Поглубже зарывшись в подушки, Сара улыбнулась во сне.
Глава 8
– Поверить не могу, что дал вам уговорить себя, – сказал Анри, ежась от холодного утреннего воздуха.
Ник опустил занавески на окне кареты и откинулся па спинку сиденья.
– Тогда не поедем.
– Ба! Никогда не позволю, чтобы можно было сказать, будто у меня не хватило мужества бросить вызов восходу солнца. Я только хотел бы, чтобы оно не вставало так рано.
– Сейчас десять часов, Анри. Едва ли это можно назвать восходом.
– Это зависит от того, в котором часу вы легли спать, мой друг. – Анри бросил на него суровый взгляд. – А вставать так рано, чтобы нанести визит в больницу... Не могу поверить, что вам хочется это делать.
– Это не больница. Это курзал, и именно там собирается высший свет, чтобы обменяться новостями и поговорить о победах прошлого вечера. И еще чтобы попить поды. Вы и сами можете се попробовать.
– Зачем?
– Считается, что она улучшает здоровье людей, замедляя процесс старения.
Граф выпрямился на сиденье.
– Старения? Кто стареет? Мне всего сорок лет!
Ник поднял брови.
– Или около того, – поправился граф, пожимая плечами. – Ну, у меня скверное настроение. Нет? Не знаю, в чем дело. После бала у Кирквуда я... – Он осекся и тихо выругался. – Простите меня. Сегодня утром я не гожусь в компаньоны.
Ник тоже не годился..В последние три дня он ни о чем не думал, кроме того, какова на вкус Сара Лоренс. Тот поцелуй в саду воспламенил его, проник в его сны и не давал покоя. А Сара теперь стала еще более недоступной, ведь ее громадный братец-силач не отходит от нее. Ник улыбнулся про себя. Даже это ему на руку, так как мешает леди Каррингтон подобрать мужа по своему вкусу.
Его беспокоило только то, что ее безрассудные поиски могут увенчаться успехом. Она проявляла прискорбную склонность просить всех мужчин, рядом с которыми оказывалась, взять ее замуж. Она в конце концов выскочит замуж за круглого дурака, это всего лишь вопрос времени.
Ника обычно не волновало, замужем его любовница или нет. Но на этот раз... на этот раз все иначе. Теперь, когда Ник старался проложить себе путь в общество, он не желал иметь дело с возможной ревностью мужа. Он хотел получить свободный доступ к Саре, не говоря уже о ее полном внимании. Муж мог бы... отвлекать ее.
Поэтому нужно показать ей ошибку в ее стратегии, не говоря уж об опасности быть увиденной в саду без сопровождающей дамы на многолюдном балу. Она могла очень просто погубить себя. Немногие понимали, каково быть, изгоем, как тяжело быть отвергнутым, как больно, когда те, кого считал своими друзьями, с отвращением отворачиваются от тебя. Ник твердо решил спасти будущую возлюбленную от скандала, столько же для ее блага, сколько и для своего собственного.
Итак, теперь он был поставлен в незавидное положение защитника. Ее брат занимался тем же, но этот громадный увалень не представлял себе, как далеко готова пойти его сестра ради достижения цели. И это давало Нику преимущество. Он точно знал, что планирует Сара, и слишком хорошо понимал ее желание освободиться от условностей общества.
Их карета наконец подъехала к курзалу. Когда Ник и Анри поднялись по лестнице, Анри бросил взгляд на надпись на двери.
– «Вода – самое лучшее». Какой дурак это написал?
– Тот, который убедил всю Англию, что питье этой грязной, зараженной отравы вылечит людей от всех болезней.
Граф фыркнул:
– Мир населен идиотами. Куда ни плюнь, обязательно попадешь в одного из них.
Ник удивился дурному настроению графа. Несомненно, оно имело более глубокие причины, чем больная голова после бурно проведенной ночи, хотя граф редко пил лишком много. Возможно, его ухаживания за леди Лангри не имели успеха. Как бы то ни было, он начинал безмерно раздражать Ника.
Когда они вошли в помещение, он забыл о графе и его проблемах. Сара сидела в нише вместе с тетушкой и подругой с тициановскими волосами, а ее брат стоял на страже рядом, словно огромный золотистый медведь.
Сара выглядела юной и свежей, как невеста, в светло-желтом муслине, украшенном голубыми розетками. Ее волосы небрежно падали локонами на одно ухо. Ник улыбнулся про себя. Ее хрупкий и невинный вид был обманчив, и никто не знал этого лучше, чем он. Если, конечно, не считать получившего синяк виконта Хьюлетта.
Ник и Анри пробыли в курзале не больше минуты, а их уже окружили знакомые. Анри углубился в беседу с представительной матроной в платье из индийского муслина с узором в виде веточек. Его плохое настроение испарилось под лучами ее веселой улыбки. Не обращая внимания на окружающих, Ник нашел стул и поставил его так, чтобы получить хороший, открытый обзор обворожительной леди Каррингтон и ее спутников.
Сара точно определила тот момент, когда граф Бриджтон вошел в комнату. Не только движение людей, вытягивающих шеи, чтобы посмотреть на него, и не волна дыхания женщин, которые смотрели ему вслед, открыв рты от восхищения. Нет, дело было в ощущении, в физическом осознании его присутствия. Сара говорила себе, что это раздражение, но она сама в это не верила. Это был страх. Настоящий, неоспоримый страх.
Саре потребовалось собрать всю свою волю, чтобы заставить себя внешне сохранять спокойствие. Черт бы побрал этого человека! Она никогда не чувствовала себя такой смущенной.
Анна раскрыла веер, не отрывая широко распахнутых серых глаз от Энтони.
– Твой брат всегда так суров?
Сара бросила взгляд на Энтони, который стоял, прислонившись к стене в нескольких шагах от них, скрестив руки на груди. Невнимательному наблюдателю он бы показался спокойным, непринужденным, сонно опущенные веки скрывали яркий блеск его глаз. Но она слишком хорошо его знала, чтобы поддаться на обман:
Сара фыркнула, дернула плечом и произнесла так громко, чтобы этот несчастный услышал:
– Он обычно не так мрачен, но ведь, как правило, он не играет роли няньки. Наверное, он устал за все эти дни.
Энтони криво усмехнулся.
– Я не часто оказываюсь в компании женщины, которая так нуждалась бы в няньке. – Он метнул взгляд на Анну. – К вам это тоже относится, мисс Тракстон.
Анна залилась краской, но не успела ничего ответить: поднялась суматоха из-за появления небольшой компании, которая рассаживалась на свободных стульях слева. В центре этой суеты находилась очень высокая пожилая женщина, одетая в удивительный наряд. Ее яркий оранжевый с синим тюрбан был отделан россы пью драгоценных камней, худые плечи окутывала шаль с длинной бахромой горчично-лилового цвета. Ее платье, хоть и самого модного покроя, было ярко-розового цвета и совершенно не сочеталось с красными туфлями.
Но даже среди этой какофонии цветов Сару сразу же привлекло лицо этой женщины. Оно было узкое и бледное, с высоким лбом в старческих морщинках и носом, достойным Цезаря, но тем не менее притягательное.
