Улыбнулась, расправляя мокрые волосы наспине. Выгнула спину, заерзав настуле и, наконец, кивнула головой.
—Можете мне раздобыть информацию? Так скажем…
—Только между нами, девочками?
Яневольно усмехнулся. Ужтакую крылатую фразу своего мира, здесь, услышать? Такого точно неожидал.
—Можно итак сказать. Понимаю, что скорее всего, вырасскажите обэтом Алле, точнее, нескорее всего, аточно расскажите, новсе же…
—Яподумаю. Все зависит отпросьбы.
Яподошел кстолу, театрально выдвинул ящик, чтобы непоказывать особенность своего кольца, незаметно вытянул изнего клочок бумаги.
Взял перо, чернила, ицельный лист бумаги. Вписал внего два имени, тщательно вырисовывая буквы.
Она смотрела навсе это сособым интересом, кое-что приметив:
—Вылевша? Незнала!
Твою мать…
Ладно. Это несовсем проблема. Япоказал ейлист, пояснив:
—Мне нужно как можно скорее узнать кто эти люди, чем дышат игде живут или ошиваются.
Озадаченно посмотрела наимена, и, как мне показалось, улыбнулась. Знала лиона, кто эти люди, раз, замешаны ссемейкой? Или женет?
«Скорее всего, да»,— зазвучал голос Варны,— «Втвоих мыслях такой сумбур… тебе бысходить, порыбачить снова…»
«Тыгде пропадала?»
«Делала кое-что для тебя! Она уйдёт, иявсе-при-все покажу!»
Еерадостный голосок медом растекался помоей душе. Радуется— значит, унее получилось!
—Цена затакую просьбу будет соответствующей,— тон голоса Жанны изменился. Внем появились странные, приторно-сладкие нотки.
Она медленно, ябысказал, раздражающе медленно перекинула ногу наногу, внимательно следя замоей реакцией, ипродолжила:
—Тыжезнаешь, что они имеют отношение ксемье?
—Догадываюсь.
—Мне безразличны терки между братьями итобой. Мне небезразлична госпожа. Она небудет против такой информации, чтобы после нее небыло.
—Цена?— удерживая всебе раздражение, уточнил навсякий. Раздражение было из-за ееповедения— она решила, что может попытаться мною манипулировать.
Она улыбнулась, коснувшись своих губ ногтем, ипрошептала:
—Деньги неинтересуют. И, пускай, это будет для тебя сюрпризом.— отэтих ееслов уменя кажется вздулась венка наголове.
Голос старика вкоридоре сбил снее странную спесь.
—Ох, какие гости,— его довольная физиономия несколько разрядила обстановку.
Глава 29
Старик что-то монотонно объяснял Жанне, суть чего— янесмог для себя уловить. Всвязи сполным отсутствием интереса кихеле слышному разговору, попытался позвать Варну. Только вот она наотрез отказалась появляться, пока чужой человек находится внашем доме.
«Разве Альбина нечужой человек?»— задаваясь этим вопросом, вышел следом задедом сгостьей— они решили перевести разговор вниз, встоловую.
Нонавыходе столкнулся сАльбиной. Девушка, скрестив руки нагруди, выпячивая все, что только можно, состранными нотками агрессии, забормотала:
—Что она здесь делает? Почему полуголая ивтвоей комнате?
Упрека всвой адрес, как ивопроса— непонял. Личностные взаимоотношения сэтой барышней ибез того, были странными.
Фактически— объяснил, начто получил весьма озадаченное лицо, азатем ипредупреждение:
—Ябы, натвоем месте, недоверяла ей. Семейство младших Воронцовых, практически, вчерном списке Воробьева. Учти это перед тем, как залезть ейвтрусики.
Напоследок Альбина еще раз оглянула комнату своим мрачным взглядом, после чего спустилась вниз.
Меня подобное еезаявление удивило, нонаэтом, пожалуй, все. Яисам понимал, что сЖанной что-то нечисто. Как быдевушка, что создала образ серой мышки, нистого, ниссего захотела соблазнить конченного бандюгу, нусовсем неподозрительная.
Яже, спустился накухню, где невольно, стал слушателем весьма интересной информации. Ноостался подслушивать. Некрасиво, да, ноэто рабочий момент.
—…Иван многое знает.
—Это оннесможет доказать. Потенциал Димы растет, как ибыло предначертано.
—Евгений Михайлович, вы, понимаете, вочто это может вылиться? Аесли комиссия? Аесли императорская проверка? Вы, понимаете, что будет⁈
—Дакакое дело имдоДимки? Вот скажи мне? Сбизнесом онзавязал, связи— наращивает, даивпринципе, старается выйти изэтого дела. Сама видишь и, очевидно, знаешь. Нет причин полагать, что ондругой человек.
—Это вам так кажется. Поймите одно: Ивану нужно, чтобы Дима держался нарынке, пока непридет замена ему. Атогда, думаю, высами понимаете. Его нужно будет прятать. Либо самому сделать первый шаг.
—Оннеполезет вовсе это.
—Хочет онэтого или нет…— дальше, было трудно различимые слова. Как быянипытался прислушаться— было бесполезно.
—…московские?
—Именно они.
Дальше, последовал резкий толчок вплечо, который чуть было незаставил меня матюгнуться. Обернулся.
Немного недовольная моська Елены требовало ответов навопросы. Ноялишь прижал палец кгубам, ивернул ксвоему «шпионскому» занятию. Только вот слушать было нечего.
«Парочка» затихла, и, кажется, сменила тему. Протяжно выдохнул, ипоявился всвете свечей.
Дед иЖанна мило беседовали натему добычи угля имеди. Мне жеэто— было ненужно. Перекинулся парой взглядов сЕленой, выпил стакан воды, пожелал всем спокойной ночи ипошел ксебе.
* * *
Утренние петухи, точнее… вороны, разбудили меня задолго добудильника.
Поежившись под одеялом все же, вскочил, недовольно растирая спину иплечи. Что-то сматрасом было нето… онстал жестче, аэти долбанные пружины…
«…има»,— эхом отразилось вчерепной коробке.
—Сука,— вспине что-то щелкнуло, имозг окончательно проснулся.
«Дима!»— голос Варны вновь зазвучал вголове,— «Сколько можно спать⁈»
Япопытался было ответить, новопрос повторился, только уже невголове, арядом.
Богиня собственно персоной восседала намоей смятой постели сруками заспиной, еелучезарная улыбка игорящие глаза, сучётом ееобраза выглядели… ну, многообещающими как минимум.
Вся еемимика говорила овосторге. Пришлось, незаставлять ееждать.
—Хвастайся,— улыбнулся я, опоясав халат.
Она радостно выставила руки перед собой, протягивая мне скромную навид, коробочку. Взял предмет, взвесил, попытался отгадать, что там может быть, и, сразу жепредположил:
—Часы?
Ох, как жизменилось еелицо. Восторг сменило смятение, азатем, растерянность.
