Технобиот поднял меня поближе ксебе своими конечностями, ияпочувствовал, как хрустят мои кости. Ноболи небыло— наверное, яуже переступил какой-то порог, закоторым боль перестает восприниматься организмом. Жрать меня тварь тоже неспешила— может быть, яраскрошил ейпулеметом жрало итеперь, пока оно невосстановится, она несможет меня сожрать? Даже если итак, ждать мне осталось недолго.
Да, такому противнику ипроиграть нестыдно. Как вообще сним бороться? Разве что какой-то специальный боеприпас изобрести, чтобы проникал внутрь ивзрывался внутри, вроде средневековых корабельных ядер…
Внутри…
Яусмехнулся иправой рукой, которая все еще худо-бедно слушалась, полез вгранатный подсумок. Достал гранату, которую так инекинул вдоме, ихорошо, что некинул. Зато ятогда успел разогнуть ееусики исейчас мне это наруку.
Зажав чеку взубах, чего нестал быделать влюбой другой обстановке, ярванул гранату всторону, и, нестесняясь, прямо полокоть сунул руку сгранатой встремительно зарастающую дыру натехнобиоте.
—Давай для разнообразия начнем сдесерта.— усмехнулся я, иразжал пальцы, отпуская спусковой рычаг.
Звонкий щелчок сработавшего запала яуслышал даже изнутри твари.
Иэтот щелчок словно что-то переменил вней!
Резко вырвав измоего плеча одну изконечностей, биот сунул ееследом загранатой— прямо внутрь себя, ипринялся ковыряться всебе, совершенно забыв про меня!
Незнаю, что там сним произошло, нотерять этот шанс яненамерен!
Снова подняв правую руку иуперевшись еювброневую пластину технобиота, яоттолкнулся отнее, снимая себя совторой конечности, иуменя получилось! Поглощенная копанием всебе тварь даже незаметила, что яосвободился, ая, немешкая, упал влюк стрелка, изкоторого меня биот почти что вытащил! Упал начто-то мягкое, шуршащее, бросил взгляд всторону— это оказался еще один мертвец, втаком жекамуфляже, как идругие ребята спродвинутым оружием. Вот начто значит ятак неудачно встал поначалу…
Прошло уже две секунды. Сейчас должно рвануть.
Скорчившись наполу под задним сиденьем, яподнял голову, глядя влюк ипонял, что ничего еще незакончилось. Биот уже пытался пролезть следом замной, онуже просунул часть себя вмаленький круглый лючок, итянулся, тянулся комне, непереставая при этом ковыряться всебе маленькой, будто специально для этого выращенной конечностью!
Три секунды…
Наплевав навсе, ясхватил заодежду ипотянул насебя труп, развалившийся назаднем сиденье. Вглазах отнатуги потемнело, вголове принялся стучать туземный там-там, новитоге ясмог кое-как, хотя бынаполовину, прикрыть тело трупом.
Апотом был только звон вушах имоментальная темнота…
Иедва слышный голос механического суфлера.
Глава 24
Сколько времени прошло? Секунда, минута? Неделя? Год? Что яувижу, когда открою глаза— все тот жетруп, которым ясам себя придавил, или апостола возле райских ворот? Хотя, собственно, счего ярешил, что попаду врай…
Яснова лежу сзакрытыми глазами, точно так же, как икогда впервые пришел всебя вэтом мире, вкотором живут бессмертные твари. Но, вотличие оттой ситуации, сейчас меня никто нестремился пнуть меня поребрам изаочно обозвать трупом, хотя поидее ясейчас должен быть вочень близком кнему состоянии. Аеще— уменя ничего неболело, идаже, кажется, все конечности слушались приказов. Покрайней мере, когда япопробовал согнуть пальцы навсех конечностях, по-прежнему, неоткрывая глаз, это получилось без труда.
Что ж… Яжив. Сэтим придется смириться. Ато, что янечувствую боли— так яееивпоследнюю минуту боя сбиотом нечувствовал тоже. Это непоказатель.
Придется открыть глаза. Даже если яувижу перед лицом мертвеца, которым прикрылся отосколков гранаты, даже если яснова окажусь всалоне бронированного джипа, даже если окажется, что прошла всего секунда, что никакого чуда непроизошло, ичерез полчаса явсе равно истеку кровью или задохнусь из-за пневмоторакса— надо открыть глаза. Хотя быдля того, чтобы узнать обо всем этом.
Но, когда яихоткрыл, оказалось, что ничего изтого, чего яожидал, вокруг нет.
Над головой был белый потолок, аоткуда-то сбоку, явно через несамое маленькое, лился солнечный свет. Жесткая поверхность под спиной, которую ясослепу все это время принимал запол джипа, оказалась длинным ишироким столом… Почему стол-то? Что зашутки?
Яповертел головой, иобнаружил, что нахожусь внебольшом, залитом светом изокна, помещении, очень напоминающем своим видом тукомнату, где янашел Софию сдетьми. Настене напротив меня висела какая-то карта, часть территории накоторой была обведена большим кругом, авсе, что заего пределами— жирно зачеркано черным маркером. Рядом скартой стоял простой деревянный стеллаж, полки которого были густо заставлены бумажными книгами изавалены какими-то свертками исвитками.
Еще вкомнате было несколько стульев, половина изкоторых валялась наполу, явно отброшенная вспешке. Рядом сними так жележали какие-то разрозненные бумажки, почти все— соследами грязной обуви. Прямо под столом этих бумаг было больше всего, атак жетам виднелась клавиатура откомпьютера, сломанный органайзер для письменных принадлежностей, априкрывала все это кучка грубо взрезанной, темной открови, одежды очень хорошо знакомой мне расцветки.
Это была моя одежда. Которую срезали сменя прямо целиком, после того как затащили вэто помещение, раскидав мешающие стулья, ивзгромоздили напервое, начем более или менее удобно было оказывать помощь— наэтот стол. Предварительно нагло сбросив снего вообще все, что было настолешнице, несчитаясь сценностью.
Какую помощь при этом мне оказывали— трудно даже представить, нонамне небыло ниединой царапины. Целая куча мелких икрупных порезов, практически сквозная дыра вгруди, еще одна такая жевплече, плюс, наверное, осколки, откоторых явряд лисмог защититься полностью при помощи кое-как накинутого сверху трупа, плюс всякие сопутствующие повреждения вроде переломов, ушибов, растяжений… Игде оно все?
Даже шрамов нет. Даже коросточек. Что задела?
Ивдогонку еще вопрос— даже если мне оказали какую-то волшебную помощь, топочему оставили здесь? Никуда неэвакуировали, даже капельницу неповесили. Ничего непонимаю.
Основная часть моих ран была сосредоточена вверхней части тела, поэтому куртку сменя срезали полностью, раскрыв еекак ракушку устрицы. Сногами ситуация обстояла получше, поэтому штаны намне оставили, хотя итоже покромсали ихпод длину толидлинных шорт, толикоротких бриджей— поколено. Ботинки нетронули вообще, даже шнуровку неразвязали. Толирешили, что, раз сама обувь цела, тоиноги внутри тоже впорядке. Странное решение…
Вообще все странно! Кто так оказывается помощь⁈
Иглавное— как после такой помощи выживают, даеще ибез следов повреждений⁈
