся! На черт знает какой планете, посреди дьявольски раскаленной неизвестной пустыни,— кружится и приседает от хохота сияющий в лучах светила рубиновый дракон. Присоединяйся к веселью!
Отсмеявшись — разрядившись, дракон смахнул черной тряпочкой выступившие от смеха слезы, с парашютным хлопком расправил крылья, и струдом взлетел, не разбегаясь.
* * *
Чувство полета было восхитительным и пьянящим! Сначала я поднялся как можно выше, до ледяных слоев атмосферы. Быстро заледенев, спустился погреться пониже, высматривая хоть что-нибудь, кроме моей скользящей по барханам тени. Земная «безжизненная» пустыня полна следов жизни: насекомые, животные и змеи оставляют свои следы возле своих норок, к зеленым оазисам ведут следы караванов, ветры обнажают руины древних городов, и эти следы цивилизации уж никак не спутаешь с обычными камнями. Тут же небыло ничего, кроме песчаных барханов от горизонта до горизонта, которые медленно брели туда, куда гнал их ветер. С другой стороны, следы моих девчонок были мгновенно занесены песком, а ведь они где-то тут бродят!
Девчонки… Сколько они продержатся без воды и еды? НаЗемле аборигены наотрез отказываются помогать искать худых путников, заблудившихся в пустыне. Мол, худых — без толку искать, пару дней в пустыне могут продержаться только упитанные люди.
Паря, я представил себе всех, кого пытался спасти: Марину сАнькой, служанку Мару (ее муж Эрис, надеюсь, выживет как-нибудь без меня), двух дочек Мары, истерзанную Мори и трех дочек купцов. Итого со мной в пустыне оказались девять женщин, которых никак нельзя было назвать упитанными.
Эйфория от полета прошла. Стараясь больше планировать, чтобы сохранить быстро иссякающие силы, я ссодроганием гадал: найду ли всех так усердно спасаемых живыми или не успею найти. Может, зря выдернул девчонок с ихродной планеты? Там они смогли бы наверняка выжить, и даже самая ужасная жизнь, которая их ждала,— все же, лучше смерти.
Поганые мысли вогнали меня в такую ярость, что из моей пасти вырвался огонь, и яогнедышащим тайфуном помчался по пустыне, оставляя за собой полосу расплавленного песка. Вспышка ярости испепелила остатки сил, крылья отказали и яврезался в раскаленный бархан.
* * *
Очнулся я ночью, от холода. С трудом подтянул свои многочисленные окоченевшие конечности поближе к животу и огляделся. Итого имеем: холодная ветреная пустыня в наличии — одна штука, страшно голодный, но очень бодрый дракон — 1штука, лун в небе — ноль штук, звезд — бесконечное множество. Звезды были незнакомые: нет ниБольшой Медведицы, ниЮжного Креста. Значит, это не моя родная планета. А какими были звезды на другой планете, я неизучил. Все как-то не доних было.
Зато сейчас выдалось время все обдумать на ясную, а нена затуманенную из-за суперброска голову. Я, конечно, хреновый заклинатель, но что мне мешает потренироваться прямо сейчас? Попытаться вернуть себе человеческий облик, попытаться очутиться на плато моей драконьей семьи, попытаться вызвать воду, в конце концов, если она есть на этой планете.
Стоп, как раз сейчас-то я ине свободен для глобальных экспериментов. Меня, неумеху-заклинателя, может забросить куда угодно в любом обличье, и тогда оставшихся здесь девчонок ждет смерть. Сначала их нужно найти и обеспечить им абсолютную безопасность, а потом уже экспериментировать. Ну… Если только по-быстрому испытать свои силы простыми задачами, может получится хоть что-нибудь.
