– Я готов обсудить наши дела в любое удобное для вас время.
– С вашей стороны это очень любезно, – чопорно сказала она.
– В самом деле, не правда ли? – Он скрестил руки на своей бочкообразной груди и перекатился с носков на пятки. – Гм, дайте подумать. Я свободен в четверг. Может быть, я приеду к обеду.
– Вы не можете приглашать себя в чужой дом. Изо всех наглых, грубых, властолюбивых...
– Надменных, надутых и невоспитанных. – Сэр Лоутон изобразил волчий оскал. – Кажется, именно так вы называли меня вчера вечером. Умоляю, придумайте что-нибудь пооригинальнее.
Вчера вечером? Тетя Джейн и тетя Эмма ушли в свою комнату сразу после ужина. Могли они после этого отправиться к сэру Лоутону? Зачем?
Нормального человека взгляд Джейн ввел бы в оцепенение, но сэр Лоутон был сделан из прочного материала.
– Тогда до четверга. – Он смотрел на нее из-под густых бровей, явно поддразнивая.
Джейн разочарованно поджала губы, после чего брюзгливо сказала:
– Очень хорошо. Приходите к обеду. Мне все равно. – Она остановилась у двери. Лицо ее покраснело, сама она держалась прямо, как будто аршин проглотила. – И прошу одеться подобающим образом.
Сэр Лоутон от удивления прищурился, опустил голову и посмотрел на свой коричневый сюртук:
– А чем плох...
Но Джейн в комнате уже не было. Люсьен тихо присвистнул.
Сэр Лоутон ухмыльнулся, от глаз по обе стороны лица пошли глубокие морщины.
– Не позволяйте ей вводить вас в заблуждение. Все женщины из рода Хадли такие. Они не любят чувствовать себя зависимыми от кого бы то ни было. – Сэр Лоутон посмотрел на Люсьена долгим проницательным взглядом, потом протянул руку. – Я должен идти, но было очень приятно с вами познакомиться.
Люсьен пожал барону руку, потом направился к двери.
– Проводить вас к вашей лошади?
– Спасибо. Я был бы рад компании. – Сэр Лоутон прошел в холл, принял из рук Гастингса плащ и двинулся к выходу. Когда они вышли и слуги не могли их слышать, он одарил Люсьена тяжелым взглядом. – Как долго вы собираетесь пробыть в Роузмонте?
– Может быть, несколько недель. А почему вы спрашиваете?
Старый джентльмен не отвел глаза.
– Просто так. Я слышал, что вы здесь поживете, пока вылечитесь, но вы, похоже, совсем здоровы.
– Я считаю, что мне пришлось бы гораздо хуже, если бы у тети Джейн не оказался готов ее овечий отвар.
– Боже правый! Неужели она?.. Не может быть!
Он выглядел настолько встревоженным, что Люсьен добавил:
– Леди Мелвин заверила меня, что он не ядовитый.
– Чертовски рад слышать. О чем Джейн думала, позволив себе такое? Эту женщину надо... – Он замолчал, нахмурился. – Прошу прощения. – Насупившись, он молча шел рядом с Люсьеном. – Послушайте, пока вы болели, может быть, случайно слышали, что в этом зелье? Это какая-то чертовщина, но Джейн и Эмма изобрели что-то вроде овечьего... Я не знаю. Овцам это снадобье нравится. Я думал, вы что-то слышали.
Люсьен поперхнулся. Сэр Лоутон покраснел.
– Да, звучит глупо, я знаю. Но с тех пор как они начали поить тоником своих овец, приплод вырос втрое.
– Втрое? – Люсьен остановился.
– Если не больше. – Голубые глаза ощупали Люсьена с головы до ног. – Как вы себя после него чувствовали? Я имею в виду... – Барон покраснел еще сильнее. – Мне всегда было интересно, как зелье действует. Все считают, что оно пробуждает у овец похоть.
Похоть? О да, Люсьен испытывал похоть. К сожалению, это была та же похоть, которая сжигала его все эти годы. Овечий отвар не имел к ней никакого отношения.
– От него очень хотелось спать.
У старого джентльмена вытянулось лицо.
– Только и всего?
– Может быть, вы попросите немного и попробуете сами?
Сэр Лоутон печально покачал головой.
– Если бы я это сделал, то тем самым признал бы, что снадобье действует. – Голубые глаза сверкнули. – Джейн не позволит мне забыть об этом.
Люсьен через двор наблюдал, как Арабелла и Нед выводят на дорогу старую повозку. Предусмотрительно одетая в серый плащ, каким могла бы гордиться жена фермера, Арабелла держала вожжи и заставляла Себастьяна бежать рысью. Ветер растрепал ее волосы, длинные каштановые пряди выбились из прически и теперь свободно струились по щекам и шее.
Когда повозка вывернула на дорогу, стало видно ее основание. Там были две большие, покрытые парусиной кучи, из которых выглядывала солома. Прекрасное место для того, чтобы прятать бочонки.
Люсьен шагнул вперед. Надо оседлать Сатану и поскакать следом, выяснить, не были ли они...
Сзади послышался голос сэра Лоутона:
– Удивительная женщина Арабелла Хадли. Практически одна управляет Роузмонтом.
Люсьену едва удалось вежливо кивнуть, все его существо было нацелено на погоню.
– Ей не следовало бы выезжать в одиночку.
– С ней Нед.
– Вы, вероятно, никогда с ним не разговаривали.
– Круглый дурак?
– Да, – коротко ответил Люсьен, наблюдая, как повозка с грохотом удаляется. Он провел рукой по волосам. – Говорить Арабелле, чтобы была осторожнее, все равно что просить мертвого повернуться.
– Похоже, вы ее довольно хорошо знаете. – Тяжелый взгляд барона опять устремился на Люсьена. – Я надеюсь, вы позволите мне, как другу семьи, задать вам вопрос: каковы ваши намерения относительно мисс Хадли?
– Мои намерения столь же благородны, как и ваши относительно леди Мелвин, – незамедлительно ответил Люсьен.
Сэр Лоутон расхохотался:
– Тут вы меня подловили. Конечно, это не мое дело. – Он подал руку. – Я рад, что вы приехали в Йоркшир, ваша светлость.
– Я тоже. – Люсьен пожал протянутую руку. Наблюдая за бароном, выезжающим на великолепной гнедой, Люсьен последний раз бросил взгляд на дорогу, где исчезли Арабелла и Нед, затем повернулся и зашагал к конюшне. Уверенность в том, что человек по имени Мамферд знает, что происходит в Роузмонте, становилась все слабее. Проклиная свои подозрения, он оседлал Сатану и поскакал к «Красному петуху».
Глава 15
Ночь была ее любимым временем суток. Арабелла любила глубокую черноту неба и необузданность моря. Вдыхая острый соленый морской воздух, она подошла к низкой каменной стене, которая шла вдоль обрыва, и оглянулась, всматриваясь в Роузмонт.
Все окна в доме были закрыты ставнями, только в одном виднелся свет.
