— Понимаю. И да, не рассматриваются, — кивнула, судорожно теребя край футболки. — Мы думаем, что лучше дождаться лета. Тепло, а еще продукты дешевле, кафешек больше. Зачем сейчас торопиться?
— Решать вам, но не тяните.
В принятии ситуации папой — не сомневалась ни секунды. Мама, конечно, еще прочитает мне мораль и выскажет все негодования, но я по ее глазам видела, что она приняла известие правильно.
— Надо встать на учет…
— Мам, — я взяла руки родной женщины и погладила. — Одиннадцать недель. Я встала уже на учет и анализы сдала. Кстати, мой врач твоя одноклассница Ольхова Татьяна Сергеевна.
А дальше разговор перетек в плоскость воспоминаний родителями молодости, легких подколов по поводу нового статуса «бабушка и дедушка», а также советов для меня: не нервничать, не переохлаждаться, больше гулять и не перенапрягаться. Разве я не счастливый человек? Кто-то не получает и части такой поддержки и понимания.
Теперь оставалось тянуть до лета. Потом можно признаться родителям, кто отец ребенка, и отпустить Стаса. Кстати, пока я вела беседу с предками, “мой парень” ошарашил новостью Киру и Рому. На мое сообщение:
15:22 Вы: «Ты жив?» — Звягинцев-второй прислал мне смешное фото застывших в шоке друзей.
Вечером мы с подругой болтали по телефону, где она призналась, что тоже мечтает о ребенке, но пока у них с Ромой разговоры на эту тему не клеятся. Судя по ее тону, что-то шло не так, а мне очень не хотелось, чтобы они расстались. Решила, что на днях попытаю Стаса, может, он прольет свет на проблему.
… Конец июля выдался очень жарким. Каждый день мой живот рос все больше. Радовало, что не надо натягивать на себя куртки и пуховики, а то бы пришлось весь гардероб обновлять. Родители планировали перестановку в моей комнате, чтобы установить детскую кроватку.
Стас запретил мне всякие признания, говоря, что внука любить будут не за то, кто его отец, а потому что это ребенок.
Недоделанный режиссер подвозил меня на очередной осмотр в больницу, а я улыбалась, поглаживая свой животик.
— На днях признаюсь родакам, что ты порядочный человек и ребенок не от тебя, — посмотрела на Стаса, ожидая радости.
— И к чему эти признания? — скривился Звягинцев-второй. — Думаешь, твоим предкам нужно еще одно потрясение?
— Ну, самое потрясное они уже узнали, — усмехнулась, намекая на беременность.
— Не пыли, Масянь. Им поебать кто папаша. Главное чтобы ты и бебик были счастливыми, — пока я подвисла обдумывая его слова, Стас щелкнул меня по носу.
— А как же ты? Я же хочу чтобы ты мог нормально встречаться с девушками, а не прятаться.
— В твоем котелке такая отборная уха, Масяня, — хмыкнул друг, посигналив впереди идущей машине. — Давай, пляха, я за себя сам буду решать. Добазарились?
Посмотрел на меня пытливо и я кивнула. Сделала доброе дело, называется.
Кира уехала на практику в Питер. Ей таки удалось найти работу, и она очень старалась. Рома мотался к ней каждые выходные. Чаще не мог, потому что сам работал. С каким-то другом открыл бизнес. Собирали гениев для ИТ-разработок, устраивали конкурсы, писали игры для приложух на мобильный и комп.
Все, в общем, шло своим чередом.
Сказала бы, что у меня все отлично, но красивая коробочка цвета глаз Антипова не давала мне покоя содержимым. Очень сильно не хватало Леши… Во снах он приходил ко мне, шептал слова, от которых я рыдала навзрыд, целовал горячо и неистово, а потом уходил, не оглядываясь, по широкой взлетной полосе, где у трапа самолета его ждала Соболева. Я злилась и ненавидела… Но любовь никуда не делась. И забыть его у меня теперь точно не получится. Никогда. В моей ситуации это очень печальное слово, обозначающее тотальное духовное одиночество. Неизменно я пользовалась одним верным способом: гнала от себя все мысли о Леше, подменяла чувства к нему ребенком, грузила себя делами и создавала видимость бурной деятельности.
Глава 55
После дополнительных занятий со Стасом по макроэкономике мы валялись на кровати как две звезды. У меня дома кондиционера не было, и двигаться от жары лишний раз не хотелось. Экзамен недоделанный режиссер завалил, несмотря на мои предостережения, и как результат: я ему помогала. Мы оба на обучении! Это при том, что я все сдала на отлично.
— Будешь крестным папой у Тоши? — озвучила свое желание парню, которое вынашивала не первый месяц.
— Реал? — приподнялся на локте Стас и посмотрел на меня.
— Серьезно, — глядела умоляюще.
Только бы не отказался. Он как никто другой заслуживал быть им.
— Масянь, конечно!
— Ура-а-а!
— Пляха, у Антона будет глухой крестный, — поморщился Стас, потирая ухо.
О том, что у меня будет мальчик, узнала совсем недавно. Имя само пришло, даже не выбирала. «Антон Алексеевич», — повторяла про себя и улыбалась. Жаль, что это сочетание будем знать только я и Стас.
— Антипов женится в сентябре, — тихо сказал Звягинцев-второй, а я перестала дышать.
Почувствовала не боль… а что-то хуже. Внутри все скрутилось, и, рвано вдохнув, я обняла живот. В горле царапались бесслёзные рыдания, рвали грудь, выжигали до пепла…
— Ты права — я дебил. Не надо было говорить, Масянь. Только скрывать не хотел. Сейчас еще есть время рассказать Лехе правду и может…
— Что может?! — выпалила я, задыхаясь от затопившего отчаяния. — Стас, ты дал мне слово. Леша никогда не должен узнать о сыне. Никогда, — и добавила еще тише: — Никогда…
— Почему ты такая упертая? Отец должен знать о ребенке.
— Закроем тему. Совет ему да любовь.
— Посмотрим, как ты запоешь, когда он вернется, — буркнул Стас и встал: — Я поехал на свидание. Смотри, не спались.
— Давай, — вздохнула я, задвигая эмоции на потом, когда буду одна. — Не забывай предохраняться.
— Кто бы советы раздавал.
Едва закрыв дверь за Звягинцевым, я осела на пол и разревелась. Жаловалась незримому слушателю на потерянную любовь и собирала осколки разбитых тайных надежд. Почему я не решилась открыться Антипову? Почему не воспользовалась весомой лазейкой, чтобы привязать его к себе? Наверное, потому что любила его… так сильно и самозабвенно, что предпочитала страдать в одиночку, лишь бы у него все оставалось хорошо. А еще моя уязвленная гордость шептала мне держаться и не отступать. Та волшебная ночь, спустя долгое время, показала еще раз Лешину лицемерность. Он мог шептать нежности, любить неистово, а потом исчезнуть с приходом утра, не удостоив даже простым «пока».
Так что к черту Антипова. Плевала я на его женитьбу. Прощай, прошлое! Головой понимала, что скоро буду видеть черты лица Леши в сыне и отделаться навсегда от прошедших событий и людей не удастся. Только верила, что мне не просто так подарен свыше ребенок. Он — исцеляющий лучик, который поможет двигаться вперед. Отдам ему всю-всю любовь, вдвойне.
