—Неплохой улов.— Не скрывая гордости, проговорил Танк, поглядывая на Хантера.— Ночная вылазка была весьма и весьма успешной. Хорошее дополнение к этой бурде.
Овсянка была употреблена быстрее чем обычно, после чего все приступили к главному блюду. Да, получился настоящий пир. Хорошо просоленные и сваренные самым идеальным образом, раки отлично дополнили наш скудный рацион. Крупные, длиннее ладони, с солидным количеством мяса даже в ногах и приправленные травами, они были просто великолепны. И каждый из нас не встал из-за стола, пока дочиста не высосал красновато-белое мясо из каждой ножки ракообразного. Танк, как обычно закончил быстрее всех, объявил что вахт на сегодня не будет даже у Санька, отпустил его отдыхать и сам исчез в коридоре.
—Эх,— поглаживая живот выдохнул Данте и отправил последнюю раковую шейку в рот,— ко всей этой прелести не хватает одного.
—Чего?— Я вытирал рот рукой. Губы потрескались от обилия соли и немного болели от мелких порезов причиненных крепкими панцирями.
—Свежего, холодного, нефильтрованного.— Он мечтательно закрыл глаза, гладя живот уже обеими руками.
Я перехватил взгляд Кати. Так обычно смотрят на хозяев побитые собаки — со злом и даже ненавистью, но среди этого слегка поблескивает и обратная сторона.
—Не говори ничего.— Сказал Данте, когда я повернулся к нему.— При любом раскладе для нее так лучше. Она этого просто не понимает еще.
Я не стал спорить. Немного погодя Катя и Рика ушли. Меня немного царапнул тот факт, что Рика больше ни разу не взглянула на меня с того момента, как мы все здесь собрались. Казалось бы — мелочь, но, сволочь, бурила мозг получше аппарата нефтяников.
—Слейвин!— Вот как, объясните мне как — мы с Данте были залиты соком из раков как свиньи, Лея же выглядела так, словно только что отобедала в роскошном ресторане и успела навести марафет.— Пойдем, нужно проверить перевязки и корсет.
—Да, иду!— Я повернулся к Данте и увидел ухмыляющуюся рожу.— Ни слова.
—Ладно, ладно!— Он развел руки и потянулся.— Жду тебя в тренажерке, подземный ловелас!
Он покинул зону досягаемости прежде чем я успел среагировать. Поэтому мне только и осталось, что выругаться себе под нос, подняться с места и заковылять вдоль комнаты за Леей.
Она расстегнула лямки жилета, осторожно сняла его и стала разматывать толстый слой бинта. Слой за слоем повязка становилась тоньше, а боль ярче. Когда последний, туже всего затянутый слой был снят, боль накинулась на меня огромной волной. Пронзила тело как электроразряд такой силы, что на мгновение я перестал чувствовать конечности. Казалось, что меня насквозь пронзили копьем. Дыхание перехватило. Я крепко взялся за кушетку, боясь потерять равновесие, в глазах помутилось.
—Терпи.— Лея прикоснулась к моей руке, затем стала быстро раскрывать несколько пачек старого бинта.
Я терпел, хоть и было невыносимо. Грудь была черной, как смола. Но сквозь эту смолу, как у выжженного подножия вулкана через трещины вытекает лава, пробивались разбухшие кровеносные сосуды. Зрелище до такой степени заворожило меня, что я не заметил очередной укол. Мгновения и мне стало легче.
—Откинься назад.
Лея подрегулировала спинку, помогла мне лечь и протерла мою засаленную грудь кусочком влажной материи.
—Полежи пару минут,— сказала девушка, раскладывая бинты на столе,— пусть кожа подышит.
Да, это было неплохо. Я начинал ловить кайф от этих моментов — дикая боль, сменяется покоем и ощущением блаженства. Я глубоко вдохнул воздух и закрыл глаза. Ночь на стуле то еще удовольствие, а здесь, на жесткой кушетке, вытянувшись во весь рост, было клево. И я ловил эти приятные мгновения.
—Совсем мало осталось.
—Что?— Я открыл глаза, поняв, что едва не задремал.
Лея повернула ко мне озабоченное лицо.
—Обезболивающих мало осталось. На сегодня хватит точно, а завтра…— Она отвернулась, не договорив.
Уж это я понимал. Меня удивляло, что их вообще все еще хватало. На любых вылазках мы всегда искали медикаменты — в домах, магазинах, в аптечках автомобилей. Когда нас осталось семеро лекарства уходили не так быстро, как при двух сотнях людей, но их к тому моменту тоже было не много. А в последнее время мы вообще не уходили далеко от убежища. В ту недельную вылазку, Танк достал немного медикаментов, но это были в основном мази, настойки и шприцы. С сильными обезболивающими было глухо.
—Сестренка,— я постарался придать голосу ободряющий окрас,— прорвемся. На мне все заживает как на собаке, ты же знаешь.
—Как на волке.— Улыбнулась она в ответ, подошла ближе и села на край кушетки.— Ты как вообще?
—Внимаю твоим советам. Больше не буду совершать ошибки — спать на стуле убийство для спины.
—А если бы ты меня послушал, мы бы не потратили с утра уже две дозы.
—Прости.
—Да ладно.— Она махнула рукой.— У меня где-то тут лежал подробный ботанический атлас. Освежу в памяти нужные травы и буду варить настои и делать примочки из протертых листьев.
—Вот видишь.— Я улыбнулся и погладил ее по руке.— Я же говорил, что я в надежных руках.
—Ага, конечно.— Она хмыкнула, а затем внимательно всмотрелась в меня.— Одна вещь никак не дает мне покоя — как ты смог понять их язык?
Я сжал губы. Вопрос этот, как и многие другие, давил на меня тяжелым прессом.
—Понятия не имею. Это была секунда, которая длится целую вечность. Бывает так, знаешь? А потом я вдруг сообразил, что понял его слова. В точности до цифры, как это потом выяснилось. Но почему это произошло, как и зачем — еще одна загадка в этой войне-пазле. Кучу тайн, кучу загадок и секретов принесло их прибытие. Начиная от того зачем они здесь и кончая тем — зачем им мы.
—Ты про его слова?
—Да. Он ведь сказал, что-то типа того, что «он интересовался вами и тобой в том числе». Кто он? От этих загадок скоро голова лопнет.
—Нужно некоторое время посидеть тут и минимизировать выходы на поверхность. Вы должно быть здорово их разозлили, тем, что устроили вчера.— Лея выглядела обеспокоенной.— Я боюсь за тебя.
—Не бойся, Сестренка. Все хорошо. Все будет хорошо.
Уж в этом я не был уверен. Но мой юный мозг никак не хотел мириться с тем, что ответов на свои вопросы я не получу. Будь у меня возможность, я бы прям сейчас рванул в город, нашел бы там кого-нибудь и устроил бы ему хороший допрос. Но… мне оставалось довольствоваться перевариванием пищи в относительно безопасном убежище. Под землей.
—Ну что,— Лея попыталась вернуть радужный настрой,— перевяжемся?
Тонна тугих бинтов, сверху жилет и я снова мог ходить, жертвуя глубоким дыханием. Лея поцеловала меня в щеку (это было очень прикольно) и отпустила. И я пошел, с пылающим лицом, довольный жизнью и собой. Но шел я не к Данте, который ждал меня. Я повернул в другую сторону, ведь я хорошо помнил обещание, которое дал. А я очень не любил не сдерживать обещаний.
