Вечером мы с Кирой торопились на ту самую тусовку танцоров, о которой говорила тренер, полные предвкушения. Пока шли поделились подробностями общения со звезданутыми.
— Ну, Ежов, как бы, мне говорит, — Золотарева быстрым движением руки убрала прядь за ухо. – «Поехали ко мне, Киренок. Киношка, музон, душ, кровать – все в твоем распоряжении». Я ему говорю, мол, не лихо ли стартанул… Он, походу, думал, что я цену набиваю и давай лезть по мне под кофту, прикинь?
— У них это коллективное по-ходу, — поддержала я подругу.
— Естественно я ему грабли учебником по физике отбила, — хмыкнула Кира, показывая мне рукой в направлении толпы народа в парке. – А еще он ко мне целоваться лез. Охреневшее создание. В общем, я ему сказала, что на первых десяти свиданиях никакого обмена слюнями.
— Правильно, Кир, — кивнула и помахала Вале, девочке из нашей танцевальной группы.
Представление, что устроили ребята на улице было бомбическим! У меня в голове осталась только музыка, невероятные движения и связки. Мы с нашими танцовщицами общались очень хорошо, жаль не все смогли приехать. Парень Вали – Сергей, оказался ее партнером по бачате. Они много раз ездили на соревнования. Я и не знала. Пока прикалывались, повторяя движения и запоминая связки – обхохотались.
— Маш, у тебя задница эталонная для латины, — отвесил мне сомнительный комплимент Серега. – Талия узкая, ваще крутецки на ударных точках.
— Спасибо, — театрально поклонилась я.
— Валюш, скажи ей, — решил парень найти поддержку у своей девушки.
— Сто пудов, — кивала Валя. – Попробуйте…
— Харэ прикалываться! – со смехом возмутилась, игнорируя протянутую руку Сереги.
— Харэ ломаться, — цокнула коллега по танцевальному цеху, а Кира ей поддакнула.
Раздались аккорды музыки на мобильном, и Сергей повел меня в парный танец, проговаривая счет вслух. Всегда считала, что пара — не для меня. Признаю, что дура. С партнером двигаться легко, а если он профи – сказочно.
По домам мы разошлись около девяти вечера. Я была безгранично довольна и полна новой энергии. Латина мне понравилась еще больше.
Спать улеглась умиротворенная и довольная. Иногда жалею, что мне не дано решать самой, как поступать. К примеру, завтра бы я не хотела тащиться в лицей, но кто мне позволит? Круто же сослаться на воспаление хитрости и утереть нос Антипову с его ненормальными закидонами. Физра у нас совместная с их 11 «В», и это полный треш.
— Мария! — мама вошла в мою комнату, демонстрируя идеальную осанку. — Ты не видела градусник? Твой папа выглядит болезненно.
— В аптечке вроде, — подумав, ответила, поправив на себе одеяло.
В нашей семье простывала только я. У родителей иммунитет лучше. Полгода назад мы с Кирой вместе цепанули какую-то заразу, сопровождающуюся температурой и ломотой во всем теле. И если подруга переносила все с оптимизмом, то я постоянно ныла. Еще один мой загон — рыдать при болезни. Причем неважно, будет у меня температура тридцать семь или тридцать девять — все равно жалобно скулю и всхлипываю.
— Там его нет. Будь добра, поищи, — дала указание мама и выплыла словно пава.
Градусник оказался на месте. Кто-то явно не доглядел или стеснялся носить очки, боясь нарушить великосветский облик. А вот что меня привело в неописуемый восторг, так это находка, на которую наткнулась случайно.
Утром я шагала в лицей широкой пружинистой походкой. Уверенная, довольная и полная решимости.
Если на первом уроке я демонстрировала легкую улыбку, то на втором меня откровенно лихорадило от смелости. С одной стороны, я буду делать все, как просил Алексей, не нарушу правил. Но с другой… страшно подумать, чем все закончится. И пусть потом будет не комильфо, только желания стать реальной игрушкой мажора у меня нет.
Мы сидели с Кирой на скамейке в спортзале и следили за игрой парней в волейбол. Свои положенные пять кругов по залу мы уже намотали. Нет слов, чтобы передать то, что творилась у меня в душе. Какая-то часть меня отчаянно кричала не делать глупостей, а другая — мстительная — настойчиво твердила смело совершить задуманное. Мои губы болели от постоянного покусывания и руки холодели в предвкушении. Взглядом я не отлипала от Леши, следя за каждым его движением.
— Машка, у тебя вид странный, — заглянула мне в лицо подруга. — Не заболела?
— Нет.
— Задумала что-то?
— Нет.
Зачем мне подставлять Киру? Пусть будет в неведении. Да и объяснять сейчас что-то — для меня непосильная задача. Переполняло всем и сразу: страхом, азартом, глупым ликованием, мандражом и еще кучей того, что определить не получалось — адский коктейль.
Антипов вышел из игры, хлопнув пятерней по поднятой ладони одноклассника, и вытер пот с лица краем белой майки. Присел на лавку в противоположной стороне зала и смотрел на меня.
Момент истины…
Еле заметным движением головы Алексей дал понять, что пора подойти, и я, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, пошла к нему.
— Привет, — поздоровалась первая.
— Умница, кукла Маша, — нагло улыбнулся Антипов. — Готова?
— Угу, — кивнула.
— Не могу понять, что меня больше торкает: твоя покладистость или сопротивление.
«Не спеши праздновать победу», — хмыкнула я про себя, но на деле, опустив глаза, попросила его обнажить верх и развернуться.
Леша одним движением стянул майку, зацепив ткань со спины, пересел боком, так что лавка оказалась у него между ног.
— Что это вы устроили? — заорал физрук, едва я встала позади Антипова.
— У Леши мышцы свело, — быстро ответила я, чем вызвала полное недоумение на лице подруги и одобрительный смешок мажора.
Сама от себя не ожидала таких слов. Отомстить за вчерашнее унижение хотелось очень сильно. А когда исполнение плана оказалось под моими руками — отказаться не могла. А еще видела недовольные взгляды девочек, которые восприняли меня как соперницу. И от этого сделать отчаянный шаг стало необходимостью, чтобы избежать выдранных волос.
Получив небрежную отмашку учителя, означающую «делайте, что хотите», я поджала губы, стараясь не рассмеяться. Прикинувшись овечкой, стала водить пальчиком по широкой спине. Мышцы у Антипова твердые, а кожа горячая и мокрая от пота.
Глава 12
— Ты такой сильный, Леша, — лебезила я, усыпляя его бдительность.
— Тактику сменила, Сафронова, или реально от моего тела потекла? — повернув голову в сторону, ухмыльнулся мажор.
— Я умею ценить красоту, — и опять провела ноготком по его коже вдоль позвоночника.
Мышцы однокашника напряглись и россыпь мурашек расползлась по коже. Не такого эффекта я ожидала, конечно, но невольно улыбнулась. Не чуждо доберману человеческое.
