Еще бы я не помнила: меня туда возил мой итальянский ухажер, с которым Стеценко соперничал, и поскольку Саша в итоге победил итальянца, то проявлял благородство и не ревновал к этим воспоминаниям.
—Так вот… Вы меня слушаете?— встревожился Горчаков.— Ну, так слушайте. Пару лет назад в Гетеборге был налет на почтамт, взяли больше миллиона евро.
—Там же кроны,— удивилась Регина.
—Ну, значит, сумму, эквивалентную «лимону» евро,— выкрутился Горчаков.— Это несущественно. Главное, как взяли. Налетели люди в масках, всех положили на пол. Один сотрудник успел нажать «тревожную» кнопку. И когда в полицию поступил сигнал, оказалось, что они выехать не могут.
—Как это?— не поняли мы.
—А вот так!— Лешка торжествовал.— Оказалось, что возле полицейского участка стоит бесхозная машина, в ней лежит какой-то баул, и написано «бомба». Когда машину обнаружили, полицейские вызвали саперов, оцепили свой полицейский участок и сидели ждали, пока саперы проверят «тачку». Конечно, там никакой бомбы в помине не было, мусор в бауле лежал. Представляете? Полицейские лохи сами себя оцепили и даже не дергались, пока саперы не отработают. Ну как?
—Сильно!— оценили мы.— Да, Леха, ты прав, это не шведы были, это явно наши, братья по крови.
—Ну, а я о чем? На психологии сработали. Но чтобы дотумкать, что шведы настолько дисциплинированные гаврики, что даже не рыпнутся и будут терпеливо ждать, пока им разрешат спять оцепление, то есть чтобы сыграть на особенностях их национального менталитета, надо что?
—Надо оценить этот менталитет со стороны, да?— догадалась я.
—Правильно, Машка. Именно со стороны. И должны оценивать разгильдяи, у которых в национальном менталитете дисциплинированность и не ночевала.
Раз уж мы все собрались в гостиной, напрашивалась идея отметить наше чудесное спасение. Кто их знает, сколько их было, этих грабителей? Пристукнули бы сначала меня, потом всех остальных… Вот и французское шампанское пригодилось наконец. Лена быстро состряпала какую-то легкую закуску, и понеслось, чтобы уж окрестные гопники наверняка знали: на вилле не дремлют. Между прочим, три часа ночи, самое время выпить и закусить. Горчаков разглагольствовал про то, что надо бы выставить охрану, часовых, и дежурить до утра, Регина его горячо поддержала, но дело кончилось тем, что дежурного не выбрали, а всю нашу компанию так и сморило на мягких диванах в гостиной. Лена, правда, устроилась под крылом у героического Горчакова, нежно к нему прижавшись; вот спасибо ночным грабителям за воссоединение супружеской четы.
Поутру все смущенно потягивались, разминая затекшие конечности. Горчакова, едва разлепила глаза, сразу кинулась прибирать загаженное ночными посиделками помещение. А я, нагло задвинув на трудовую повинность, открыла балконную дверь, подставила лицо ласковым пальцам юного рассветного солнышка и почувствовала себя француженкой, героиней Жапризо или Буало Нарсежака (жаль только, что все они, за редким исключением, плохо кончали). Сейчас — душ, потом кофе с круассанами, потом — навести красоту, надеть солнечные очки — и вперед, осматривать достопримечательности под заинтересованными взглядами галантных французов…
За моей спиной, сводя на нет обаяние волшебного рассвета, вяло, совершенно по-семейному, переругивались Регина и Горчаков. Наша прима, закинув ноги на спинку дивана, рассматривала в пудреницу свое лицо без косметики. Горчаков ей всячески мешал, пытаясь пристроить свои собственные конечности на оставшемся пятачке дивана и отпуская колкости насчет того, что мужья ее бросали, потому что наутро смертельно пугались ее истинного, умытого вида.
—Отвянь,— лениво отвечала Регина,— ты что думаешь, я по утрам выгляжу, как Синди Кроуфорд? По утрам никто так не выглядит.
— С чего ты взяла?— задирался Горчаков.
—Это не я сказала,— пояснила Регина.— Это Синди Кроуфорд. Она сама сказала: «Вы что думаете, я по утрам выгляжу как Синди Кроуфорд? По утрам никто так не выглядит».
Мой муж хихикнул. Он, как единственный джентльмен, помогал Лене наводить порядок и сервировать стол к утренней трапезе. Несознательные граждане — я, Регина и оглоед Горчаков, дождавшись, когда двое сознательных пригласят к столу, с урчанием ринулись завтракать, причем Горчаков и Регина — даже не умывшись.
За завтраком Регина непререкаемым тоном объявила: единственное, что может скрасить ее никчемную жизнь, это немедленный терапевтический шопинг. Глобальный, с ног до головы.
—Жалко, что бандюки бабки не забрали,— пробормотал Горчаков.
Но Регину неожиданно поддержала Лена Горчакова, которой тоже хотелось в магазины, хоть не купить, а просто поглазеть. Ее муж изумленно на нее уставился, открывая в родной жене неведомые доселе грани.
—Что ты пялишься?— жестко спросила его Лена.— Да, хочу. И ты мне что-нибудь купишь, ясно?
—Может, лучше дома…— жалобно проблеял Горчаков, по Лена его оборвала.
—Нет. Не лучше. В кои-то веки я в Европу вырвалась! Мне лет сколько, помнишь? Хватит уже на Троицком рынке одеваться.
—Киса, шубу мы тебе не купим,— поспешно сказал Горчаков.— Я не заработал.
Лена посмотрела на него испепеляюще.
—Да я и не надеялась,— отрезала она.— Сувенирчик какой-нибудь купи, и хватит с тебя. Помаду там или брелочек осилишь?
Регина оживилась и с наслаждением наблюдала за пикировкой Горчаковых. Она встала и приобняла Ленку за плечи.
—Леночка, купим тебе что-нибудь приличное, я одолжу. Отдашь в Питере, можно не сразу,— промурлыкала она. За удовольствие указать Горчакову его место моя подруга, наверное, готова даже приплатить.
—Спасибо, дорогая,— отозвалась Лена. Поднялась из-за стола, с грохотом отодвинув стул, и они с Региной в обнимку удалились вниз, секретничать насчет предстоящих покупок. Лена, не оборачиваясь, кинула нам всем:
—Со стола уберите.
Горчаков остался сидеть с открытым ртом, такого в его жизни еще не было. Минут через пять со стуком его захлопнул и промямлил:
—Она на мою жену плохо влияет.
—Ну, запрети Ленке с ней играть,— хмыкнул доктор Стеценко.
Горчаков, как зомби, в состоянии глубокого транса поднялся из-за стола и стал машинально собирать грязную посуду. Шок его был настолько силен, что он,— видимо, не отдавая себе отчета в своих действиях,— собственноручно помыл и вытер сковородку, на которой Лена готовила омлет.
Девушки наши появились со спального этажа приодетые к шопингу: Регина с барского плеча накинула на Ленку свой кашемировый кардиган и кожаные брюки, накрасила и причесала ее. Даже Горчаков обомлел, а про нас и говорить нечего.
—Муж, ты понял, как жена должна выглядеть?— строго спросила его Регина.
—Это мне взятки надо брать,— пробормотал ошарашенный муж.
—Да кто тебе их даст!— пренебрежительно отмахнулась от него Регина и обратилась к своей новой подружке.— Тут во всех бутиках персонал грамотный, они хоть и вышколенные, но срубят в пять секунд, за шмотками ты пришла или так, глазки попучить. Так что надо соблюдать дресс-код.
