Сэр Финеас радостно всплеснул руками.
— Я нашел отличное средство борьбы с этим бичом общества!
— Неужели?
Сэр Тракстон озорно улыбнулся и извлек из ящика стола коробочку, перевязанную желтой лентой.
— Вот средство, которое решит все земные проблемы — голод, болезни, эпидемии и лень.
— Боже! — пробормотал, догадавшись, граф.
— Знаете, что это?
— Французский презерватив.
— У меня почти две сотни!
— Что же вы собираетесь с ними делать? — спросил граф Грейли.
— Убедить престол бесплатно раздавать их населению. Я лично преподнес один нашему принцу. Количество детей, которое он наплодил вместе с миссис Фиджеральд, навело меня на мысль, что он и понятия не имеет об этих французских штучках.
— Думаю, вы потрясли принца своей проницательностью.
Сэр Финеас убрал коробочку в ящик.
— Принц дурак! Жаль, что король-отец тронулся умом. Он бы не допустил этого. I
— Несомненно, — вежливо отозвался граф Грейли, с j возрастающим раздражением ожидая прихода Анны.
Сэр Финеас подался вперед.
— Что мне действительно нужно — это поддержка. Кто-то, кто сможет вложить необходимую сумму для обеспечения народа этими полезными приспособлениями. Нас не забудут.
«Черт, он серьезно», — понял граф. Сэр Тракстон глубокомысленно кивнул.
— Вижу, что вы потрясены перспективой. Это большая ответственность, но вы справитесь.
— Боюсь, вы неправильно меня поняли
— Хотите знать, что это принесет вам? Славу и удовлетворенность тем, что изменили ход истории.
— Как это великодушно с вашей стороны, — заметил граф Грейли.
— О, не нужно благодарностей! Я согласен остаться в тени и оставить все почести вам. Я не хочу быть героем.
Граф Грейли не знал, что и ответить. Но в этот момент дверь отворилась, и вошла Анна. Одетая в светло-голубое утреннее платье, окаймленное розочками, с собранными в узел волосами и молочно-белой кожей, она совсем не походила на гувернантку. Она была воплощением молодости, стиля и грации. Несомненно было и то, что она была знатной дамой. Ее теплая улыбка осветила всю комнату. Если бы не ее греческий нос, она была бы еще красивее.
— Граф Грейли?
— Только приехал, — он учтиво поднялся, — и уже успел насладиться беседой с сэром Финеасом.
— Дедушка, почему ты не послал за мной, когда прибыл граф?
— Ты же была занята. И потом, нам с графом было что обсудить. Но сейчас я устал. — Он встал и зевнул. — Пойду вздремну.
— Я принесла тебе очки, — почти догадываясь, что здесь произошло, сказала Анна.
— Ну конечно же, — сэр Финеас засунул очки в карман, — я собирался немного почитать перед сном. До встречи, молодой человек. Рассчитываю на продолжение разговора. — Он бросил проницательный взгляд на Энтони.
— Несомненно, — вежливо поклонился граф, не упуская из виду Анну, которая, провожая сэра Финеаса, повернулась, и на мгновение сквозь юбку, вышитую золотом, мелькнули ее стройные ноги. Он дольше, чем обычно делал в таких случаях, задержал свой взгляд и успел подумать, что ноги действительно хороши. Однако это не ускользнуло от проницательного сэра Финеаса.
Граф скромно потупился и ехидно подумал, что внучка сэра Финеаса пока не может претендовать на что-то большее в его доме, чем место гувернантки. Он даже произнес не очень уместную фразу:
— Сэр Финеас, вам нет нужды уходить. Нам с мисс Тракстон нужно обсудить одно дело.
Но сэр Финеас с пониманием на лице, которое почему-то коробило графа, только махнул рукой.
— Я вам не нужен. Анна уже не ребенок. Она и сама управится. — Хитрая улыбка мелькнула на его губах. — Если не верите, спросите виконта Нортленда.
Произнеся эту загадочную фразу, сэр Финеас вышел, закрыв за собой дверь. Граф Грейли некоторое время прислушивался к размеренному стуку палки в коридоре, затем взглянул на замершую в центре комнаты Анну. Она стояла настолько прямо, что он невольно подумал, не носит ли она корсет.
— Кто такой виконт Нортленд и почему я должен жалеть его? — спросил граф, чтобы разрядить атмосферу в комнате. Впрочем, он знал, что спрашивать не стоит. Он вдруг понял, что ревнует ее.
— При чем здесь виконт? — Анна скрестила руки, от чего ее высокая грудь стала еще более заметна. — Вам ведь нужна гувернантка?
Это было поражение. Он с трудом отвел от нее взгляд. Девушка была слишком привлекательна. Он привык, что гувернантке не следовало иметь собственное мнение, да еще и столь категорично высказывать его.
— Да, мисс Тракстон, вернемся к нашему делу. Я приехал, чтобы предложить вам это место.
«Все встало на свои места, — уныло подумал Грейли. — Стоило тебе открыть рот, и ты все испортил».
— Боюсь, что не смогу быть вам полезной. Я же говорила вам вчера, что меня уже наняли. Тем не менее я могу рекомендовать вам другого человека.
Граф Грейли только вздохнул.
— В Грейли-Хаусе, мисс Тракстон, мне нужны именно вы, человек, который уже хорошо зарекомендовал себя, а не кто-либо другой, кто не сможет справиться и с простыми проблемами.
Однако он сразу понял, что его грубоватая лесть не возымела действия. Глаза у Анны сверкнули.
— Может, в собственном доме вы царь и Бог. но здесь вы лишь один из тех, кто ищет гувернантку. Один из многих, — с нажимом добавила она.
Граф Грейли даже не сомневался, что она говорит правду: отчаявшиеся родители и опекуны осаждали ее дом.
— Я прекрасно понимаю, кто я, мисс Тракстон. Поэтому я и приехал к вам и готов щедро оплатить ваши услуги.
— У вас не хватит денег, — сказала она.
В его глазах это был слабый аргумент, и он не преминул этим воспользоваться.
— Все имеет цену. Даже вы. Последняя фраза обидела Анну.
— Никогда не встречала человека, который бы меня так раздражал! — негодующе воскликнула она.
И он уловил ее слабинку.
— По сравнению с вами, мисс Тракстон, самая отъявленная фурия во всей Англии — просто невинная овечка. Но я смотрю на это сквозь пальцы, потому что, по общему мнению, вы лучшая из гувернанток в стране. Подумайте хорошенько о моем предложении, — сказал граф.
Он даже шагнул к ней. Никогда еще женщина не вызывала в нем столько ярости. «Боже, — подумал он, — неужели придется отвоевывать у нее каждый дюйм? «
Она возмущенно молчала.
— Я предлагаю вам хорошо оплачиваемую работу. Скажите свои условия.
Анна только сжала губы.
— Я согласилась с вами встретиться только потому, что могу рекомендовать вам другого человека. Поскольку вы даже не утруждаете себя придерживаться приличий, мне больше нечего сказать вам.
