- У меня своя бригада отделочников, - произнес он непринужденно.
- Да? – удивленно вскинула брови и повернулась к нему вполоборота. Внезапная мелкая дрожь и легкий трепет прокатились вместе с волной мурашек по телу, когда носом уткнулась ему в шею. Развертелась тут, сова. – Я… Ты… - резко отвернулась и почесала лоб. Опустила руку, заметив, как она дрожит. – Ты же, вроде, юристом хотел быть, а не отделочником.
- Задохнулся из-за тугого галстука и поперхнулся геморроем от сидячей работы, - тихо усмехнулся Матвей. – Да, и потом… Что плохого в простом работяге?
- Никто и не говорит, что простой работяга – это плохо. Просто, у тебя была другая мечта.
- Та мечта оказалась не моего размера, - ответил он, и я почувствовала плавное движение широких плеч, как если бы он ими пожал. – Но юридическое образование у меня есть. Могу принести диплом, порежем на нем колбасу.
- Уже поздно. Да и Ваня обидится, если мы без него будем есть колбасу.
- Славный он. На тебя похож.
- Ты первый, кто так сказал, - смущенно улыбнулась. – Все говорят, что он копия Лёши.
- Не знаю, - шумным дыханием шевельнуло волосы у виска. – Я видел в нем только тебя. Щурится он, точно, как ты. А ещё уголками губ подергивает, когда думает.
Не краснеть, Аня. Не краснеть! Тебе давно не шестнадцать.
- И… где ты научился так управляться с пятилеткой? – попыталась я говорить на отвлеченную тему. Может, сейчас выясниться, что у него сын и еще две дочки.
- У сестры сыну недавно исполнилось шесть. Так что я немного в них смыслю.
- Да? Марина родила?
- Ты помнишь мою сестру?
- Конечно, - фыркнула я.
Я знала о тебе всё ещё задолго до того, как ты позвал меня на то свидание. Но об этом тебе лучше не знать, Козырский.
- Так. Здесь, вроде чисто, - произнес нарочито бодро, но отходить не спешил. – Ещё что-нибудь потрём? Спинку мне, например. А-то я грязноват.
Убийца трепетной романтики. Просто уложил её на лопатки, намекнув на то, чтобы потереть ему лопатки.
- Воспользуйся своей ванной, - повернулась к нему лицом и смело заглянула в глаза. – Со стояком ты своим справился. Течи у меня больше нет и не будет: залепил ты знатно. Так что можешь идти. Дальше я сама справлюсь.
- Я еще на закончил со стеной. Завтра приду.
- Поиграть в железную дорогу или закончить ремонт? – сощурила хитро глаза и случайно повторила его облизывание губ.
- Одно другому не мешает, - короткая усмешка. – Тем более, когда здесь так кормят…
- Голодный? – спохватилась я.
- Не тем голодом, - ответил многозначительно, и ванная комната в одно мгновение сжалась до его угольных зрачков.
- Ну, кхм, - проскользнула между ним и стеной. Встала у выхода из тесного помещения. – Дальше я сама. Спасибо, что помог, Матвей.
- Спокойной ночи, Анют, - произнес он и коснулся плечом моего плеча, проходя в узком дверном проеме.
- Спокойной ночи, Матвей.
Ага, спокойной… Привет, бессонница! Моё почтение, метания по подушкам и сверление взглядом потолка.
Глава 13
Макияж в семь утра в воскресенье? Серьёзно?
Боже, женщина, иди ещё поспи!
К тебе придут, чтобы плитку клеить, а не тебя. Да, и вообще, с чего вдруг этот марафет? Ты бы еще меха и шелка на себя напялила, чтобы встретить Матвея и его приспущенные джинсы. Хотя, джинсы были вчера. Сегодня, возможно, опираясь на опыт вчерашнего дня, когда я не клюнула на его провокацию в виде белых трусишек, он оставит те ненадежные джинсы и наденет что-то, что будет надежно держаться на поясе без риска слететь до непозволительного «не балуйся».
Захлопнула дверь ванной комнаты, которую вчера до полуночи драила с небывалым ранее фанатизмом, запахнула халат и вернулась в свою комнату, рухнув на постель. Ваня еще спит, Матвей после вчерашнего трудового дня, вряд ли, нагрянет раньше обеда, поэтому и мне тоже можно попробовать еще хоть на полчасика провалиться в сон.
Натянула одеяло до подбородка, обняла вторую подушку, которую по привычке так и клала туда, где раньше находилась ветренная голова мужа, и закрыла глаза, на удивление быстро провалившись в сон.
Всё-таки, утренний сон самый парадоксальный. Если вечером, прежде чем уснуть, нужно познать дзен, лечь так, чтобы ни один мускул и ни одна конечность не чувствовали себя некомфортно, а посторонние звуки не смели раздражать, то утром достаточно выброситься на постель, как вычихнутая в платок сопля, и это окажется самой удобной позой для сна.
Но как бы ни был сладок сон, просыпаться всё равно нужно. Особенно, когда слышишь смех сына в глубине квартиры и не понимаешь, над чем он так громко смеется, если телевизор выключен, а меня в качестве клоуна рядом нет.
Чувство материнской тревоги сжало грудную клетку, заставляя убедиться как можно скорее в том, что с Ваней всё хорошо. Не хорошо, конечно, для меня, если нагрянул бывший муж, но для сына, скучающему по своему отцу – хорошо. Хотя, если бы пришёл Лёша, то точно разбудил бы меня, чтобы я не дрыхла, пока его эгоистичное величество не напоят чаем и в рот не всунут печеньку.
Отбросила одеяло в сторону, не забыв при этом зацепиться об него ногой. Прыгая на свободной ноге, высвободилось из сатинового плена. Отбросила волосы от лица и неуклюжей лосихой поскакала на голос сына, звук которого, предположительно доносился из ванной комнаты.
Что он там делает? Дует пузыри? Омолаживается моей омолаживающей маской?
Лишь бы не примерял мои платья, а то, знаете ли, «сын без отца» и прочее бабкино бурчание…
Распахнула дверь ванной комнаты и застыла на месте, когда на меня обернулись двое: сын и тот, чьи джинсы нуждаются в подтяжках. Ох, и что это? Красные боксеры? Как моё лицо сейчас, должно быть?
- Доброе утро, мам! – бодро произнес сынок, выйдя из ступора первым.
- Доброе утро, красавица, - почти промурлыкал Козырский, пройдясь голодным взглядом по моей фигуре.
Опустила взгляд, силясь понять, что он там такого аппетитного увидел, и едва не провалилась на этаж ниже, когда обнаружила распахнутый халат, демонстрирующий короткую шелковую сорочку.
Лихорадочно запахнула халат до самого горла и туго перевязала поясом.
Вот теперь я точно в цвет его боксеров.
- А почему ты так рано пришел? – спросила у Матвея, который в этот момент зубами перекусывал ленту скотча.
Что ж так красиво-то, а? Еще эти ровные белые зубы…
- Мам, уже почти обед, - ответила за него Ваня, болтая ногами, сидя на стиральной машинке. – Я открыл Матвею дверь.
- Обед?! – выпучила глаза и метнула взгляд в прихожую на настенные часы. – Почти одиннадцать?! Ого! – прочистила горло, заложила волосы за уши и взяла себя в руки. – Голодные? Вы что-нибудь ели? И давно ты здесь? – последний вопрос был адресован Матвею.