Как там Айя меня учила,— нужно просто размягчить камни и просто слепить двигающееся существо? Песок под воздействием каких-то моих сущностей неожиданно легко расплавился и застыл полупрозрачными глыбами. Я очень торопился поскорей приступить к поискам, и особо не задумывался над своими действиями. Ну, хоть что-то получилось, и то — хорошо! В той же спешке я представил эти глыбы сложенными в подобие человека и мысленно изо всех сил пнул его в подобие зада. Существо сложилось, как в мысленной картинке, и печально побрело прочь от меня.
Ого! Айя, у меня получилось! Нужно просто не обдумывать каждое действие, а действовать без раздумий, словно в спешке! А если думать, с какой ноги и как идти, то точно упадешь!
Так, продолжаем оперативно развивать мои способности. Пробовать превратиться из дракона обратно в человека пока не буду, драконом выжить легче, да иорганизму ресурсов нужно для такого дела подкопить.
Попробовать разве что овладеть мыслесвязью, и — скорей на поиски, пока в силах.
Я встал поустойчивей, сосредоточился и раскинулся всеми своими непознанными сущностями по ближайшим мирам, словно сетью. И мысленно позвал всех, кто мог меня слышать и мог откликнуться. Но вабсолютной пустоте не было ни-че-го. Больше всего пустота была похожа на серый цвет, только никакого цвета тоже не было. Мыслесвязь, похоже, была мне пока недоступна. Эх, сестренка, не успела ты меня ей обучить!..
Ну, ничего! Я выяснил главное,— что могу развивать свои способности самостоятельно, без обучения всяким там заклинаниям.
Позову в последний раз Айю, и — в путь!
—Айя!— проревел я.
—Айя-я-я-яяя!!!
—Ай….
—Ну, чего ты разорался?— отозвалась явно неАйя. Грубый голос дробился и грохотал на всю вселенную.
—Ты кто?— радостно проорал я.Мой голос тоже дробился и грохотал.
—Я — Шаман!
Я открыл глаза и сел. Передо мной стоял худой высокий черный человек, скрестивший руки в обороняющем жесте. Он поманил меня за собой и побежал вперед, не оставляя следов. Я без колебаний помчался за ним на своих коротких лапах, потом взлетел, боясь потерять шамана — или его фантома?— из виду. И когда крылья отказали, и яуже привычно протаранил вершину бархана,— передо мной возникнул оазис.
Это был не мираж и неигра гибнущего от голода разума — ко мне действительно бежали люди. Меня, страшно истощенного дракона, спасли прекрасные человеческие существа во главе сШаманом. Шаман вживую встретил меня с распростертыми объятьями, как лучшего друга, и сам стал моим лучшим другом, оперативно разослав людей на поиски девчонок. Я участвовать в поисках не мог, исчерпав — по неопытности — свои жизненные ресурсы до последней капли.
Как же они были прекрасны, эти люди! Я любовался ими, пока меня кантовали от рассвета до заката в направлении оазиса, словно огромную глыбу для пирамиды. Я преисполнился к ним огромной благодарности, так как меня в пути все время кормили и поили. Похоже, я сожрал за день всех овец из огромной клетки, в которую меня жестами пригласили по прибытии на место. Силы мои, похоже, быстро восстанавливались, потому что я смог самостоятельно заползти в хлипкую клеть под одобрительные крики и широкие улыбки аборигенов.
Девчонок моих нашли только к ночи. Тоже на грани жизни и смерти, как и меня. Я пересчитал, сколько легоньких тел перенесли местные поисковики в белый шатер неподалеку от меня: их было девять. Их тоже кормили, поили и лечили, судя по сновавшим то вшатер, то изшатра людям.
А жизнь-то налаживалась! Мои девчонки не бегали от меня по раскаленной пустыне, а были рядом, накормлены, напоены и защищены. Я негонялся за девчонками по проклятой пустыне, а был сыт, напоен и защищен на время сна. Нас, судя по многочисленным вооруженным воинам, очень хорошо охраняли и подняли бы шум при малейшей опасности. Я неуклюже покрутился перед сном, как щенок, укладывающийся спать в тесной коробке, пристраивая поудобней лапы, крылья и хвост.
