Долгое мгновение оба молчали, они просто стояли и смотрели, пока их дыхание постепенно не пришло в норму. Ник потер ладонью шею.
– Сара, мы должны...
– Хопкинс, наверное, умирает от беспокойства, и Анна тоже. – Она оттолкнулась от дерева и поправила платье. Провела неверной рукой по волосам.
– Мои шпильки.
Он поднял с земли три шпильки и протянул ей. Она выхватила их, будто боялась обжечь об него пальцы. Учитывая тлеющие угли вожделения, которое все еще сжигало его, она имела основания опасаться.
Сара попыталась привести волосы в некое подобие порядка, руки ее дрожали. Она пробормотала проклятие, потом натянула на голову капор.
– Большое спасибо за уроки. Я очень много узнала. И он тоже. Гораздо больше, чем ожидал.
– Надеюсь, вы не находите мои действия слишком настойчивыми.
Она метнула на него быстрый взгляд.
– Вы очень правильно заметили. Я... я не знала, что некоторые мужчины способны заставить женщину забыть о своих целях. – Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Впредь я позабочусь о том, чтобы этого не случилось. Но сейчас я должна вернуться к Анне. С нетерпением буду ждать нашей встречи в среду в театре.
Она ушла, оставив после себя аромат лаванды. Ник тупо глядел на лежащий у его ног ридикюль. В следующий раз он поцелует леди Каррингтон тогда, когда будет нести ее к себе в постель. Улыбаясь про себя, он пошел к своему коню.
Глава 12
Гиббертон-Холл звенел от фальшивых звуков баритона, французская песенка неслась сверху в холл. Ник остановился и отдал Уиггзу шляпу и перчатки.
Помедлив в задумчивости несколько мгновений, престарелый дворецкий заметил:
– Мне кажется, граф очень талантлив для француза.
Голос стал еще более зычным.
Ник поморщился.
– Я бы назвал его пение громким, но не стал бы определять как талантливое.
– Да, милорд. – Дворецкий взял у Ника редингот и собрался уходить.
– Уиггз, – окликнул его Ник, – мне кажется, я должен вам десять гиней.
Престарелый дворецкий выпрямился.
– Да, милорд. Слуги усердно трудились, чтобы выполнить ваши поручения. Было очень приятно наблюдать за столь дружной работой.
– Я велю Пратту выдать вам деньги сегодня. Надеюсь, слуги уладили недоразумение по поводу мокрого пятна в гостиной?
Уиггз вздохнул:
– Боюсь, мы никогда не решим этот вопрос, милорд. Теперь, после ремонта в этой комнате, пятна уже не видно. Но я рискну предположить, что десять гиней заставят их больше сосредоточиться на своих обязанностях.
– Благодарю вас, Уиггз. Пожалуйста, передайте мою благодарность слугам.
Дворецкий поклонился и заковылял прочь.
Радовало то, как усердие слуг выросло одновременно со всеми улучшениями в Гиббертон-Холле. Подобно Уиггзу, они выпрямились, держались горделиво, быстро и с охотой выполняли свои обязанности. Так как все больше отремонтированных комнат появлялось в доме, Ник приказал Пратту нанять еще горничных и несколько лакеев. Появление новых лиц привело в восторг старых слуг, у которых вдруг появился целый отряд подчиненных, которыми можно было командовать.
Ник прошел в библиотеку и сел в кресло за большой письменный стол. В нем жарко горело воспоминание о поцелуе. Он еще никогда не встречал женщину, похожую на Сару Лоренс. Ее эмоции всегда готовы били вылиться на поверхность; однако это была женщина, которая умела глубоко чувствовать.
Эта мысль волновала его больше, чем ему хотелось признать.
Дверь в библиотеку открылась.
– А, вот вы где! – Анри вплыл в комнату и бросился в кресло напротив стола. – Прекрасный нынче день!
– Действительно, – согласился Ник. Солнце сияло, затруднения со слугами, кажется, уладились, а женщина, которая станет его любовницей, сама позвала его. В общем, день был чертовски хорошим для хозяина Гиббертон-Холла.
Анри бросил на него задумчивый взгляд.
– Кажется, сегодня вы чувствуете себя гораздо лучше.
Ник пожал плечами. Он не любил говорить о своей болезни, особенно сейчас, когда день сверкал золотом, а на сердце стало неожиданно легко. Придет время, когда болезнь окончательно схватит его и он не сможет бороться с болью без помощи маленьких коричневых пузырьков, которые привели его мать к гибели. Но сегодня думать о подобных вещах не хотелось.
Граф радостно вздохнул.
– Сегодня не по сезону тепло, не так ли? Вы нынче рано выезжали из дома, mon ami. Куда вы ездили?
– В парк.
– Но вы же его терпеть не можете! Вы говорили, что он слишком маленький и полон народу.
– Я ошибался. – Ник подтянул к себе стопку бумаг, которые просил подписать мистер Пратт. – Мне все больше нравится этот парк. Он становится одним из моих любимых мест.
– О нет! – воскликнул Анри, глаза его горели, кончик носа подрагивал от любопытства. – Здесь замешана женщина?
Ник проигнорировал его.
– Наверное, это так. Что еще могло заставить вас так сиять? – Граф встал, подошел и присел на край стола. – Вы мне все расскажете? Или мне придется вытягивать из вас эти сведения?
Ник откинулся на спинку стула.
– Не имею желания обсуждать свою личную жизнь с таким бездельником, как вы.
– А! Вы играете в рыцаря? – Анри нахмурил брови. – Это может оказаться серьезным. Вы уверены, что не нашли будущую леди Бриджтон?
Юмор Ника улетучился.
– Женитьба не для меня, Анри. Вам это известно.
– Тогда к чему вся эта таинственность?
– Она не позволяет таким людям, как вы, совать нос в мои дела.
– Ба! Так можно было сказать, будь вы настолько незначительной фигурой, что никто бы не обратил внимания на ваши дела. Быть анонимом – неудобное положение, я не пожелал бы его даже злейшему врагу.
– Поверьте, Анри, я был бы рад неизвестности. Анри нахмурился.
– Возможно, и были бы. Я вас не понимаю, но в этом-то и есть очарование нашей дружбы. – Он встал и расправил жилет. – Я пришел просить вас об одолжении. Вы помните тот маленький коттедж привратника, в котором мы остановились, когда приехали сюда?
– Конечно. А что?
– Ну, есть одна женщина, которую я бы хотел... – Граф деликатно замолчал. – Она очень застенчива, эта дама. И я ухаживал за ней так осторожно! Как маленькая мышка, она подходит и отщипывает по крошке. Но я не могу заставить ее откусить большой кусок.
Ник поднял брови.
