Обыкновенный засранец.
Но, кажется, про это слово рядом с Димой Сотниковым стоит забыть. С ним не может быть нормально, просто, адекватно. Да я и сама далеко не тихая гавань. Мы, как две бушующие стихии, сметающие всё на своём пути. Останется ли кто-то в живых?
Маловероятно.
Не чувствую ничего, кроме его губ. Погружаюсь в него, как в огненную лавину. Полыхаю.
Дикое и невозможное безумие. Я Везувий, а он моя лава.
Пьём друг друга жадно и торопливо, буто осталось всего несколько секунд до часа «Х». Губы кусают, языки с искрами сплетаются, кружа в стремительном и жарком танце.
Все мысли разом выбило, как пробки от перенапряжения. Не осталось ничего, кроме нас двоих в тёмном салоне автомобиля. Руки Димы решительно скользнули под джемпер, нагло скользя всё выше и выше. Переходит пределы допустимого и знает, что победит.
–Сотня, стой…
–Помолчи,– скручивает руки за спиной, зажимая их между своих ног.– В последнее время ты слишком много разговариваешь.
Ловко расстёгивает лифчик и сжимает грудь обеими руками. Почти грубо, впиваясь в кожу пальцами.
–Стонать не запрещено, Маша,– усмехнулся, наклоняясь к моим девочкам. Языком виртуозно выводит какой-то рисунок вокруг нежного ореола.– Это возбуждает.
–Мы точно не будем трахаться в машине,– пытаюсь оттолкнуть его, запустив руки в волосы.– Мы вообще не будем ни-чее-гоо…
Мой стон, будто крик о побуждении к действиям. И Дима не подводит, понимая всё, как надо.
От его ласк и прикосновений перед глазами всё искрит, тело наполнила приятная истома, а низ живота пронзила молния.
Одной рукой продолжает наглаживать полушарие, а губы обхватывают затвердевший холмик, нежно посасывают и прикусывают, вынуждая выгибаться в спине.
Мозги офф. Мозгов нет. Он их отключил своими безбожно прекрасными и греховно порочными поцелуями.
Ладонь искушено скользит вниз по животу, сразу ныряя в стратегически важное место, а пальцы отодвигают в сторону трусики. Мне даже было всё равно, что именно на мне надето. Пусть хоть панталоны с динозавриками.
Там я уже давно вся насквозь мокрая и готовая для него. Тело сводит сладким спазмом от предвкушения нашей близости.
Я грешная. Такая грешная, что в аду мне завидуют инкубы и суккубы.
–Хорошая моя,– рычит Сотников. Отрывается от меня, чтобы впиться в губы глубоким и страстным поцелуем. Практически насилует их, фиксируя за шею.– Сейчас будет приятно и сладко, моя Маша.
Я не способна ему сопротивляться. Моё тело – предатель, сердце – враг, а сама я слишком слаба, чтобы тормознуть сейчас Диму. Нужно выпустить пар, сорвать все предохранители, спустить с цепей всех своих тёмных демонов. Разве есть что-то плохое в том, чтобы просто получить удовольствие? С парнем, при одном взгляде на которого получаешь эстетический оргазм.
Определённо, об этом пожалею, но не сразу. А сейчас я просто хочу быть с ним. Так близко, как мы двое себе это позволим.
Зубами разрывает фольгу, а я забираю защиту из его рук и делаю всё необходимое очень медленно. Ничего страшного, пусть немного помучается. Дима почти шипит и накручивает мои волосы на кулак. Веду пальчиками по твёрдому и горячему стволу. Смеюсь.
Психует и опрокидывает меня на сидение, накрывает всем своим корпусом, сразу вколачиваясь во всю длину.
Боже!
Жёстко удерживает мои руки над головой, не давая и шанса шевельнуться под ним. Толчки становится более резкими, ритмичными. Вжимает меня в сидение своим сильным телом, безжалостно накачивая собой.
Я словно не здесь. Зависла в каком-то астрале, где не осталось ничего, кроме нас двоих.
Его сбившееся дыхание, которым он обдаёт мои уши и шею, непозволительно громкий стук моего сердца. Он доводит меня до безумия, до полубессознательного состояния. Ни о каких словах и членораздельных звуках не могло быть и речи. Только рваные стоны, сладкие вздохи и умоляющие всхлипы.
Этот парень трахается, как бог.
Мой персональный мрачный демиург.
Всё ещё продолжаю парить где-то на облаке, в откровенной невесомости. На глазах выступили слёзы. Если он собирался выбить из меня все мысли, то у него это получилось. На высшем уровне.
Ноги дрожат, всё тело вибрирует от удовольствия. Готова мурлыкать и тереться о него, словно домашняя кошка. Чёрт побери, мне с ним слишком хорошо.
Сгребает в охапку и усаживает верхом на себя. Тело мгновенно отзывается на прикосновения, предавая свою хозяйку по всем фронтам.
–Обними меня,– приказывает.
Я почему-то слушаюсь. Не знаю почему. Может быть, дело в том, как сексуально и решительно звучит его голос?
Обхватываю за шею и прижимаюсь к мокрой, блестящей от пота груди.
Держит за талию обеими руками, с силой насаживая на себя. Мои ногти впиваются глубоко в его спину. Мы раскачиваемся в такт. По первости он направляет мои движения, потом я начинаю подмахивать ему, плавно вбирая в себя без остатка своего Диму.
Господи, это на грани фола. Эмоции выносят меня за пределы вселенной.
Стёкла запотели, наше дыхание и стук сердец звучат синхронно. Мы на одной волне, ловим её и падаем вместе на самое дно адской бездны.
Его руки всё ещё продолжают порхать у меня между ног, лишь слегка прикасаясь.
–Это месть?– шепчу с придыханием.
–Ты всё ещё способна говорить?
Один – один. Это безоговорочная победа.
Мне хорошо с ним и без секса, но секс с ним – это просто рай. Будто нас переносит из этой суровой реальности в свой собственный мир.
Я не знаю, что между нами – физика, химия, любовь или всё вместе, но я точно уверена в одном – это правильно. Запретно, за пределами добра и зла, но правильно.
–Отец вернул тебе машину?
–М-м-м,– Дима усмехнулся.– Не совсем. Почти вернул. Это тачка Яна.
Не удержалась и расхохоталась в голос. Чёрт возьми, мне даже жалко его.
–Это значит, ты украл у брата машину?
–Нет,– взъерошил мне волосы.– Мы украли, детка. Мы с тобой Бонни и Клайд.
–Звучит романтично.
Повисло напряжённое молчание, в котором каждый думал о своём. Я лично в самую последнюю очередь размышляла о том, в какое бешенство придет Янчик, когда обнаружит пропажу.
Не понимаю, куда приведёт меня Дима дальше, но с этим нужно было что-то делать. А с другой стороны, надо ли? Почему не оставить всё как есть? Вот только не обращать внимания на проблему – не равно её отсутствие.
–Не вернёшься?– первым нарушил тишину Дима.
–Не вернусь.
Долго думает прежде, чем что-то ответить.
