– Боже правый, Уэстервилл! Вам обязательно нужно…
Слабая улыбка приподняла уголки его губ. На белом атласе галстука ярко горел сапфир. Синий огонь, зеленые глаза, а все остальное в черно-белой гамме.
– Обязательно нужно – что? – Он приблизился к ней. – Задавать вам вопросы?
– Мне безразлично, спрашиваете вы что-нибудь или нет. Меня возмущает ваша манера подкрадываться.
Ей пришлось прижать руку к груди, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Он проследил ее жест, задержавшись взглядом знатока на вырезе платья.
– Вовсе я не подкрадывался. Но если вас это забавляет, я могу…
Она бессильно уронила руку.
– Что бы я вам ни говорила, вы обращаете в оскорбительней намек. Вы невыносимы!
Он засмеялся:
– А вас, моя дорогая, очень легко напугать. Признаю, я не постучал. Но, в конце концов, дверь была отворена.
– Дверь была закрыта, я очень хорошо это помню. Не слышала, чтобы стукнула защелка. Значит, вы проделали это очень осторожно.
Уэстервилл с притворным вниманием принялся изучать дверь, которую он не только открыл, но и затворил за собой, причем бесшумно.
– Вероятно, защелка сломана.
– Чушь. Защелка в порядке, и вы это прекрасно знаете.
Он усмехнулся, сверкнув белоснежными зубами:
– Вполне возможно. Насколько мне известно, в этом дом петли отлично смазывают маслом.
– Должно быть, так.
Прищурясь, Бет разглядывала нахала. Как бы ей успокоить вконец взвинченные нервы? Иначе она себя выдаст. Негодяй пробыл в комнате всего ничего, а у нее уже взмокли ладони, и сердце готово выскочить из груди. Слава Богу, он далеко, в другом конце комнаты, возле двери. Их разделяет спасительное пространство, занятое огромным столом красного дерева, крытым зеленым сукном. Как хорошо, что здесь стоит этот стол!
Пальцы Бет сжали полированный край бильярдного стола.
– Так не пойдет, – сказала она, болезненно поморщившись при звуке собственного слегка дрожащего голоса. – Прошу вас, откройте дверь.
– Зачем? Чтобы другие услышали то, что нам предстоит сказать друг другу?
– Я должна думать о своей репутации, милорд. Если вы не отворите дверь, могут пойти слухи. Ни вам, ни мне этого не хотелось бы.
Глаза виконта блеснули.
– Откуда вам знать, чего бы мне хотелось? В самом деле, интересный вопрос!
– Мы ведь уже установили, что вы преследуете меня вовсе не из романтических побуждений. Вам нужны некие сведения о моем дедушке, вот и все. Какова бы ни была эта информация, полагаю, вы вряд ли стали бы рисковать ради нее свободой. Именно такую цену нам придется заплатить, если нас застанут наедине.
Он подкинул бильярдный шар почти к потолку, ловко поймав его одной рукой.
– А что, если я решил рассказать вам правду? Объяснить, к чему все эти расспросы про вашего деда? Что тогда?
Она прищурилась.
– В самом деле?
Он снова подкинул шар. Тот опустился на ладонь, издав сочный шлепок.
– Возможно.
– Вы смеетесь надо мной, Уэстервилл?
– Пока нет, – спокойно ответил он.
Бет нахмурилась.
– Вы пришли сюда с леди Джерси. Очаровательная женщина!
– Вы правы, она очень хороша, – протянул он. Его глаза снопа блеснули, обежав ее лицо, рот, вырез платья. – Но ей не сравниться с вами!
Бет с трудом подавила радостную улыбку. Не пристало леди так открыто выражать удовольствие! Она сказала:
– Салли – восхитительная особа, к тому же недурна собой.
– С ней весело, ноне более того. К тому же я слишком уважаю ее мужа. Значит, ничего, кроме дружбы.
– Это очень достойно с вашей стороны, – признала Бет с некоторым сарказмом в голосе.
– Я называю это необходимостью. Салли из тех женщин, которые, полюбив, всецело подчиняют себе мужчину. Я предпочел бы держаться подальше от дамы, которая не видит разницы между любовью и инстинктом собственницы.
– Мне ничего не известно о подобных привычках леди Джерси.
– Любовь моя, она тут вообще ни при чем. Я явился на вечер не для того, чтобы провести время с леди Джерси. – Он опустил шар на стол, затем встал, скрестив на груди руки, опираясь бедром о край полированной столешницы. – Я пришел, чтобы повидать вас, и никого больше.
Ей не следовало бы принимать эти слова за чистую монету, но она была польщена. Даже очень!
– Как только мы приехали, я сразу понял, что отыщу вас здесь. Я видел вашу карету. На ней ведь был ваш фамильный герб.
Она скорчила гримасу:
– Ужасно безвкусно, правда? Дедушка говорит… – Она замолчала, заметив, каким пристальным взглядом он впился в ее лицо. Разочарованная, она продолжила с некоторой горечью: – Вот мы и вернулись к старому, не так ли? Вы хотите, чтобы я рассказывала вам о дедушке. Зачем, Уэстервилл. Почему он так вас интересует?
Кристиан уловил жалобную нотку в ее голосе. У него были грандиозные планы на этот вечер. Он собирался засыпать ее комплиментами, дразнить, возможно, добиться от нее улыбки Нужно было ухаживать за ней… Потом, когда она потеряет осторожность, завести разговор о ее деде. И вот теперь они стоят разделенные огромным бильярдным столом, и ее честный, открытый взгляд требует ответа.
– Пропади все пропадом…
Бет брови изумленно взглянула на него:
– Простите?
Кристиан был расстроен, но виду не подал. Нагнулся и ловким движением запястья отправил черный шар через весь стол.
– Ривс был прав, разрази его гром.
Она была окончательно сбита с толку.
– Ривс?
– Мой дворецкий. Получил его в придачу к наследству, от отца.
– Вот как. – Минуту-другую она размышляла. – А в чем он был прав?
– В том, что не следовало использовать невинную девушку.
Она застыла, подозрительно глядя на виконта.
– С чего он взял, что я так уж невинна?
Брови Кристиана медленно поползли вверх. Щеки Бет нежно заалели.
– Разумеется, я невинная девушка. Просто интересно, откуда он знает – или думает, что знает… Ведь не мог же он…
– Вы прелесть. – Он уперся ладонями в край стола, ласково ей улыбаясь.
Разочарование исчезло. Бет кусала губы, невольно заламывая руки.
– Элизабет, любовь моя. Я хочу сделать то, с чего должен был начать. Вы слишком умны, и мне не следует прибегать к низким уловкам. Я расскажу вам все и надеюсь на вашу помощь.
– И это имеет отношение к дедушке?
