Одно было ясно: ядро моей личности сформировалось, в момент вселения в тело прошлого владельца. Да, Пряха узнала и это тоже, хотя и ничем не выдала своего удивления. Как я понял, мой случай – явление пусть и редкое, но порой случавшееся с теми или иными разумными на протяжении галактической истории. И всякий раз находящее отклик в Живой Силе, реагирующей образом, похожим, и в то же время отличным от нарушения Равновесия.
В моем случае – это призыв в мир еще одной сущности со схожей направленностью дара. Пряха не знала какой, и как та проявит себя, но предупредила соблюдать особую осторожность. Сила обязательно сведет нас вместе, и что будет после этого, остается только гадать и уповать на ее милость. Потому как любое нарушение естественного порядка очищения и перерождения душ сравнимо с перевесом той или иной сторон Силы. И подлежит, в лучшем случае, санации. То есть профилактике с целью недопущения возникновения фатальных процессов, способных нанести вред функционированию организма. А в худшем…
Думая о Могру, я не сомневался, что своими действиями вынудил Силу прибегнуть ко второму варианту. Зачистке. И дальнейшая моя судьба напрямую зависит, смогу ли я нивелировать вред, который уже причинил с момента своего первого вдоха в чужом теле. И продолжаю причинять, меняя историю на поводу своих эгоистических желаний.
Впрочем, все это болтовня ни о чем. Как бы не грызла совесть и сомнения, наши чувства с Аньей оттого не изменятся. Как и принятое решение взять ее с собой будущее вопреки логике и здравому смыслу.
Я все еще осознавал, к каким катастрофическим последствиям это может привести, но более не мог сопротивляться своим чувствам. Любовь вообще имеет пренеприятное свойство отключать мозги. А такая, как у нас с Аньей, еще и диктует свои собственные условия, заставляя полагаться на великий «авось» в надежде, что как-нибудь пронесет. Наверное. Может быть.
– Вряд ли, – хмыкнул Фрис, стиснутый в материнских объятьях Пряхи, для которого мои мысли не остались тайной. Брат уже давно научился расшифровывать их по выражению моего лица. В случаи Аньи обретающее мечтательно-глупое выражение без какого-либо участия воли.
– М-м, – я показал ему язык, хотя у самого на душе скребли кошки сомнения. Моментально разбежавшиеся по закоулкам и подворотням сознания, когда следом за нами в дом вошла Анья, робко улыбнувшаяся глянувшей на нее Пряхе.
– Здравствуйте.
– Ага. Ты-то мне и нужна!
Отпустив Фриса, Пряха каким-то неуловимым движением оказалась за спиной Аньи и подтолкнула ее в спину в сторону лестницы на второй этаж.
– Ты тоже со мной, – не терпящим возражения тоном бросила мне учитель. – Раз ты улетаешь, пришло время исполнить последнее поручение.
– Какое поручение? – еще сильнее насторожилась Анья, нехотя передвигая ноги по указанному маршруту. На что мне оставалось лишь горестно вздохнуть и покорно топать следом, теряясь в догадках на тему неумной фантазии учителя.
Давнишний проигрыш в пазаак обернулся целой цепью заданий, проливших свет на опасения Азура, изначально не хотевшего пускать меня за игровой стол. Уж кому, как ни ему было известно о методах обучения Пряхи, мастерски умевшей сочетать приятное с полезным.
Ее первым заданием стала зачистка канализации Зелара от расплодившихся харшей. Ругательство, какое, на моей памяти, временами проскальзывало в речи некоторых разумных, с кем мне доводилось общаться, внезапно обрело свои корни.
Оказалось, что «харшами» называют существ полу-искусственного происхождения – плод экспериментов неизвестного ученого по выведению гибридов на основе вомп-крыс и гизок. Получившиеся в результате голокожие пятнистые грызуны разделили дурной нрав первых и неестественную тягу к размножению вторых. При этом обладали столь мерзким запахом, что их сторонились любые хищники с мало-мальски работающим обонянием.
К счастью, при всей своей опасности харши легко уничтожались огнем, и бороться с ними даже без помощи одаренных труда не составляло. Как я думал.
Оказавшись в канализации, мне на своей шкуре пришлось познать отчаяние загнанной добычи, которой предстояло стать незапланированным ужином для сотен жадно щелкающих клиновидными зубами ртов. Харши полностью оправдывали свою репутацию, вызывая острое чувство неприятия как своими видом, так и выворачивающим нутро запахом.
После такого опыта давняя родианская фобия плавно сошла на нет, дополнительно окрасив лексикон новыми ругательствами и подарив Пряхе несколько часов истерического смеха после моего «триумфального» возвращения. А все потому, что перед выдачей задания учитель забыла упомянуть одну важную деталь: харшей не обязательно было уничтожать, спускаясь в канализацию лично. Для этого у зелтронов имелась своя собственная санитарная служба. И уже они по заявкам граждан высылали подготовленные бригады, без труда справлявшиеся с неприятной работой.
Одно утешало: молчаливая поддержка стоящего рядом Азура, которому в своем время досталось не меньше. Впрочем, он зря надеялся на ослабление внимания Пряхи после моего появления. «Харшев позор», как его ехидно окрестил Фрис, стал началом наших совместных приключений со своими незабываемыми подвохами.
Так мы с Азуром узнали, что будет, если лизнуть в лысину министра образования, проводившего испекцию в школах Зелара. И как развить реактивную скорость в попытке сбежать от гиперозабоченного внимания его на пару с таким же возбужденным министором культуры, чьим выпирающим агрегатом можно было заколачивать гвозди. Видит Сила, к таким ярким потрясениям моя психика была не готова! Но Азур «утешил», что это только начало.
Так и оказалось. Не буду останавливаться на всех унижениях, которым мы подверглись с подачи воспаленного воображения Пряхи, а скажу лишь о плюсах такого метода обучения.
Помимо повысившейся реакции и внимания к окружению, я научился в фоновом режиме контролировать духовный мир Силы. Иначе невозможно было избежать всех неприятностей, что обрушивались сверху, стоило чуть зазеваться. Пряха не разменивалась на мелочи, а в изобретательности многократно превосходила Юкиру, чьи приставания к Азуру на этом фоне казались шалостями маленького ребенка.
Вот и сейчас, покорно следуя за Аньей и предвкушающее ухмыляющимся учителем, я максимально обострил все чувства, готовый прикрыть свою любимую от любых неожиданностей. И не важно, что Азура рядом не было. Пряха, порой, придумывала нам индивидуальные испытания, вне зависимости от исполнения оканчивающиеся одинаково: нашим позорным поражением и ее ржачем на пару с Фрисом.
Вот уж кто искренен наслаждался нашими мучениями, ежедневно пополняя свой архив новыми историями для потомков. При этом Пряха тоже его учила, хотя чему именно непонятно. Оба хранили молчание, и, как бы я не старался, разговорить Фриса не удалось. Все, что удалось из него вытянуть, это фраза: «Так нужно, Джове. Доверься мне».
Что ж, пусть так. Причин не доверять одному из самых родных мне разумных не имелось, так что я позволил им с Пряхой хранить свои тайны. Тем более, что результат их занятий виднелся любому, способному ощущать ментал.
